Алексей Комов - Библиотечка журнала «Советская милиция» 2(26), 1984

— Как он выглядел-то? — спросил Малов.

— Да обыкновенно, как все шоферы. В телогрейке, в шапке, сапогах. Росту не очень высокого.

— А в руках у него ничего не было? — спросил Веретенников. — Сумки или мешка какого-нибудь…

— Не видел, — сконфузился Александр Михеевич. — Машина его загораживала.

ПРИЕХАВ в отдел, Садовников сразу же поднялся к Малову. В кабинете, кроме подполковника, находились еще несколько сотрудников уголовного розыска.

— Подобьем бабки, — сказал Малов, когда все расселись.

— Значит, так, — Алексей достал блокнот, — фургон принадлежит автобазе управления связи. Убитыми, вероятно, являются водитель и оператор связи, которая обычно сопровождает груз. По предварительному заключению, у женщины смерть наступила в результате удара острым тяжелым предметом по голове и выстрела в лицо, а у мужчины только в результате выстрелов.

— Личности убитых изучаются, — вставил капитан Гришин, оперуполномоченный уголовного розыска. — Похищена сумка с деньгами почтовых отправлений, пистолет, принадлежащий оператору связи. По мнению эксперта, смерть наступила вчера вечером.

— Ко мне заходил Мураш, — перебил его Малов, — и рассказал, что веревка завязана каким-то уж очень диковинным узлом. Он такого за всю свою практику не встречал…

— Нам бы этот узел развязать… — сказал Алексей. — Предполагаю, что преступление было совершено вчера вечером и не на Старой Канаве, а в каком-то другом районе города. Иначе жители окрестных домов что-нибудь да слышали бы. Улочка там тихая, и шум мотора, выстрелы, возня, борьба так или иначе привлекли бы внимание. Тем более, что живут там, в основном, старики, люди любопытные и бессонницей страдающие. Думаю, что захват машины был осуществлен не одним преступником. Расправиться с водителем и сопровождающим его оператором одному человеку просто невозможно. А после убийства, преступники, захватив деньги и, может быть, еще что-нибудь, что — пока выясняется, скрылись. Но, честно сказать, никаких сформулированных версий пока не имею. Думаю…

— Будет лучше, если мы подумаем все вместе, — ответил подполковник. — Что еще?

— Надпись на руке, — вступил Садовников. — Синей шариковой ручкой написано…

— Интересно. Только почему «сто двадцать семь»?

— Может быть, эта цифра как-то связывала преступника и убитого? Какие-то воспоминания, свои счеты…

— Возможно, возможно… Если это кличка, то нам крупно не повезло. Очень уж она популярная.

— Случай, конечно, редкий, когда убийца на месте преступления свою подпись оставляет, но, если учесть, что тут действительно может иметь место сведение счетов или какая-то старая связь, версию эту нужно отработать. Тем более, что ничего другого, более существенного у нас в руках пока нет. Может быть, что-то появится, когда закончатся все экспертизы. Пока же, давайте займемся «Котами». Вы, Алексей Вячеславович, проверьте, кто из «Котов» в данное время на свободе, чем занимается. Заодно запросите о самочувствии «Котов», находящихся в местах лишения свободы. Может, кто-то освободился досрочно или, не дай бог, самовольно, заявился в родные края. А вы, капитан, поезжайте на автобазу. Поговорите с народом, с начальником. Если выяснится что-то важное, докладывайте немедленно. Необходимо предупредить всех, кого следует: надо усилить внимание постов на вокзале, в аэропорту, на автобусных станциях. Максимум внимания ко всем подозрительным личностям. И еще. Нужно срочно сориентировать всех участковых инспекторов. Пусть проверят своих подопечных. В этом деле нельзя пренебрегать ни одним, даже малейшим шансом. Случай, как вы понимаете, не рядовой, потому и внимание к нему максимальное.

Выйдя от подполковника, Садовников направился подбирать сведения по «Котам», а Гришин сразу же поехал на автобазу.

