Наталия Антонова - Фурия XXI века

– Когда?

– В начале ноября.

– В прошлом году? – уточнила Мирослава.

– Да, – кивнула Хованская.

– То есть прошло почти восемь месяцев?

– Да, примерно так.

– И больше вы к его услугам не прибегали?

Вероника решительно помотала головой.

– А у вас сохранился договор?

– Да, не знаю, почему я его не выбросила, – вздохнула девушка.

– Вы очень правильно сделали, что сохранили его, – обрадовалась Мирослава.

– Почему? – удивилась Вероника.

– Видите ли… – Мирослава посмотрела на девушку.

И та догадалась:

– Кто-то еще нанимал его следить за Толей? – Она прижала руку к губам.

– Возможно, – неопределенно ответила Мирослава.

– Вы хотите, чтобы я отдала свой договор вам?

– Нет, храните его у себя, возможно, им заинтересуется следователь.

– Хорошо.

– Вероника, скажите, а Свояков…

– Вы знаете его фамилию? – перебила ее Хованская.

– Да, – кивнула Мирослава и спросила: – Свояков предоставил вам доказательства измены Мерцалова?

– Можно сказать и так, – пожала плечами Вероника. Помолчала и добавила: – И в то же время это сложно назвать изменой. Толя волочился за одной девушкой. Ее зовут Александра Костина. Она живет на Урицкого. У меня есть ее фотографии. Я могу отдать их вам.

– Спасибо.

– Вы, наверное, считаете меня дурой? – неожиданно спросила Вероника.

– Нет, – ответила Мирослава таким тоном, что Хованская сразу ей поверила.

– Только знаете, у Толи ничего с этой девушкой не было. Она не хотела его. Вот счастливица! – вырвалось у актрисы.

– Я бы так не сказала, – вздохнула Мирослава.

– Почему?

– Потому что эта девушка погибла.

– Не может быть! Когда?

– Полгода назад.

– Но как? Каким образом?!

– Она выпала из машины.

– Что?! Как и Толик? Но кто это сделал?

– Преступника не нашли, дело приостановили.

– А Толиного убийцу найдут?

– Надеюсь, что да.

Вероника тихо заплакала и тут же опомнилась, достала из сумочки крохотный кружевной платочек и поднесла его к глазам.

– Простите.

– Ничего…

– Я до сих пор как снулая птица, не могу прийти в себя. Только театр меня и спасает.

– Вы великолепно играли, – решила отвлечь ее от печальных событий Мирослава.

– Вам правда понравилось? – Глаза Вероники заблестели.

– Я бы не стала вас обманывать, – просто сказала Мирослава.

– Верю.

– Давайте я отвезу вас домой, – предложила Волгина.

– Нет, давайте еще немного посидим здесь, – попросила актриса.

– Хорошо.

Они заказали еще чай и клубнику.

– Вкусно, правда? – спросила Вероника.

– Очень.

– Но на даче у бабушки клубника была гораздо вкуснее, – вздохнула девушка.

– Да, знаю.

– Откуда?

– У меня тоже была бабушка, которая летом выращивала на даче клубнику.

– А сейчас?

– Сейчас бабушки нет. А клубника есть…

– Там же?

– Нет, много клубники у моей тети, и она постоянно присылает ее нам. Хотя у нас тоже есть клубника в теплице и в открытом грунте.

– Я вам завидую, – вздохнула Вероника и полминуты спустя добавила: – Белой завистью.

Они просидели в «Жемчужине» довольно долго, потом бродили по набережной, зашли в кофейню, перекусили, и лишь после этого Мирослава отвезла Веронику домой. Подниматься в квартиру к актрисе Волгина отказалась, опасаясь, что выйти оттуда ей удастся только глубокой ночью. Вместо этого она дала ей адрес электронной почты агентства и попросила переслать копию договора и фото, что предоставил ей в свое время Свояков. Девушка обещала выполнить ее просьбу «сию минуту».

Как ни странно, к тому времени, как Волгина добралась домой, все уже пришло на имейл. После чая Морис распечатал документы.

В восьмом часу вечера приехал Наполеонов. Первые слова, которые он произнес, были:

– Голодный как собака. Накормите.

Морис кивнул и ушел накрывать на стол. Мирослава сходила в свой кабинет и, прихватив папку с документами, положила ее на журнальный столик в гостиной.

– Тебе помочь? – спросила она Миндаугаса.

– Нет, у меня уже все готово. Где Шура?

– Наверное, залез под душ.

– Уже вылез! – раздался голос Наполеонова, и через секунду он уже входил в гостиную.

После того как Шура разделался с десертом, Мирослава сказала:

– Надул вас Свояков. Хованская обращалась к нему восемь месяцев назад. Тогда же и расплатилась. А рыбак видел «Опель» Своякова незадолго до убийства.

Наполеонов быстро повернулся к ней всем корпусом.

– Ты с ней разговаривала?

– Да. Сегодня.

– И поверила на слово? – Шура прищурил свои лисьи зеленовато-коричневые глаза. Правда, когда на них падал свет, они были зеленовато-желтыми.

– Естественно, нет. Но есть документы, подтверждающие ее слова.

– Где?

Мирослава взяла папку с журнального столика и протянула ее Шуре.

– Посмотри, здесь копии. Подлинники у Хованской.

– Странно, что она их берегла…

– Ничего странного. Большинство людей, как правило, далеко не сразу выбрасывают документы.

– Даже такие? – усмехнулся Шура.

– Даже такие.

Он кивнул и стал просматривать бумаги. Морис и Мирослава тем временем убрали со стола посуду, перемыли ее. Морис нарезал еще пирога и поставил на стол тарелку. Из чашек, заполненных свежим горячим чаем, запахло мятой. Шура, не поднимая головы, дотянулся до тарелки с кусочками пирога и принялся жевать. Мирослава присела рядом с ним и заглянула в бумаги.

– Сейчас, уже скоро, – проговорил он, переворачивая очередной лист. Наконец он оторвался от чтения.

– Что скажешь? – спросила Мирослава.

– Ну, я ему, сукину сыну, покажу, как со следствием в жмурки играть! – потряс кулаком Шура.

– Адрес этой девушки Саши, к которой подкатывался Мерцалов, я взяла у Лизы, официантки из «Рыжей ослицы». Хочу позвонить ее маме и попросить о встрече.

– А что не так с Сашей? Она не захотела встречаться с ним?

– Не захотела, – кивнула Мирослава и тихо добавила: – С Сашей действительно не так.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Наполеонов заинтересованно.

– Саша, как и Мерцалов, выпала из машины и погибла.

– Ты знаешь, когда это случилось?

– Шесть месяцев назад.

– Так…

– А у Саши был постоянный парень? Может, жених?

– Шура, я пока ничего не знаю об этой девушке. Узнаю, сообщу.

– Значит, ты сама этим займешься?

Она кивнула.

– А я тогда займусь Свояковым. Плотно займусь, – в голосе следователя прозвучали угрожающие нотки.

– Шур, я вот думаю, ну не просто же так Свояков перевел стрелки на Хованскую.

– Думаю, были причины, – проговорил он задумчиво.

– Он кого-то покрывает.

– Ничего, завтра же я вытрясу из голубчика все.

– Вас не настораживает, – спросил Морис, – что девушка и Мерцалов погибли одинаково?