Павел Орлов - Оперативный гамбит

— Давайте, Вера, договоримся с вами так. Во-первых, нам надо прояснить ситуацию…

Я умышленно сказал «нам», и вижу, что это подействовало. Моя собеседница подняла, наконец, на меня глаза, в которых блеснул лучик надежды.

— …и для этого вы прежде всего должны встретиться с этим Геной, дабы поговорить с ним.

— Я не знаю, о чем с ним нужно говорить, — робко произносит Разумовская.

— Ну, тогда пусть живет себе в вашей комнате спокойненько! — делано веселым тоном замечаю я. — А вы возвращайтесь в свой Верхоянск…

— Нижневартовск.

— Простите — Нижневартовск — и живите там! Я не понимаю: у кого проблемы с этим Геной и с комнатой — у меня?

— Нет, я понимаю, что надо с ним поговорить, я просто не понимаю, как построить разговор, — оправдывается Вера.

— А в том-то и фокус, что не надо ничего специально строить. Все должно выглядеть совершенно естественно. Вы сами у себя спросите: какие у вас к нему вопросы. Есть такие?

— Есть, конечно.

— Вот и задайте их ему! Вас интересует, по какому праву он живет в вашей комнате? — Разумовская опять молча кивает. — Интересует! Вот и спросите: мил-человек, а кто ты такой и что вообще тут делаешь?

— Он со мной разговаривать не будет.

— А тогда просто-напросто вызывайте милицию! Если вы приходите к себе домой и застаете там постороннего человека — что вы будете делать, а?.. Вот так и поступайте! Я повторяю: не надо никаких планов на беседу — надо, чтобы все выглядело совершенно натурально. Вы ведь этот разговор будете записывать на магнитофон… Не волнуйтесь! — делаю я успокаивающий жест, видя, как при слове «магнитофон» Вера испуганно вздрагивает. — Я вам его сейчас выдам. Он маленький, специально для подобных случаев. Словом — ваша задача: выяснить из беседы с ним, кто он такой, почему здесь живет, кем приходится вашей матери и так далее. При этом постарайтесь сделать так, чтобы больше говорил он, а не вы. А вы только направляйте разговор в нужное русло.

— Вы извините меня, Павел Николаевич…

— Можно просто Павел.

— Спасибо, — слегка улыбается Вера. — Я просто никогда в таких ситуациях не бывала. Ну, допустим, он мне скажет, что он тут прописан, что с моей мамой он в законном браке. Но ведь это только слова могут быть.

— Разумеется! А вы попросите показать соответствующие документы.

— А он откажется…

— Вызывайте милицию! — восклицаю я. — У вас для этого будут все основания.

— Да, но я сама же там не прописана.

— Это не страшно. Соседка может пояснить, кто вы такая. Сейчас главное — установить, кто он есть и что он делает в вашей квартире. К тому же из рассказа Лены я понял, что этот Гена — кавказец, так?

— Соседка сказала, что да. Он по телефону несколько раз говорил не по-нашему, да и по виду…

— Ну вот! А обстановка в стране — сами знаете, какая. Поэтому сейчас выходцам с солнечного Кавказа — особый почет и уважение. Так что ничего не бойтесь. Только я, честно говоря, думаю так: если он там, что называется, на птичьих правах, то с вами разговаривать попросту не будет. Тогда действуйте, как я сказал. А вот если у него есть основания — я еще не знаю, какие именно, но будем предполагать, что такой вариант возможен, — то он с вами, наоборот, будет вежлив и все бумаги вам покажет, а то и копии вручит… Словом, давайте не будем фантазировать, а подождем, что он скажет и как будет себя с вами вести.

— Я поняла. Только как я с ним смогу встретиться? Он соседке никаких телефонов не оставил. В квартире появляется не каждый день, а когда захочет…

Вполне логичный вопрос. Я на мгновение задумываюсь.

— Скажите, Вера, у вас с соседкой нормальные отношения?

— Конечно! — Вера впервые за время нашего разговора улыбнулась искренне и по-доброму. — Она же нянечкой работала в детском саду, куда я ходила, и дома частенько со мной сидела, когда мама в вечер работала.

— В таком случае можно ее попросить вот о чем. Когда Гена придет туда — на квартиру — пусть она вам позвонит. Сколько вам времени надо, чтобы от Лены до своего дома доехать — минут двадцать, если на автобусе?

— Лена мне говорила, что автобус очень плохо ходит — его обычно долго ждать приходится [9] Прав был Стендаль: «Быть вполне искренней для женщины — то же, что показаться на людях без платья»… . Но это не страшно — я могу машину поймать, чтобы быстрее.

— Отлично. Только имейте в виду, что соседка не должна напрямую говорить вам, что Гена, мол, приехал. И вообще, вашего имени не называть. Пусть она, скажем, попросит к телефону Елену Алексеевну и спросит что-нибудь… ну, допустим, привезли ли уже лекарство? Или что-нибудь подобное — договоритесь с соседкой сами. Но так, чтобы по этой фразе вам было понятно, что к чему. Лену заранее предупредите. И пусть ваша соседка не бросается к телефону немедленно, как только Гена в квартиру зайдет, — это тоже может показаться подозрительным. Пусть выждет минут пять — заодно и убедится, что он не на пару минут забежал, а собирается побыть некоторое время.

— Прямо как в кино про шпионов, — вновь улыбается Разумовская, которая заметно приободрилась, почувствовав поддержку.

— Наоборот: это в кино про шпионов, как у нас. Но! Разговор с Геной — это только «во-первых». Во-вторых: постарайтесь получить в больнице копию врачебного свидетельства о смерти матери — простите, что напоминаю вам о вашем горе. Его вам могут и не дать — это как раз и не главное. Надо выяснить: получал ли уже этот документ кто-либо, и если да, то кто именно и на каком основании. Вплоть до главного врача дойдите, если потребуется, — у вас есть на это полное право. Но и это еще не все.

В-третьих, вам надо сходить в ЖЭК — или как там это сейчас называется — в паспортный стол и выяснить, кто на данный момент прописан в вашей комнате. Только опять-таки не спрашивайте в лоб: «Прописан ли в моей комнате некто Гена?» Там публика та еще сидит… Они и нам-то только по письменному запросу справки дают. Вы придите и скажите так: мол, я возвращаюсь из районов Крайнего Севера, возвращаюсь раньше, чем планировала, в связи с внезапной смертью матери, и хотела бы уточнить, как я могу вновь прописаться по старому адресу. Тут, я думаю, они посмотрят в форму 1 — есть у них такая — и, может быть, что-нибудь скажут. Если ничего не скажут — не пытайтесь их уговорить, это не столь уж важно. Если понадобится, мы это сможем сделать по своим каналам… Все ясно? — добавляю я после некоторой паузы, чтобы Разумовская смогла переварить все сказанное.

— Ясно, — тяжело вздыхает Вера и при этом слегка улыбается. В ее взгляде уже теплится надежда, да и вид у нее уже не такой убитый.

— Ну и отлично. Вот вам моя визитка — звоните, если что или когда новости появятся. А сейчас подождите еще пару минут — я вам принесу диктофон…