Жоэль Диккер - Загадка номера 622

– То есть снаружи войти никто не мог?

– Нет, только через главный вход. Таково было правило – ночью в “Палас” другим путем не проникнуть. Нам приходилось принимать особые меры предосторожности, у нас останавливались очень богатые клиенты, с кучей драгоценностей и наличных денег.

– Но ведь, имея сообщника в отеле, преступник мог воспользоваться запасным выходом, – заметил я.

– “Имея сообщника в отеле”, – повторил бывший начальник охраны и добавил с иронией: – С тем же успехом бандиты могли посадить вертолет на крышу “Паласа”. Для такого тихого городка, как Вербье, мы и так чересчур осторожничали. К чему все эти вопросы?

– Месье Люка, – сказала Скарлетт, – мы думаем, что вы могли видеть что‐то важное за несколько часов до убийства.

– В каком смысле?

Она показала ему фрагмент полицейского отчета:

– В субботу вечером, пятнадцатого декабря, вы поднимались в номер 623.

– Да. Кто‐то позвонил администратору, а он, в свою очередь, вызвал нас. Там что‐то случилось, кто‐то кричал, по‐моему.

– Кто именно позвонил администратору?

– Понятия не имею. Мне кажется, он и не назвался. В то время телефонная сеть была еще довольно допотопной, и мы не могли определить, откуда сделан звонок. Не понимаю, к чему вы клоните?

– Кто находился в номере 623?

– Месье Хансен. Я так и сказал полиции.

– Вас не удивило, что вам открыл не Тарногол? – спросил я. – Это же был его номер, а не Хансена.

– Служба безопасности не обязана точно знать, кто где живет. Нам сообщают номер комнаты, и мы проверяем, что там происходит, вот и все.

Тогда Скарлетт выложила ему наш козырь:

– Мы пришли к выводу, что там находился еще кто‐то. Вы же читали прессу того времени и знаете, что Синиора Тарногола никогда не существовало, его играл Лев Левович. Поэтому мы считаем, что в номере 623 присутствовал и Лев Левович. Той ночью, когда вы поднялись по звонку, там были Жан-Бенедикт Хансен и Лев Левович. Я права?

Бывший шеф службы безопасности тяжело вздохнул. Он встал из‐за стола и подошел к окну, словно хотел избежать наших взглядов.

– Вы правы, – признался он. – Там был Лев Левович. И какая‐то женщина.

– Почему вы не поставили в известность полицию? – спросила Скарлетт.

– Потому что месье Роз попросил меня промолчать. Когда я доложил ему о случившемся, он велел мне не упоминать Левовича.

Он всегда защищал его.

Все следы вели к Левовичу. Мы со Скарлетт снова сидели в моем номере, уставившись на стену с именами подозреваемых.

АНАСТАСИЯ ЛЕВ МАКЕР

Даже если Анастасия – а по нашим соображениям именно она и была той женщиной, которую видел Милан Люка, – находилась со Львом и Жан-Бенедиктом в номере 623, мы считали, что она тут ни при чем.

– Поскольку теперь мы знаем, что пистолет Анастасии в отель принесла Арма, ее можно исключить из списка подозреваемых, – предложила Скарлетт.

– Похоже на то, – признал я. – Кроме того, нам известно, что Арма избавилась от пистолета в момент всеобщего отравления около семи вечера. Из чего мы заключаем, что это не орудие убийства.

Скарлетт сняла со стены листок с именем Анастасии. Оставались Макер и Лев.

– Преступник имел доступ к оружию, – продолжал я. – А мы знаем, что у Макера он был.

– Да, но не стоит недооценивать Левовича, – заметила Скарлетт. – Учитывая, что пятнадцать лет он ухитрялся разыгрывать всех вокруг, он в случае чего запросто достал бы пистолет.

Она была права.

– Я согласна с Сагамором. Убийца находился в отеле и остался там, совершив преступление. Полиция решила, что он сбежал, а он преспокойно сидел себе в “Паласе”.

– Или воспользовался запасным аварийным выходом, как это сделала Анастасия, – возразил я.

– Мы с вами проверили все на месте и изучили планы здания. Маршрут Анастасии – единственно возможный, только так ему удалось бы пройти незамеченным. Надо просто очень хорошо ориентироваться в пространстве.

– Вероятно, убийца все тщательно подготовил, – сказал я.

Скарлетт поморщилась:

– Давайте серьезно, писатель! Если бы преступник заранее планировал устранить Жан-Бенедикта Хансена, то вряд ли стрелял бы в него прямо в отеле. Он явно действовал импульсивно, спонтанно. Кстати, Сагамор придерживается того же мнения, и, по‐моему, оно вполне обоснованно.

– И какие выводы? – спросил я.

– Если убийца сбежал через запасной выход, значит, он прекрасно изучил отель. Как может его изучить только сотрудник. Поэтому либо он не покидал “Палас” после убийства, либо неплохо там ориентировался. В общем, вывод напрашивается сам собой. Кто мог достать оружие? Кто знал “Палас” как свои пять пальцев?

– Левович, – сказал я.

– Левович, – подтвердила Скарлетт. – И его мотив очевиден: Жан-Бенедикт Хансен выяснил накануне убийства, что Левович и Тарногол – одно лицо. Левович убил его, чтобы тот не выдал его секрет.

– Звучит почти убедительно, – сказал я. – Но если Левович убил Жан-Бенедикта, потому что тот раскрыл тайну Тарногола, то почему в номере нашли улики, указывающие на Тарногола?

– Левович их подбросил, чтобы отвести от себя подозрение, – предположила Скарлетт.

– Не факт. По-моему, мы что‐то упускаем.

На то, чтобы понять, что именно, у нас ушло несколько часов. Мы снова разложили по полочкам все материалы дела и действительно обнаружили нестыковку. И уже поздно ночью, утопая в море бумаг, усеявших пол моего номера, Скарлетт вскрикнула, и лицо ее внезапно просияло:

– Ну конечно! Как мы раньше не подумали об этом?

– О чем об этом? – спросил я.

– Все это время разгадка была у нас перед глазами!

Ничего не объясняя, она бросилась к компьютеру и застучала по клавиатуре. Найдя то, что искала, Скарлетт подняла глаза от экрана, гордая и ошеломленная своим открытием. Затем она вышла и бросилась к лестнице, словно не в состоянии была дожидаться лифта. Я кинулся за ней, ничего не понимая. Мы спустились на первый этаж и пересекли безлюдный холл.

Ночной охранник отлучился, и Скарлетт, воспользовавшись его отсутствием, зашла за стойку администратора и проникла в служебный коридор. Она быстро нашла кабинет директора и, не задумываясь, толкнула дверь, полагая, что в этот поздний час там никого не будет. Но, к нашему изумлению, внутри горел свет. В кресле директора сидел мужчина.

Скарлетт ошеломленно уставилась на него. Она тут же его узнала, за эти годы он почти не изменился. Он выглядел так же, как на снимках в прессе той поры.

– Лев Левович… – пролепетала Скарлетт. – Что вы здесь делаете?

– Итак, вы обо всем догадались, – сказал он.

В ту ночь Лев Левович рассказал нам со Скарлетт, что происходило в течение нескольких месяцев, предшествовавших убийству.