Жоэль Диккер - Загадка номера 622

– Взаимно, – ответила Скарлетт, пожимая ему руку.

Тут появился замдиректора, с которым мы виделись несколько дней назад.

– Это Альфред Агостинелли, мой заместитель, – сказал Лев.

– И бывший водитель? – спросила Скарлетт.

– Он самый, – засмеялся Лев. – И если позволите, я бы хотел представить вам мою жену, она работает вместе со мной.

К нам подошла красивая блондинка. Это была Анастасия. Мы поздоровались, но тут мальчик и девочка лет десяти, промчавшись через холл отеля, подбежали к родителям. Эдмон и Дора, дети Льва и Анастасии.

– Как вы нашли друг друга? – спросила Скарлетт.

Анастасия взяла мужа за руку и улыбнулась счастливой улыбкой.

Через несколько месяцев после освобождения Льва

Год только начинался. Однажды солнечным январским днем Ольга фон Лахт появилась в холле женевского отеля “Бо-Риваж”. Она села в кресло и заказала черный чай. Сидящая рядом женщина подняла глаза от газеты, услышав ее голос.

– Мама? – удивилась Анастасия.

– Привет, доченька.

Они уже очень давно не разговаривали. С тех самых пор, как Анастасия уехала ко Льву на последний Большой уикенд.

– Как ты узнала, что я буду здесь? – спросила Анастасия.

– Яблоко от яблони…

Помолчав, Ольга сказала:

– Мне надо поговорить с тобой, Анастасия. Я так хочу, чтобы ты была счастлива. Но по тебе этого не скажешь.

– Спасибо, мама. Я стараюсь.

– Плохо стараешься.

Анастасия отвела взгляд. Ее мать, как всегда, не могла удержаться от упреков.

– У тебя нет детей, – добавила Ольга, – но надеюсь, что когда‐нибудь они у тебя появятся.

– От кого? – полюбопытствовала Анастасия.

Она не выдержала и всхлипнула. Ольга обняла дочь:

– От любимого человека. Я думаю, что по‐настоящему мы любим только раз в жизни. Главное – не упустить свой шанс.

Ольга обхватила ладонями лицо Анастасии, вытерла ей слезы и сказала:

– Знаешь, чего я всегда желала тебе и твоей сестре?

– Выйти замуж за богатого человека.

– Нет. Я желала вам спокойной жизни.

Через несколько дней Ольга заявилась к Левовичу в “Палас Вербье”.

– Говорят, вы тут теперь директор? – спросила она.

– Как вы узнали?

– Вы меня недооцениваете, я всегда в курсе всего.

Лев не мог сдержать усмешки. Она молча смерила его взглядом и продолжила:

– Знаете, Лев, вы для меня просто крыса помойная. Но для моей дочери вы граф Романов. Разве не это самое главное? – Ольга впервые улыбнулась. – Вы созданы друг для друга. Поезжайте в Женеву, верните себе мою дочь! Вы будете здесь счастливы! Жизнь так коротка, Лев. И надо постараться, чтобы все закончилось хорошо!

Скарлетт пора было ехать. Такси уже стояло перед отелем. Мы вместе спустились с крыльца.

– Я так привязался к вам, Скарлетт, – сказал я ей.

– И я к вам, писатель. Мы обязательно еще увидимся.

Она поцеловала меня в щеку. И добавила:

– Благодаря вам мне теперь кажется, что я тоже немного знакома с Бернаром.

– Если такое же ощущение возникнет и у читателей этого романа, то я не зря написал его.

Она улыбнулась:

– Можно вопрос, писатель?

– Конечно.

– У вас разбито сердце? Поэтому вы пишете?

– Наверное. А у вас, – спросил я в свою очередь, – разбито сердце?

– Если у вас разбито, то и у меня тоже, я же персонаж вашей книги.

– Скарлетт, я хотел вам сказать…

Но меня прервал звук открывшейся двери.

– Жоэль, вы тут?

Это Дениз вернулась из отпуска. Ее не было целых две недели. А я и не заметил, как время пролетело. До меня донесся ее возглас: “Какой же у вас бардак на кухне!” Потом она появилась на пороге моего кабинета:

– Жоэль, что тут произошло? У вас вся квартира вверх дном! Такое впечатление, что вы две недели отсюда не вылезали.

Она взглянула на экран моего компьютера, на листы бумаги на столе и карточки, приколотые на стену.

– Я написал роман, – признался я. – Я погрузился в него с головой.

Она опешила:

– Вы две недели просидели взаперти?

Она схватила пачку страниц.

– Я еще не успел ничего отредактировать.

Она прочла:

ЗАГАДКА НОМЕРА 622

В субботу, 23 июня 2018 года, на рассвете, загрузив чемодан в багажник своей машины, я двинулся в сторону Вербье. На горизонте вставало солнце, окутывая пустынные женевские улицы густо-оранжевой дымкой. Переехав Рону по мосту Монблан, я пронесся по цветущим набережным до квартала ООН и вырулил на автостраду по направлению к Вале.

Это раннее летнее утро привело меня в восхищение: небо переливалось чудесными красками, пейзажи по обе стороны шоссе виделись мне еще более буколическими, чем обычно, деревеньки, разбросанные среди виноградников над Женевским озером, так и просились на открытку. Я свернул с автострады в Мартиньи и поехал по узкой извилистой дороге, которая после Ле-Шабля вьется серпантином вверх до самого Вербье.

– Вы представили себе, что поехали отдохнуть в горы? – спросила Дениз. – Ну и ну, Жоэль!

Взглянув в окно, она вдруг заметила на балконе переполненную окурками пепельницу.

– Сколько же вы курите, фу, какая гадость! Хоть бы выкидывали их иногда!

– Я много времени проводил на балконе.

– Это еще не повод не выкидывать окурки, – проворчала она. – И кухня у вас в ужасном состоянии.

Затем она посмотрела на карточки, развешанные на стене.

Слоан

22.6 : забыть этот день

622 : забыть этот номер

– 622 – это дата вашего разрыва со Слоан наоборот? – догадалась Дениз.

– Да. В моем романе очень многое связано со Слоан, – подтвердил я. – Вы поймете, когда будете читать.

Дениз посмотрела на следующую карточку:

– Надо полагать, что на образ Скарлетт Лонас из Лондона вас вдохновила ваша английская подружка.

– Браво, – сказал я. – Лонас – это анаграмма Слоан.

– А почему вы назвали ее Скарлетт?

– В честь Скарлетт О’Хара. “Унесенные ветром” – любимая книга Бернара. Он, кстати, тоже постоянно присутствует на этих страницах. Например, действие происходит в его обожаемом Вербье. А водитель Льва Альфред Агостинелли – полный тезка секретаря Пруста. О’Хара – “О” как одиночество. Одиночество, которое подстерегает меня повсюду и заставляет писать. С Бернаром мне было не так одиноко. Потом Бернар ушел, а одиночество вернулось.

Дениз отправила меня прогуляться в парк Бертрана, чтобы я подышал воздухом впервые за две недели. Под тем предлогом, что ей надо навести порядок в квартире. На самом деле ей не терпелось засесть за мой новый роман.

Я бродил по аллеям. Я знал, что, закончив книгу, я на свой манер попрощаюсь с Бернаром. Хорошо бы он возник передо мной в этом парке, и мы бы прошлись вместе в последний раз. Мне показалось, что в гомоне птиц я расслышал его голос, ответивший на вопрос, который я часто задавал себе после его смерти.