Алексей подготовил телеграммы в колонии и занялся выяснением личности «Котов», пребывающих на свободе. Выяснилось, что один из них трудится агентом по снабжению в строительно-монтажном тресте, который ведет работы почти на всей территории Европейской части страны, и постоянно находится в разъездах. В отделе кадров треста сказали, что сейчас интересующий его работник пребывает в очередном отпуске и по профсоюзной путевке две недели отдыхает в санатории на Черноморском побережье Кавказа. Второй «Кот», он же Котищев Станислав Федорович — в городе, работает подсобником в «Гастрономе» и, как сообщила заместитель директора, сегодня — на своем рабочем месте. Садовников решил, не откладывая дела в долгий ящик, навестить Станислава Федоровича, тем более, что они с ним были старыми знакомыми.

«Гастроном», расположенный на одной из центральных улиц города, был переполнен. Садовников обогнул здание и зашел во двор. Здесь было безлюдно, валялись какие-то старые ящики, бумага, солома. У высоких, обитых железом ворот стоял, прислонившись к стене, невысокий хилый мужчина в черном полушубке и лениво жевал соленый огурец.

— Как бы тут Станислава Федоровича повидать? — спросил Алексей.

— Кота, что ли? — Мужичок перестал жевать и глянул на Садовникова.

Он нырнул в дверь и скрылся в катакомбах «Гастронома». Минут через пять из двери выглянул Котищев.

— Вот уже не ожидал увидеть, — искренне удивился Станислав Федорович и без особой нужды поправил на себе серый рабочий халат. Чувствовалось, что он и удивлен, и немного испуган. — Сколько лет мы с вами не виделись, гражданин начальник?

— Да, порядочно. Пожалуй, с тех пор, как я тебя в этом в этом самом «Гастрономе» и взял.

— Бежит время. А вы не очень изменились, вроде и не стареете.

— Где уж там! Времени не хватает, да и коллеги твои стареть не дают.

— Это вы бросьте, гражданин начальник. Мои коллеги нынче люди праведные. А что было, то быльем поросло…

— Что ты заладил: гражданин начальник, гражданин начальник! Ты не под следствием, я не на допросе. Зашел вот узнать, как живешь что поделываешь, все-таки, как ни говори, а крестник ты мне.

— Ну что ж, ежели вы ко мне, как крестный папаша пришли, почему и не потолковать. Только не здесь, пойдемте вниз, там комнатка у нас есть, вроде для отдыха.

Они спустились по темной лестнице в подвал. Прошли узким коридором мимо каких-то мешков, ящиков, пакетов и очутились в маленькой комнатке, где стоял стол, несколько табуреток, диван с выпирающими пружинами и шкаф. В комнатке было чисто.

— Садитесь, — пригласил Котищев. — Здесь и поговорим.

В бытность свою карманным вором Станислав Федорович славился фантазией, виртуозностью и дерзостью при выполнении своих «профессиональных» обязанностей. «Работал» он чаще всего в этом «Гастрономе». Но приходил сюда только раз в день: ко времени возвращения людей с работы. Тогда, да и теперь, здесь густо клубились очереди, вспыхивали короткие перепалки покупателей. Естественно, что в такой обстановке люди не так бдительно охраняли свои карманы и сумки. Этим и пользовался «Кот». Он занимал очередь в кассу, и пока она продвигалась, успевал потолкаться в двух, а то и в трех очередях. «Гастроном» хотя и был на самообслуживании, тем не менее товары повышенного спроса здесь отпускали продавцы и писали на маленьких бумажках записки для касс. Обшарив карманы нескольких посетителей, «Кот» брал любой подвернувшийся под руку товар, расплачивался и исчезал. Ограбленные им покупатели обнаруживали пропажу кошельков только возле касс. Они шумели, охали, ахали, но вскоре умолкали, кляня себя за беспечность. «Работал» Котищев и в некоторых других местах, но «Гастроном» был его любимой «грядкой», которая давала хоть и не очень богатый, но зато стабильный «урожай».