Галина Романова - Грешница в шампанском [litres]

– Я не сплетничаю о личной жизни своих работодателей.

Вот, собственно, и все. А она-то Лесовского загрызть была готова.

– Эй, подождите.

Красивая высокая девушка догнала ее уже на улице. Быстро подошла к ней, улыбнулась так, как все они там улыбались. Представилась Каныгиной Натальей и вызвалась проводить до стоянки такси.

– Вы к Катьке, что ли, ходили? – спросила Каныгина.

– Катька – это…?

– Ну Стешина! И.о. теперь.

– Ах, ну да, я была у нее.

– Зря ходили. Она ничего не скажет. – Натали Каныгина на всякий случай оглянулась и чуть понизила голос: – Это такая, пардон, сука! Лилька покойная была сукой, а эта… Скорее бы господин Кагоров погнал ее отсюда.

– А должен?

Наталья чуть повеселела. Наконец-то, кажется, она попала на ту жилу, которую жаждала здесь отрыть.

– А то! Он ведь был здесь. Устроил поминки по жене своей. Умереть, не встать! Знал бы он про нее, вряд ли стал бы поминать! А так… Даже визитки моей не взял. Красивый мужик! – неожиданно закончила сумбурный рассказ Натали Каныгина и добавила: – А вот с женой ему не повезло.

– Да?! А у меня сложилось другое мнение. И все тут в один голос утверждают, что лучше, чище и милее человека не было и нет.

– Катьку боятся! – пояснила Натали, подходя к стоянке такси и закуривая. – Она всем строго-настрого приказала рта не раскрывать. Увольнением грозилась. А что такое уволиться с позором из модельного бизнеса, представляете?

– С трудом, – качнула головой Наталья.

– Это поставить крест на своей карьере. Тут хоть и конкуренция жесткая, но если нужно кого затравить, то корпоративной солидарности лучше не найти. Затравят и в угол загонят!.. О чем это я? Ах да! Так вот, про Лильку никто вам ничего не скажет. Все Катьку боятся.

– А вы? Не боитесь?

– Я? Я – нет. Я скоро на берег списываюсь, возраст уже. Возраст в нашем деле – вещь серьезная. Серьезнее, чем у балерин и летчиков. – Каныгина вздохнула с печалью. – Осталась одна надежда.

– На что?

– Замужество удачное. Только… Я в прошлый раз тут вокруг Кагорова хвостом крутила, крутила, да все без толку. Все по Лильке своей убивается. А по ком убиваться-то?! По этой стерве малокровной?! Такая тварь, прости господи… Знал бы он, что она здесь творила!

Каныгина глубоко затянулась, поперхнулась дымом и долго кашляла. Но даже с покрасневшим от натуги лицом она не казалась дурнушкой, настолько совершенной была ее красота. И тут Наталья из солидарности ли женской или в благодарность за то, что девушка догнала ее и разговорилась, рассказала ей про нападение на Кагорова.

– Так что у вас есть шанс записаться к нему в сиделки и растопить лед в его сердце, Наташа, – улыбнулась она ей ободряюще.

– Офигеть!! – Каныгина запустила окурок куда-то в сторону, хотя урна стояла в метре от нее. – Митьку по башке?! Это Надькин муж, больше некому! Серега это, точно! Больше некому, поверьте. Митька, он же осторожный бизнесмен, он куда зря не полезет. А Серега ревнивый очень…

– Скорее уж жена его могла быть убийцей, – возразила Наталья, уточнив для начала, о какой Надежде речь. – У нее мотивов для покушений больше.

– Ой, да ладно вам! Ей-то с чего?! У нее в жизни все срослось, все сложилось, – не поверила Каныгина, скорчив смешную гримаску. – Вот кому из нас повезло так повезло. Она нам всем примером стала.

– В какой связи? – не поняла Наталья. – Кому вам? Каким примером?

– Таким, что замуж выскочила прямо «с языка», да так удачно! Серега этот ее почти с показа в загс увез.

– Надежда работала в вашем агентстве?!

Эта новость добила ее окончательно. Прав был Кагоров, съязвив, что работу за них выполнял, пытаясь найти убийцу своей жены. Тысячу раз был прав, упрекая их в бездеятельности. Крутились вокруг да около, да заблудились в трех соснах…

– Конечно, работала. И замуж вышла так удачно только благодаря подиуму. Серега часто здесь бывал. С некоторыми из наших роман крутил, но до серьезных отношений ни с кем не доходило. А с Надькой моментально все по нужным рельсам покатилось.

– Почему? Почему она?

Наталья и впрямь была удивлена. Да, Надежда была прехорошенькой, но тут таких – штабелями укладывай. И многие – из прекрасных семей, с образованием, полученным за границей. А он вдруг ее всем на свете предпочел.

– Знаете, она была… – Каныгина на мгновение умолкла, вспоминая. – Она была вечно такой задумчивой, молчаливой. Печальной даже. Это ей очень шло. Серега ей даже стихи Блока читал. При мне дело было. Все остальные только зубы скалят, улыбку отработанную демонстрируют. А Надька со своим печальным образом всех переплюнула. Вот как бывает.

– Скажите, а Лилия Кагорова тоже была знакома с Сергеем? – Наталья, заметив недоумение на лице собеседницы, поспешила уточнить: – Я хотела сказать, у Сергея был роман с вашей покойной хозяйкой?

– Нет, конечно! – презрительно фыркнула Каныгина.

– Как же так? – растерялась Наталья. – А Дмитрий Кагоров утверждает обратное! Он уверен, что у его покойной жены с Сергеем была любовная связь. И все было очень серьезно и…

– Да? – Каныгина снова оглянулась на модельное агентство, покачала головой, потом выпалила с досадой: – Утверждает он! Да что он знает-то про свою жену! Поминки тут устроил… Визитками разбрасывается. Ладно, раз вы тоже не в теме, расскажу я вам кое-что. Только придется вас меня обедом угостить. Раскошелитесь?

– Не вопрос! – с энтузиазмом подхватила Наталья.

– Идемте. Знаю великолепное местечко. Не дешево, сразу предупреждаю. – Каныгина заторопилась, красиво идя рядом с Натальей. – Но то, что я вам сообщу, сразит вас наповал, это стоит всяких затрат. Так в какой больнице, говорите, лежит Митяй Кагоров?…

– Ты не поверишь, Наталья Евгеньевна, чьи пальцы оказались на пластиковой крышке того самого пузырька, из которого…

– Высыпали яд в бокал Кагоровой, – подхватила Наталья, с неудовольствием поглядывая на своего помощника. – А ты не поверишь, что я откопала в модельном агентстве Кагоровой Лилии, мой дорогой Вован! Странно, что ты этого не узнал! Очень странно, почему эта информация осталась от тебя сокрытой? Уж не потому ли…

– Хочешь сказать, что я там не был, – с кислой миной перебил ее Лесовский. – Был я там, Наталья Евгеньевна. Еще как был. Только говорить со мной там никто не стал. Ты видала тамошних красоток?

– Ну видела, и что?

– А то, что с типами, подобными мне, они говорить не очень-то желают. Им олигархов подавай, тогда взор мгновенно становится масляным и многообещающим. А я… Ну, порывался поговорить с одной, другой, третьей. Все как заведенные одно и то же твердят: хозяйка была великолепной женщиной, никого никогда не обижала. Ни с кем особо не конфликтовала, разве что в интересах дела. И так далее и тому подобное. А та перекачанная стерва, что сейчас ее обязанности исполняет, и вовсе затребовала повестку, а так, говорит, в приватном режиме болтать, у нее, мол, нет времени.