Ольга Баскова - Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 1

Жанна тяжело вздохнула. Она чувствовала себя усталой и разбитой. Ей хотелось немедленно уехать отсюда, оказаться дома, в уже натопленной Клотильдой комнате, и улечься в постель.

— Могу ли я ехать? — поинтересовалась она слабым голосом. — Я не в состоянии вести сейчас беседу. Обещаю, позже мы увидимся с вами, и вы ещё раз вызовете дух моего деда. — Графиня сжала руки. — Мне так много нужно ему сказать… — Молодая женщина порывисто встала. — Пожалуйста, проводите меня.

Калиостро удержал её за тонкую талию:

— Сядьте. Я не отпущу вас до тех пор, пока не поговорю.

Она закусила губу:

— Что вам от меня нужно?

— Прежде всего, чтобы вы выслушали меня, — начал Калиостро. — Видите ли, дорогая графиня, вынужден признаться сразу, что никакой дух вашего деда я вызывать не буду, как бы вы ни просили.

— Но почему? — удивилась Жанна. — Это же мой родной дед, и мне хотелось бы…

Граф поднял вверх длинный указательный палец.

— Даже если бы он был вашим любимым отцом, я всё равно не сделал бы этого, потому что не смог бы. Возможно, даже сейчас кто-то ещё умеет приглашать мертвецов к себе на чай, но только не я.

Жанна почувствовала, как кровь прилила к её лицу.

— То есть вы хотите сказать, что никакого короля Генриха на спиритическом сеансе не было?

Калиостро послал ей самую очаровательную улыбку, на которую был способен.

— Именно так, дражайшая графиня. Не было.

Руки женщины дрожали, алые губы дёргались.

— Но этого не может быть! Генрих пришёл, и мы все присутствовали при этом. Чем же тогда объяснить дрожание стола, ветер и ваш изменившийся облик?

Алессандро добродушно рассмеялся:

— Изменение моего облика можно смело приписать моим артистическим талантам. Что до всего прочего, за это спасибо Гильому. Под полом комнаты для спиритических сеансов имеется келья со всевозможными приспособлениями. Я обучил Гильома нехитрой технике, и мой слуга вполне справляется с задачей, когда слышит некоторые команды, понятные только нам.

Жанна снова встала. Лицо её было белее простыни, глаза метали молнии, мраморный лоб прорезала морщина.

— Извините, сударь, но я не имею дела с шарлатанами! Они мне противны. Вам не стыдно обманывать доверчивых людей?

— О, они сами хотят быть обманутыми. — Граф приложил руку к сердцу, как бы клянясь в этом. — И согласитесь, деньги парижане отдают мне добровольно. Я не сколачивал банду местных оборванцев, чтобы чистить их кошельки, как это сделали вы.

Молодая женщина прижала руки к пылающим щекам.

— Если бы вы знали, что такое голод и холод! — воскликнула она. — Только обстоятельства заставили меня пойти на столь постыдное дело. А теперь, сударь, я ухожу, и вы не сможете этому помешать.

— Сядьте, — снова повелел он, и Жанна, к своему удивлению, послушалась. Граф так и не сказал, зачем она ему понадобилась. Именно это предстояло выяснить теперь.

— Вам ничего не известно про мою прошлую жизнь, и, если хотите, когда-нибудь я вам о ней расскажу, — строго сказал он, — но явно не сегодня. Сегодня я хочу поговорить о другом и попросить вас принять одно решение. От него будет многое зависеть.

— Зависеть что? — усмехнулась графиня.

— О, дражайшая графиня, не будьте столь нетерпеливы, — усмехнулся Калиостро. — Итак, всё по порядку. Я признался вам, что перед вами самый настоящий шарлатан, который во время спиритических сеансов разыгрывает представления. Пока парижане верят, что мне почти две тысячи лет, что я торгую разными целебными эликсирами, а мой знаменитый бальзам способен продлевать жизнь и молодость.

Жанна подняла глаза к потолку.

— Так дурачить людей! — воскликнула она. Мужчина жестом приказал ей замолчать.

— Когда люди хотят, чтобы их одурачили, их обязательно одурачат, — веско сказал он. — Не я — так кто-то другой. Кстати, мои снадобья совершенно безопасны, а некоторые из них даже помогают, скажем, от несварения желудка. Сейчас я в моде, но лет через пять обман вылезет наружу. Никто не застрахован от старости. Как бы я ни следил за собой, какие бы косметические средства ни использовал, я начну стареть. Я могу сколь угодно долго красить волосы краской собственного производства, но не сумею избежать морщин, которые скоро избороздят моё лицо. И тогда доверчивые парижане спросят, почему мне явно более сорока пяти лет. Ведь я заверил их, что запрограммировал себя именно на этот возраст. — Он щёлкнул пальцами. — А потом люди увидят, что мой эликсир молодости не помогает. Тогда меня в одночасье объявят мошенником. Разумеется, я сбегу из страны, но слух обо мне пойдёт по всему миру. Я превращусь в изгнанника, не имеющего средств, чтобы существовать достойно. Надо сказать, такое положение дел меня не устраивает. Покинув Францию, я желаю поселиться в какой-нибудь спокойной стране, скажем в Швейцарии, возле прозрачного озера, с кошельком, набитым золотыми. Видите ли, вкусив однажды богатой жизни, человек никогда ничего не захочет менять.

— Разумеется, — кивнула графиня. — Но зачем вы всё это рассказываете мне?

Калиостро поднял вверх указательный палец. Сапфир на перстне сверкнул в бледном свете луны.

— Минутку терпения, дорогая. С моей личностью всё ясно, переходим к вам. Однажды, несколько лет назад, я увидел вас у витрины ювелирного магазина. Вы с жадностью рассматривали драгоценности, и я сказал себе: «Эта женщина пойдёт на всё ради золота и драгоценных камней». Потом ваш след затерялся, и я был удивлён и обрадован, встретив вас в Версале. В своём старом платье вы вышагивали как королева, но общество не приняло вас. Я заметил, каким взглядом вы одарили королеву и её супруга, и подумал, что вы с лёгкостью отомстите двору за свои унижения. Потом я наблюдал за вами, когда вы просили аудиенции у министра, надеясь вернуть имения и титул. Вот тогда я узнал вашу историю и стал следить за вами. Уверяю, с оборванцами неплохо придумано, но всё это очень мелко. Наблюдая за вами, я убедился, что именно такая женщина, как вы, нужна мне для осуществления одного мероприятия. Это рискованно, но у нас всё должно получиться. И тогда вы тоже сможете покинуть Францию с шестью сотнями тысяч в кошельке.

Щёки Жанны заалели, грудь вздымалась от волнения.

— О каком «мероприятии» вы говорите? — поинтересовалась она, стараясь выглядеть как можно более равнодушной, но дрожавший голос выдавал её.

— Что вы слышали об ожерелье, которое Людовик XV заказал для своей любовницы, госпожи Дюбарри? — спросил Калиостро. Графиня пожала узкими плечами.

— Наверное, то же, что и все. Знаменитые ювелиры сделали для неё ожерелье, равного которому нет во всём мире. Однако Людовик скоропостижно скончался и не успел выкупить его. Я думала, его сын подарит драгоценность своей жене.