Владимир Колабухин - Тайна пансионата «Уют»

Когда всё поняла и многое узнала, попробовала объясниться с ним, но было уже поздно: он лишь усмехнулся, сказал, что обратной дороги у меня нет. С того дня он полностью изолировал меня. Так я и с институтом рассталась. А потом стал кадриться с домогательствами. И однажды, а точнее в тот день, когда мы впервые встретились с тобой, он неожиданно появился в моей комнате. Видно было, что уже не владеет собой…

Я не стану рассказывать, как мне удалось вырваться от него и бежать… Мне очень повезло тогда, что встретила тебя с твоими друзьями на дороге. Но вот что будет с нами сегодня?..

Наташа потупилась, замолчала.

Глазунов, удивлённый её рассказом, тоже не мог вымолвить ни слова.

Она вдруг резко отвернулась, наклонилась и что-то достала из выреза платья на груди.

— Вот, проглоти скорей! — протянула она ему белую таблетку.

— Что это? — изумился Глазунов. — Зачем?

— Так надо. Иначе тебя здесь могут сломать.

— Лекарство от страха?

— Нет, от безволия. Профессор с Шефом, конечно, попытаются выведать всё, что тебе стало известно о них. Могут воздействовать психотропными средствами.

— Я просто не приму их зелье!

Наташа усмехнулась.

— А дышать ты будешь?

— ?!

— Профессор сумел изготовить такой аэрозоль, что любой человек, вдохнувший его, превращается в безвольное, но чрезвычайно внушаемое существо. Говорил, что с помощью этого аэрозоля сможет наконец осуществить свою давнюю мечту — повелевать всеми, прийти к абсолютной власти.

— Бред какой-то! — снова подивился Глазунов. — Он что же — рвётся в диктаторы?

— Не знаю, не знаю… Но вот устроить тебе какую-нибудь гадость он может. Так что проглоти таблеточку. Она из числа тех нейтрализаторов, которые Профессор изготовил специально для себя.

Наташа поднесла таблетку к его губам. Он уклонился.

— Я думаю, мой разум и воля будут сильнее любой его таблетки… Кстати, у самой-то ещё есть такая же?

— Нет, и эта случайно досталась. Профессор как-то уронил флакон — таблетки и рассыпались. Одна закатилась за шкаф. Я заметила, потом и припрятала на всякий случай. Вот этот случай и наступил. Может, в нём наш последний шанс… Тебе-то будет легче выбраться отсюда, если уцелеешь. А я стану ждать тебя… Теперь знаешь, что надо сделать. В одиночку нам не справиться с Профессором.

— Ты мне о нём ничего толком и не сказала. Кто он в действительности?

Наташа собралась ответить, но в коридоре послышались торопливые шаги, щёлкнул замок, распахнулась дверь…

Глазунов не успел и глазом моргнуть, как его сбросили на пол.

— В чём дело? — недовольно спросил Беса Шеф, отставляя в сторону бокал со своим любимым мускатным вином. Бес вытянулся у двери.

— Охрана задержала в парке одного типа. Перелез через ограду.

Шеф заёрзал в кресле, встревоженно перевёл взгляд на Профессора. Тот тоже оторвался от шахматной доски, досадливо бросил:

— Что за тип — выяснили?

Бес на секунду замялся.

— У него удостоверение журналиста.

Он достал из внутреннего кармана френча тиснёные золотом красные корочки, шагнул к шахматному столику.

— Вот! — Бес осторожно положил удостоверение на лакированную крышку.

— «Голос Приволжья», — прочитал Профессор, нахмурившись. — Глазунов Владимир Николаевич, корреспондент…

Снова пошлёпал губами, призадумался, потом с интересом взглянул на фотографию хозяина документа.

— Занятно! Не тот ли, что был с Наташей в сквере?

Бес кивнул.

— Он самый. Жаль, что там же не прикончил его. Может, сейчас провернуть это дело?

— Нет, — протянул Профессор. — Мне интересно, что он здесь вынюхивал. Приведи-ка сюда.

Бес опять кивнул, вышел из комнаты.

— Ты думаешь, этот журналист для нас опасен? — спросил Шеф. — Может, просто влюблённый дурак, вот и примчался за Натальей.

— Когда он успел влюбиться? — Профессор потянулся за своим бокалом. — Не было у Натальи никого, я знаю.

— Тогда зачем он здесь?

— А ты и не понял? Он коллега тех газетных писак, которых нам пришлось убрать накануне. Видно, почуял неладное, вот и рыщет…

— Что же делать? По-моему, Бес прав — надо избавиться от парня! Так же тихо и чинно.

Профессор, не торопясь, пригубил вино.

— Ещё один труп?.. Это перебор — тишины не получится. В угрозыске не глупцы сидят… Попытаюсь сам поговорить с парнем, так вернее.

Шеф задумчиво склонил набок голову, нервно почесал за ухом.

— Главное, надо узнать — зачем он к нам пожаловал и имеет ли связь с ментами.

— Понятное дело! — усмехнулся Профессор. — Это мы узнаем. А пока оставь меня наедине с ним.

— Возьми хотя бы Беса за компанию. Для надёжности.

Профессор снисходительно усмехнулся.

— Сам справлюсь, Жоржик.

Шеф разом осушил бокал, коротко буркнул:

— Ну что ж… Под твою ответственность!

Круто развернувшись, он пошёл к двери и на пороге чуть не столкнулся с Глазуновым. Посторонился, оглядел его с головы до ног, зло бросил Бесу:

— Развяжи мужика и топай за мной.

Бес недоумённо вскинул брови, но всё же поспешил выполнить приказ — ножом перерезал на запястьях пленника жёсткие путы, затем плотно прикрыл за собой дверь.

Глазунов с облегчением вывернул из-за спины затёкшие руки, потёр их и сразу почувствовал, как будто тысячи мелких иголок впились в онемевшие ладони.

— Проходите, молодой человек, садитесь.

Глухой, хрипловатый голос, неожиданно ворвавшийся в уши, заставил Глазунова насторожиться. Он сразу увидел, что в углу большой продолговатой комнаты, в глубоком мягком кресле перед шахматным столиком сидит прилично одетый, чем-то знакомый ему человек. Верхний свет в комнате был отключён, лишь переливалось огнём хрустальное бра на стене справа от столика.

Глазунов прошёлся по ворсистому ковру, покрывавшему пол, опустился в кресло напротив этого человека и увидел его большие умные глаза за стёклами очков в модной оправе, крупный нос, чёрную аккуратно подстриженную клинышком бородку… В первое мгновение он не поверил своим глазам: Верховский Вячеслав Андреевич, заведующий кафедрой химико-технологического института!..

Глазунов невесело покачал головой…

— Что, узнали? — усмехнулся Верховский. — Ну и как — нашли Наташу?

— Конечно, человек не иголка.

Верховский с любопытством посмотрел на него.

— Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, — улыбнулся он.

Глазунов насторожился.

— Надеюсь, вы понимаете, что совершенно не случайно так обошлись здесь с вами. У нас не любят, когда чужие люди суют нос, куда не следует, — всё так же мягко продолжал Верховский. — Так что давайте обо всём откровенно… О чём вы говорили с Любимовой?

— С кем? — удивился Глазунов.

— Я веду речь о Наташе… И вот вы нашли её. О чём говорили?