Ирина Грин - Зыбучие пески судьбы [litres]

– Пока неизвестно, каким образом этот самый дигоксин попал в организм Пермякова и Иванова, но, скорее всего, с едой или с напитками. Может быть, содержащие его продукты еще находятся в открытом доступе.

– Шутишь, – усмехнулась Кристина, а сама вдруг подумала о десерте, который, скорее всего, уже дожидается ее в кафе. Если предположить, что ядовитым веществом Пермякова и Иванова угостила именно Наташа, что ей стоит отравить Кристинино пирожное? Хотя вряд ли это ее рук дело – уж слишком она безынициативная. Птушкин – тот да, мог. Интересно, где он в этот момент находился?

И тут Кристину словно током ударило – Виктория Александровна! Вот кто похож на отравительницу! В момент смерти Пермякова и Иванова она находилась в «Плазе», а значит, возможность отравить их у нее имелась. С мотивом, конечно, сложнее. Наверняка он тоже был, вот только вряд ли она по доброй воле о нем расскажет. Надо копать, подключать Лебедева и Рыбака.

С этими мыслями Кристина вернулась в кафе.

– Все нормально? – поинтересовался Птушкин. Он уже съел половину круассана, и оставшаяся часть радовала глаз яркой начинкой: зеленым листом салата, желтым яйцом и ядовито-красной (явно не обошлось без красителей) неркой. На фоне этого светофора белоснежный десерт Кристины с малиновой шапочкой выглядел изысканно и благородно.

– Да, все в порядке, – ответила она.

«Надо навести их на разговор о Виктории Александровне. Вот только каким образом?» – подумала Кристина, занимая свое место за столом.

– Мы тут с Наташей разговаривали о перспективах «Веселого ветра» после того, как он рассчитается с долгами. У вас есть какие-нибудь мысли? Поделитесь с нами?

– Мысли? – Кристина задумчиво посмотрела на Наташу. – Скорее они есть у Наташи. Я еще не полностью вошла в курс дела, а она уже довольно долго работает в агентстве. Да, Наташа?

– Уже больше года, – радостно подтвердила девушка.

– А может, стоит узнать мнение Виктории Александровны? – как бы невзначай предложила Кристина.

– Скажешь тоже. – Наташа поджала губы. – За все время, что я работаю, она третий раз зашла. Первый – на открытие, второй… Уже забыла зачем, помню – перед Новым годом. И третий – сейчас, когда ты ее видела.

– А зачем она пришла?

– Она мне забыла доложить. – Наташа поджала губы.

– Это называется «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои», – прокомментировал Птушкин. – Сейчас, когда Киры не стало, у «Ветра» вашего два пути: Глеб либо приплюсует его к своим активам, либо сольет. Первое – предпочтительнее. А вы чего не едите? – Он покосился на Кристинино пирожное.

– Что-то расхотелось. – У нее и правда после разговора с Щедрым пропал аппетит. – Я попрошу, чтобы упаковали в коробочку. Дома съем.

– Ну тогда по домам? – Птушкин сделал жест официанту. – Могу подвезти.

– Мне еще нужно в офис зайти, – отказалась Наташа.

– И мне, – поддержала ее Кристина, хотя дел в «Плазе» у нее не осталось, а, наоборот, накопились нерешенные вопросы в «Кайросе».

Поэтому, распрощавшись с Птушкиным и проводив Наташу до входа в «Плазу», она поймала такси и отправилась на Гагаринскую. В машине играла музыка: то ли девочка, то ли мальчик тоненьким надрывным голосом плакал про любовь-кровь-морковь.

– Девушка, вы забыли! – окликнул Кристину таксист у самой двери «Кайроса». Он догнал ее и вручил «Павлову» в коробочке с логотипом французской пекарни.

Маленький коллектив детективного агентства был почти в сборе, если не считать Рыбака.

– Иван звонил, сейчас приедет, – сказала Ася, а Лебедев промолчал и лишь грустно посмотрел на директора красными от долгого торчания за компьютером глазами.

– Хорошо, мы его подождем. – Кристина прошла к своему столу. – Тимур, что у нас с клиентами?

– Все нормально. – Молчанов подошел с папкой. – «Железобетон» прислал запрос. Я цифры проглядел, прикинул. Посмотришь?

– Конечно! – Кристина взяла у него папку, открыла и углубилась в изучение документов.

Минут через пятнадцать надрывисто зазвонил колокольчик у входной двери – вернулся Рыбак. Кристина решительно отложила документы – досмотрит дома.

– Итак, – сказала она, когда вся команда собралась вокруг ее стола, – начнем с тебя, Иван.

– Короче, нашел я человечка, который должен был дежурить в тот день, когда Ермолаева обнаружила в «Плазе» доппельгангеров. Зовут его Александр Русинов. Он историю с двойниками подтвердил. Ровно в 8.45 к его дежурке подошел Пермяков и предложил пройтись, что Русинов и сделал – вышел на улицу и устроился на скамейке напротив входа. Доппельгангеров этих всего было четверо. То есть нет, не так: три доппельгангера и четвертый – убиенный Пермяков. Все как на подбор – толстые, лысые, усатые, в одинаковых рубашках и галстуках. Ему показалось, что один похож на актера из театра имени Пушкина. Вроде как он еще в школе ходил на «Ревизора», и там этот актер играл то ли Ляпкина, то ли Тяпкина.

– Это один человек, Ляпкин-Тяпкин, – поправила Ася.

– Вполне может быть, – согласился Иван.

– Нужно будет найти этого Ляпкина-Тяпкина. – Кристина сделала пометку в ежедневнике.

– Значит, один двойник Пермякова сел в дежурке, один прошел в офис Иванова – это два, – загнула пальцы на руке Ася. – А третий куда делся?

– Наверное, был еще один кабинет приготовлен, куда Кира могла зайти по ошибке, – предположила Кристина.

– Я думаю, дело было так, – сказал Лебедев. – Доппельгангеры заняли два кабинета, а остальные закрыли на замок, чтобы она не смогла туда войти.

– Как ты себе это представляешь? Ты же видел это здание! Муравейник настоящий! Там офисов сотни две! – возмутился Рыбак.

– Не двести, а шестьдесят восемь, – парировал Лебедев.

– Не думаю, чтобы Кира стала метаться по всему зданию. – Кристина потерла пальцем висок. – Поняла, что ошиблась этажом, и поехала на нужный.

– Тут еще одну интересную штуку сообщил этот Русинов, – продолжал Рыбак. – Он видел девицу, двойника Ермолаевой. И как Кира пришла, тоже видел.

– Значит, ей все это не показалось. Действительно, она стала участницей какого-то непонятного спектакля. Как бы узнать, кто являлся режиссером этого представления и какую цель он преследовал. У нас получается семь участников – три двойника Пермякова, он сам, Иванов, двойник Ермолаевой и Кира. Трое мертвы, один вроде как служит в театре имени Пушкина. Проверишь завтра, да, Ваня?

Рыбак кивнул.

– Хорошо. Теперь ты, Федор. Что у нас по Сергею Викторовичу Колобкову?

– Никакой он не Колобков, а Колесников Сергей Викторович. Ныне покойный, кстати. Бывший директор и собственник общества с ограниченной ответственностью «Царская гроб… пардон, грибница», специализирующегося на выращивании грибов.