Эдуард Хлысталов - Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(28), 1984

Сделали еще привал. Пока никто никакими находками похвастаться не мог.

Прошли около десяти километров, а конца оврагу все не было видно. Правда, чем выше, тем он становился уже, а склоны круче. На одном из поворотов он опять раздвоился. С большим трудом перебрались через глубокую впадину.

— Ну вот и добрались, — Казанец осмотрелся и устало опустился на поваленное дерево. — Здесь находилась центральная партизанская база!

Повсюду обвалившиеся ямы. Все, что осталось от окопов. На гребне много поломанных деревьев. Как будто тут побывал и смел все на своем пути сильный ураган. Но цепкий взгляд Золотова по мелким приметам сразу же определил: когда-то на этом месте разгорелся ожесточенный бой, небольшой пятачок подвергся сильному артиллерийскому обстрелу. Всюду глубокие воронки. Деревья-калеки посечены осколками. На стволах все еще сохранились следы-полосы более молодой коры. Добровольные помощники осматривают маетность, возбужденно переговариваются, собираются вместе, советуются и снова рассыпаются по лесу.

— Андрей Петрович, идите сюда! — кричит веснушчатый парнишка.

Золотов пробирается к нему сквозь заросли. Впереди разрушенная траншея. Она обвалилась и окружена высокой травой. Много крапивы. А вот и находка — каска с рваной дырой на тыльной стороне. Такие носили гитлеровцы. Значит, каратели действительно побывали в лагере.

Вскоре в окопчике обнаружили стреляные гильзы, заряженную обойму, гранату-лимонку без запала.

Сложили все трофеи в один рюкзак.

Кажется, все уже обследовано. Но Казанец осматривается вокруг, хмурится.

— Где-то в кустах должен быть еще один блиндаж. В нем жил мой друг Гриша Шиянов, командир базы, — наконец задумчиво произносит он.

Сразу несколько парней ринулись сквозь колючий терновник. Через минуту из зарослей раздался призывный крик, на который поспешили старшие.

В центре глубокая яма. Рядом с ней небольшой холмик, на котором густо растут дубки.

— Это блиндаж Шиянова! — без колебаний произнес Казанец.

Общими усилиями расчистили землю. Пустили в ход топор, трофейную каску, палки.

Почти сразу же наткнулись на бревенчатый накат. Не подвела память Казанца! Это и в самом деле был блиндаж! Золотов молча отстранил ребят и полез в щель. На уровне груди под ногами оказался деревянный настил. Нары!

В нос ударил затхлый запах. Сверху проникали блики дневного света. Сруб сильно накренился. На стене справа, на ржавом гвозде, висит командирская сумка. Под ней несколько противогазов, плащ-накидка, ватники. В беспорядке разбросано оружие. На полу ящик с патронами, два проржавевших автоматных диска.

Дверь сорвана взрывом, сильно присыпана землей. И тут полковник вздрогнул: под ней ясно просматривались очертания скелета. Лишь спустя пять минут Золотов смог продолжать поиски. Заглянул под нары. Там гранаты, вещевые мешки, солдатские котелки, ложки.

Вниз спустился староста группы. Стал передавать наверх найденное.

Едва выбравшись наверх, Андрей Петрович бросился на траву. Перевернулся на спину. Устремил взгляд в то сужающиеся, то расширяющиеся просветы между седыми облаками, задышал полной грудью.

Надо было радоваться находкам, но что-то мешало. Исподволь накапливалось ощущение какой-то незавершенности, точно он снова оказался на дороге с развилкой и не знал, куда идти дальше.

В СТОРОНЕ от ребят в тени небольшой ели разбирал трофеи Казанец. Добрался до полевой сумки и тотчас насторожился.

— Сумка-то Гриши Шиянова! — выдохнул он. На его голос поднялся Золотов.

Вместе извлекли из сумки содержимое: бритву, полотенце, огрызок ссохшегося мыла, цветные карандаши, компас, листовки, две пистолетные обоймы, какие-то ведомости и несколько ученических тетрадок в клеточку.

Поочередно прочитали написанное. Пока ничего интересного! Обычные пометки. Казанец взял в руки последнюю тетрадь, лежавшую в сумке. Не спеша листал страницы. Дневниковые записи о последних днях в лесу перед нападением на базу немцев. Читал негромко, так, чтобы было слышно только Андрею Петровичу, комментировал. О большинстве событий, описываемых Шияновым, он знал. Неожиданно Казанец замолк. На лице медленно проступали красные пятна.

— Черт побери, что такое, палки-моталки! — возбужденно заговорил он. — Послушай внимательно. «Только что на базе побывали «Крот» и «Лиза».

— Кто такие?

— Это партизанские клички Павлова и Михеевой!

— Ну и что особенного?

— Как «что»? — удивился Казанец. — Да ни я, ни Лебедев, на которых в записках ссылается Гриша, никогда никому здесь встреч не назначали… О существовании базы знали всего несколько человек… А «Крот» и «Лиза» побывали на ней как раз ночью перед нападением фашистов…

ОТКРЫТИЕ взбудоражило Казанца и Золотова, заставило немедленно пуститься в обратный путь. Нагруженные старым оружием, боеприпасами, вещами, отрытыми в блиндаже, ребята перебрались на противоположный склон оврага, снова рассыпались в цепь. Очень быстро устали. Кое-как добрались до Кужоры. Около большого камня-валуна, обросшего мхом, сделали привал. Вскипятили на огне чай, сварили из мясных консервов суп, пшенную кашу.

После сытного обеда мальчишки покрутились около костра, искупались в речушке, прилепились к камню.

— Андрей Петрович, откуда здесь известняк? — вдруг удивленно спросил один из них.

Золотов с трудом взобрался на валун.

И впрямь белая точка маячит на пригорке. А дальше другая, третья. И все строго в одном направлении. Несомненно, эти булыжники кто-то принес с реки…

Усталость, как ветром, сдуло. Схватив палку, Андрей Петрович устремился вверх по склону. За ним еле поспевал Матвей Ильич.

Прошли метров триста. Впереди огромный кряжистый дуб. На уровне трех метров дупло. Рядом толстый сук. Двое парней сноровисто забрались туда. Но на этот раз им не повезло.

— Пусто!

Разочарованный Золотов сел на землю, сердито посмотрел на дерево и тут заметил, что в нескольких местах кора содрана. Причем совсем недавно и видны следы подошв. «Это что такое? Похоже, что кто-то раньше нас побывал здесь», — подумал он.

Но куда больше он удивился, когда, возвратившись к валуну, не обнаружил на месте сумки Шиянова.

— Кто ушел к дубу последним? — строго спросил у ребят Андрей Петрович.

Они пожимали плечами.

— Последним я, палки-моталки! — озадаченно сообщил Матвей Ильич. — Хорошо помню: она висела вот на этом сучке.

Таинственное исчезновение всем испортило настроение, и к Харитоновой скале они возвращались молча.

ОКОЛО Харитоновой скалы другой группы еще не было. Вернулась она лишь затемно. Первым появился Елисеев. Он сразу же подошел к Казанцу и Золотову вплотную, коротко бросил: