Борис Старлинг - Видимость

«Хлороформ, ваш коллега, мне очень жаль. Я взял его с собой на случай, если меня побеспокоят. Я слышал, как он вошел; Я подкрался к нему из-за угла и удивил его. К тому времени, как я увидел его форму, было уже слишком поздно; он уже был в отключке.

«А потом вы связали его и снова и снова нанесли хлороформ».

Казанцев развел руками, признавая точку. "Я сделал. Но что еще я мог сделать? Первоначальная ошибка всегда хуже. Все остальное только усугубляет это ». Он сделал паузу. «С ним все в порядке? Ваш коллега.

Герберт попытался понять, сработает ли обращение к состраданию Казанцева, и решил, что в целом это не сработает. «У него болит голова, и его гордость тоже. Кроме этого, с ним все будет в порядке.

"Хороший."

Казанцев, казалось, имел это в виду.

Легче всего, может быть, и разумно, было бы просто арестовать Казанцева; но Герберт хотел получить более широкую картину и рассуждал, что чем менее формально он будет вести дела, тем лучше. Он будет напоминать Казанцеву о своих рычагах давления на него и таким образом искать дивиденды.

«Помимо нападения, у меня есть ваш кошелек и ваше удостоверение личности, без которых у вас большие проблемы, особенно если я расскажу вышестоящим по пищевой цепочке, как я с этим столкнулся. Вы зарегистрированы как корреспондент газеты, но не как дипломат, поэтому у вас нет официальной защиты ни со стороны международного права, ни со стороны советского правительства. Еще у меня есть покойник, который ...

"Мертв? Кто?"

Герберт сомневался, что мог бы выглядеть более потрясенным, если бы попытался. Что бы он ни ожидал от Казанцева, это оказалось не так.

«Если Казанцев блефует, - подумал Герберт, - он должен был быть в очереди на премию Оскар»; он выглядел вполне искренним в своем удивлении.

«Макс Стенснесс, конечно», - ответил он.

"Когда? Как?"

Герберт начал поправляться. "Я уверен, что ты знаешь не хуже меня".

"Вы подозреваете меня?" Казанцев развел руками. «Я журналист, а не актер».

«Ты шпион».

«Я не актер».

«Все шпионы - актеры».

«Если бы я знал об этом первое, поверьте мне, вы бы сказали».

"Вы действительно не знали?" Герберт слишком поздно понял, что это было невероятно глупо. Никогда не задавайте вопрос, на который можно получить только один ответ; это была пустая трата времени. «Хорошо, - продолжил он. «Стенснесс утонул в Длинной воде, прямо там, где мы только что встретились, где-то прошлой ночью».

Казанцев отхлебнул виски; аккуратно, без льда. Как и все хорошие русские, он считал разбавление духов кощунством. Его брови слегка приподнялись: Продолжай.

«Вы встретили там Стенснесс вчера вечером, - сказал Герберт.

Казанцев на мгновение остановился, без сомнения задаваясь вопросом, что сказать Герберту и сколько он уже знал; затем покачал головой.

«Нет, - сказал он.

"Нет?"

«Нет. Я не видел его там вчера вечером ».

"Это ложь."

"Это не."

«Тогда почему ты ворвался в его дом сегодня утром?»

«Я должен был встретить его у статуи в шесть тридцать. Но он так и не появился ».

"Как долго вы его знаете?"

«Около двух часов».

«Два часа, - подумал Герберт. "Где ты встретил его?"

«На биохимической конференции». Единственный ответ, который он мог дать.

«Твоего имени нет в списке делегатов».

«Я не был делегатом. Я пресс.

«Известиям нужен рассказ о конференции?»

«Известиям нужны рассказы обо всем».

"Как вы встретили его?"

«Он подошел ко мне и предложил встречу».

«Профессиональный или личный?»

«Профессионально, конечно. Он сказал мне, что у него есть кое-что для меня ».

"Он не сказал вам, что это было?"

"Нет"

«Но если бы вы устроили рандеву, он бы вам его назначил?»

Виды перевода

Перевод текстов

Исходный текст

украинская логика: У нас проблемы с энергетикой.. Мы все сделали, что бы их не было: Русских врагами назвали, себя высшей расой назначили, Донбасс разбомбили и продолжаем расстреливать, Крым заблокировали, ЛЭП взорвали, самолетам летать запретили... Но проблемы все еще есть! Что нам еще нужно сделать, что бы стало лучше?

2733 / 5000

Результаты перевода

«Да, это был смысл».

«Вы никогда раньше не встречали этого человека, и он назначил вам место встречи в парке, в тумане, и вы пошли вместе с ним без вопросов?»

"Конечно. Почему нет?"

«Что, если это был розыгрыш?»

«Что, если бы это было? Что бы я потерял, кроме часа моей жизни? »

«Откуда вы узнали его имя?»

«Он был на его значке конференции».

"А его адрес?"

«У каждого значка было свое имя и учреждение. Я позвонил Кингу сегодня утром после того, как он не явился, и спросил его домашний адрес. Потом я пошел туда ».

«И ворвался».

«Дверь была не заперта».

"Докажите это."

«Докажи, что это не так».

Замок не был взломан; Герберт помнил это; он проверил, когда взломал замок. Но, конечно, если бы Казанцев был советским агентом, он тоже мог бы взламывать замки - определенно стандартные домашние замки - во сне. Никаких шансов доказать это в любом случае.

«Это по-прежнему незаконное проникновение, заблокировано или нет». Казанцев пожал плечами; Герберт продолжил. "Почему ты поднялся туда?"

«Я искал то, о чем Стенснесс мог бы со мной поговорить».

«Вы так далеко идете во всех своих заданиях?»

"Не за что."

«Тогда Стенснесс, должно быть, сделал то, что он предлагал, очень соблазнительным».

"Он сделал."

"Что он сказал?" - спросил Герберт, уже зная и опасаясь ответа.

«Он сказал, что это что-то, что изменит мир».

Герберт еще час допрашивал Казанцева, и за это время ему не удалось сломать его ни на йоту.

Конечно, рассказ Казанцева звучал нелепо, и, конечно, каждый инстинкт Герберта кричал, что Казанцев был шпионом; но, зная то, что он знал, а точнее то, чего он не знал, Герберт никак не мог доказать, что Казанцев лгал.

Герберт расспрашивал по кругу, несколько раз спрашивая Казанцева о том же, чтобы посмотреть, не ошибся ли он. Он подходил к проблеме с разных сторон, иногда размышляя в течение нескольких минут, пока его мысли блуждали, иногда давая быстрый неожиданный толчок. Каждый раз Казанцев отвечал твердо, лаконично, а главное без противоречий.

Стенснесс подошел к нему на конференции и договорился о встрече, предположительно потому, что значок Казанцева опознал его как корреспондента "Известий".

Казанцев подошел к статуе в условленное время, шесть тридцать.

Стенснесс не появился.

Казанцев обычно ждал на приеме не более пятнадцати минут. Если к тому времени кто-то не появлялся, он уходил. Из-за тумана он дал Стенснессу дополнительные пять минут перед отъездом.

Сегодня утром Казанцев позвонил Кингу и узнал адрес Хайгейта - англичане были настолько доверчивы, в отличие от Советов, у которых даже не было телефонных справочников, - и именно здесь Герберт столкнулся с ним.