Галина Романова - Грешница в шампанском [litres]

– Фу, Наталья Евгеньевна! Фу! Что за выражения? Что за слова? К вам сегодня, можно сказать, потенциальная свекровь в гости прикатила…

– Лесовский, говори немедленно, а то я за себя не ручаюсь! – прикрикнула она на него и ладонью по столу прихлопнула. – Лишу премиальных, так и знай!

– Моих бедных детей лишите, не меня, Наталья Евгеньевна, – заныл Лесовский, но потом все же сжалился: – У Заболотнева Виктора Ивановича стоит в гараже этот джип, Наталья Евгеньевна. У него, сердешного. Друг попросил присмотреть, не особо надеясь на гаражный кооператив, где, по слухам, и угоны случались, и пожары. А у друга гараж на пять машин. Все под сигнализацией. Опять же садовник имеется, или как там он у него числится, не знаю. Вот он и…

– Ничего себе!! Нет, ну ничего себе!! – простонала она, обессилев мгновенно от новости такой. – Володя, я с ума сойду точно! Еще один!! Сколько же их у нас еще будет?! Куда ни ткни, всяк подозреваемый. У этого-то какой мотив может быть?!

– Он Кагорову должен хрен знает сколько денег. И по сведениям, еще не вернул. В больничку-то не он его спровадил?

– Моя свидетельница утверждает, что это мог быть только муж Надежды, Сергей. Ревнивый, мол, и импульсивный. Если брать в расчет, конечно, что покушение совершил кто-то из участников новогодней вечеринки.

Прямо клубок змеиный.

– Что делать станем со всем этим, Володь? – Наталья подхватила со стола и потрясла в воздухе экспертным заключением и распечаткой сведений о машинах, которые Лесовский, кривляясь, с поклоном положил ей на стол. – Как нам всех их на чистую воду вывести? Кто-то отравил, кто-то двух человек потом ножом прикончил, потом четвертого хотел на тот свет спровадить. Ты что думаешь, кто это?!

– Я что думаю? А думаю я, Наташ, что это все разные люди.

– Как это?!

– А вот так! Отравил один… или одна. Убийства ножом совершил уже другой… А покушение на Кагорова – третий.

– С чего такая уверенность?

Она ничего не соображала сейчас, зная, что в ее квартире теперь могут быть гости. Надо было внимательно слушать помощника, а у нее все мысли вокруг Никиты и его матери.

А какая она? Строгая? Веселая? Молодящаяся или измотанная жизнью? Как воспримет тот факт, что ее сын собрался познакомить ее с женщиной, уже побывавшей замужем?

– Почерк, Наташ, – пробормотал Лесовский.

– А? Что почерк? – ей пришлось встряхнуться.

– Почерк убийств разный. Отравление ядом предполагает что?

– Что?

– Что человек долго готовился, все обдумал, просчитал все до мелочей. Так ведь?

– Ну да.

– Здесь действовал кто-то очень хитрый, изощренный и подлый. В случае с ножом… Оба убийства, думаю, совершил один и тот же человек. Да и не только я так думаю, такое же мнение и у экспертов.

– Ну да… Ну да…

– Так вот, здесь действовали спонтанно, но так, чтобы наверняка. Пистолет – слишком громко. Да и где его еще взять? А нож всегда под рукой. Как только возникла необходимость им воспользоваться, я хочу сказать. – Лесовский, окрыленный ее пробудившимся вниманием, с воодушевлением продолжил: – А что касается нападения на Кагорова, то здесь… Тут прямо хулиганская выходка какая-то.

– Или выходка человека, доведенного до отчаяния. Знаешь, может, ты и прав. Если Кагоров настойчиво требовал с Заболотнева возврат долга, то это мог быть и он. Загнали в угол и… Так, а как же тогда с машиной быть? С той, что в его гараже стояла?!

– Наталья Евгеньевна, Наталья Евгеньевна… – покачал головой Лесовский. – Совсем ты со своей любовью соображать перестала.

– Извини, Володь, – покаялась она. – Правда, что-то того, замоталась я. И мать Никиты все из головы не идет. Какая она? Как себя с ней вести?

– Как ни веди, все равно не понравишься, – авторитетно заявил Лесовский и полез за сигаретами в стол. – Я покурю в форточку, Наташ?

– Валяй, – расстроившись его заявлению, позволила она. – А почему это я ей не понравлюсь? Что во мне такого не такого?

– Да все так, просто ты сына уводишь со двора, это и есть самая объективная причина для нелюбви. Замужем побывала, а опыта не обрела. Эх ты!

Лесовский распахнул форточку, и по кабинету мгновенно пополз промозглый холод. Не хватало ей снова простуду подхватить! Наталья поежилась и ушла от окна подальше. Ну почему Никита не звонит ей? Почему?…

– Так что ты там надумал, Володя? Кто, кроме Виктора Ивановича Заболотнева, мог иметь доступ к «Тойоте» друга и кто мог иметь мотив для двойного убийства и одного неудавшегося покушения?

– Мы с тобой, Наташ, совсем упустили из вида двух женщин. Первая – Заболотнева Александра, бывшая хозяйка дома. Вторая… Это отвергнутая Заболотневым пассия – Елена. И одна и вторая имели доступ к гаражу. И могли воспользоваться чужой машиной. И если у первой – то есть у Заболотневой, мотива не просматривается, то у отвергнутой любовницы он очевиден.

– Месть?! – ахнула Наталья.

– Именно! Почему не отомстить старому козлу, извини уж за прямоту, который выставил ее из дома буквально на глазах у всех? Почему не подставить его? Вот она берет машину его друга, едет к Павлу, предварительно, допустим, договорившись о встрече…

– Постой! Но ведь Сахаров Сергей Васильевич утверждал, что убийцей был мужчина.

– Или переодетая женщина. Нацепи-ка на себя лишних тряпок килограмма на четыре, чтобы толще выглядеть…

– Ну да, ну да.

– И убиты ножом, не стоит упускать это из виду, как раз ее друзья. Таисия и Павел были друзьями Елены. Это она их пригласила в новогоднюю ночь в дом к Заболотневу. Была с ними близка, знала их привычки…

– Могла беспрепятственно войти в квартиру, – подхватила Наталья, вспомнив слова Кагорова о том, что дверь в квартиру Таисии была не заперта.

– Что? – Лесовский выбросил окурок в форточку и поспешил ее закрыть.

– Так я ничего, Володя. Мотив у нее? Да – месть. Взяла машину, что стояла в гараже у бывшего любовника, подставила его тем самым. Что станем со всем этим делать? Фактов много, но все разрозненные, подозревать можно каждого участника, каждого гостя, оставшегося в живых. И даже Кагоров не снят с подозрений. Мог покушение на себя и подстроить. Так ведь?

– Да запросто! – обрадовался Лесовский, наконец-то она услышала его, наконец-то согласилась. А то все против и против.

– Что делать станем? Сроку у нас с тобой три дня осталось.

– Два из которых уйдет на сватовство, – поглумился Лесовский с кислой миной. – А давай-ка мы им всем очную ставку устроим.

– То есть ты хочешь сказать…

– Именно! Соберем всех в доме Заболотневых. Воссоздадим ситуацию новогодней ночи. И начнем подпирать их фактами. Такой прием, между прочим, срабатывал неоднократно.

– Думаешь, начнут валить друг на друга, и правда все же всплывет? А начальство? Пойдет на это?