Стивен Бут - Чёрный пёс

— А ты что, думаешь, что тебе он что-то расскажет?

— Это в его собственных интересах. Отказ в сотрудничестве ничего ему не даст.

— Попробуй объяснить это ему. Могу только пожелать тебе удачи.

Гвен расслабилась в своем кресле, успокоившись так же внезапно, как и вспыхнула, и робко посмотрела на полицейского, как будто ей было стыдно за свою несдержанность.

— Я слышал, что он слегка повздорил с моим начальством? — задал Купер следующий вопрос, аккуратно стараясь выяснить интересующие его вещи.

— И до сих пор считает, что поступил правильно, — сказала старушка и, вздохнув, поставила недопитую чашку на столик. — Он всегда был «мальчиком наоборот». Упрямцем. Сколько я его знаю, он ничуть не изменился. В юности я любила его за это. Тогда я думала, что это в нем говорит мужская гордость. А теперь… теперь он упрям как осел, как я уже сказала. Старый упрямый негодник Гарри Дикинсон. И все об этом знают.

По тому, как Гвен сказала это, Купер решил, что упрямство и сейчас оставалось основной чертой, которую она любила в своем муже. Сейчас, когда физическая привлекательность осталась далеко позади, а романтические чувства давно превратились в простую привычку, в ее Гарри все еще было нечто такое, что заставляло ее голос смягчаться, а выцветшие глаза — смотреть куда-то далеко-далеко, сквозь стены дома в счастливое прошлое. Может быть, после свадьбы их совместная жизнь и не была счастливой, но место счастья заняло что-то другое — некая стабильность и необходимое равновесие. Эта старая пара напоминала две древние скалы, прислонившиеся друг к другу на Вороньем склоне. Они уже стали неровными и шероховатыми, их твердые поверхности уже все изрезаны временем, но они упрямо повторяют контуры друг друга. И если одна из этих скал упадет, у второй не останется будущего.

— Конечно, сейчас он больше думает о своих дружках, чем обо мне, — пожаловалась Гвен. — Об этих Сэме Били и Уилфорде Каттсе.

— Я уверен, что вы ошибаетесь, — возразил Купер.

— Хелен мне тоже так говорит. Но я в это совсем не верю.

— Он ведь давно их знает, правда?

— Всю свою жизнь. С детства. Он и меня-то тогда еще не знал. Когда выходишь замуж, то надеешься, что станешь самой важной в жизни твоего мужа. Но Гарри никогда не позволял мне вставать между ним и его дружками.

На какое-то мгновение голос миссис Дикинсон опять стал жестким, и она твердо взглянула на Бена, как будто это он вернул ее к действительности.

— Они, знаешь, вместе работали в шахте, — продолжила Гвен свой рассказ. — И в армию их призвали тоже вместе. Они тогда были совсем молодыми. Служили в одном и том же полку и вернулись домой, сблизившись больше чем когда-либо. Потом вернулись на шахту — но война убила добычу свинца в этой стране так же легко, как убила тысячи молодых людей. Так что теперь они добывали не свинец, а кое-что другое.

— Плавиковый шпат и известняк, — кивнул полицейский.

Свинец здесь добывали начиная со времен Древнего Рима. Купер знал, что его все еще добывают в одной из местных шахт, но теперь уже как сопутствующий продукт. Основными же продуктами добычи были минералы, необходимые современной промышленности. Известняк, который добывался во всех окрестных шахтах и каменоломнях, можно было найти буквально во всем — от аспирина до клея для плитки, от моющих средств до бетона. А еще были другие горные породы — тяжелый шпат, цинковая обманка и карбонат кальция, не говоря уже об уникальном поделочном плавиковом шпате, который все называли «Синим Джоном». Казалось, что минералам, скрытым под поверхностью Скалистого Края, не будет конца. А вот свинец был больше никому не нужен.

— Но они, должно быть, давно на пенсии? — уточнил Бен.

— Это да. Но тем не менее все свое время они проводят вместе. Жена Сэма Били умерла пару лет назад, а Уилфорд Каттс живет без своей Дорис уже много лет.

— Миссис Каттс тоже умерла?

— От воспаления легких, бедняжка. А после того, как и миссис Били отошла, они как с цепи сорвались, все трое. Весь день проводят на участке Каттса, а все вечера — в «У пастуха». Так что понятно, что мне там места нет.

— Мужчины любят общаться с себе подобными, обсуждать вопросы, которые женщин совсем не интересуют.

Гвен бросила на Бена острый взгляд, и ему показалось, что она видит его насквозь.

— Да неужели? И ты, парень, тоже этим все время занимаешься?

— Э-э-э-э…

— Не напрягайся, я и так вижу, что ты за человек.

— Миссис Дикинсон, я действительно думаю, что ваш муж знает что-то, о чем не говорит нам.

Старушка неожиданно рассмеялась. Ее руки подергивались на кардигане, и голубые вены на них поблескивали, как черви, выбравшиеся на свет божий.

— Как будто это случается первый раз в его жизни! — произнесла она. — Я же уже сказала, он самый упрямый молчун на свете. И никто этого не знает лучше, чем я.

— А он когда-нибудь был с вами откровенен, миссис Дикинсон?

— Нет, вы только посмотрите на этого тупицу! Да я же все время про это говорю! Если хотите знать, с кем он делится самым сокровенным, так это те двое его дружков. Он с ними все свое время проводит. Так что не стоит спрашивать меня о том, что известно Гарри. Мне он об этом сообщит в последнюю очередь. — Было видно, что в упрямстве Гвен мало уступает своему мужу.

Купер допил чай и стряхнул крошки с пальцев.

— Спасибо за чай, миссис Дикинсон, — поблагодарил он.

— Ведь ты же на меня не обиделся, правда? Я просто глупая старая женщина.

— Вы мне действительно очень помогли.

— Ты хороший мальчик. Приходи завтра, хорошо? Немного пораньше, чтобы застать Хелен. Она часто о тебе говорит, знаешь?

Полицейский заколебался. Предложение выглядело очень соблазнительным: что-то в душе говорило ему, что это его шанс сделать свою жизнь немного приятнее. А Купер знал, что если шансом не воспользоваться, то он может никогда не повториться. Но потом Бен подумал обо всей той ответственности, которая лежала на нем. Черт возьми, он же занимается расследованием убийства! Не говоря уже о домашнем кризисе, да и матери теперь необходимы вся любовь и поддержка, которые он только сможет ей обеспечить…

— Прошу прощения, но обещать ничего не могу, — ответил он. — Слишком много дел навалилось.

— Ты, наверное, прав, но она расстроится, если ты не придешь.

— Так вы думаете, что я найду вашего мужа на ферме Торпа?

— Точно. Они с Джесс ушли уже несколько часов назад.

— Тогда поеду, посмотрю, там ли он. И не волнуйтесь — все это просто формальности.

— Но вы же не можете заставить меня свидетельствовать против него? — спросила вдруг женщина.

— А почему мы должны это делать, миссис Дикинсон?

— Ну да, это ведь просто формальности… — устало кивнула Гвен.