Марина Серова - Тот, кто не умеет прощать

Я выбралась из-под одеяла и извлекла из дорожной сумки свободную блузку и брюки, которые в свое время отнесла к разряду гостиничных.

Мне было лень разбирать вещи, да и разбирать было особо нечего, я ведь приехала всего на один день.

Запихнув сумку в шкаф, я направилась в душ.

Кое-как совладав с допотопной сантехникой, я наконец добилась нужной температуры воды.

Покончив с водными процедурами и одевшись, я заперла номер и спустилась на первый этаж, где, если верить перечню предоставляемых услуг, меня ждал завтрак.

К моему удивлению, небольшой ресторан оказался очень уютным, а шведский стол и вовсе порадовал своим разнообразием.

Взяв пару салатов и сырники со сметаной, я расположилась за столиком у стены. Посетителей в зале было немного, и они не обратили на меня никакого внимания.

Я спокойно наслаждалась вкусным завтраком, благо у меня было предостаточно времени до встречи с доктором Симоновым. А вот он, бедолага, и не подозревает, что вместо платежеспособной пациентки к нему на прием явится частный детектив.

Разделавшись с сырниками, я взяла эспрессо, а заодно прихватила пирожное с шоколадной глазурью.

Поглощая лакомство, я решила, что не стоит слишком уж придираться к таким мелочам, как подтекающий кран в душе и подозрительное шуршание в тесном номере, где мне выпало скоротать давешнюю ночь. Завтраком я осталась вполне довольна, а на остальное, так уж и быть, можно закрыть глаза.

Я поднялась в номер, чтобы переодеться для выхода в город, а заодно еще раз изучить сайт клиники, чтобы уточнить кое-какие детали.

Так, просмотрев отзывы, я открыла для себя, что Антон Симонов — лучший врач всех времен и народов. Ну, во всяком случае, один из самых.

Полтора десятка отзывов, один восторженнее другого. Сам он их, что ли, пишет…

Заодно я уточнила место расположения клиники. Судя по карте, пешая прогулка от гостиницы займет около сорока минут.

Я перешла на страничку Симонова и поместила в закладки нужную мне фотографию, чтобы в нужный момент без промедления ее извлечь. Я уже наметила некий план предстоящей беседы, и фотографии Симонова в баре предстояло сыграть ключевую роль.

У меня в запасе было около трех часов, и мне не очень-то хотелось коротать их в убогой обстановке стандартного номера.

Решив прогуляться, я переоделась и, накинув куртку, отправилась знакомиться с городом.

Может быть, в другое время года пейзаж порадовал бы взгляд пышной зеленью или золотистой листвой, однако сейчас, во второй половине ноября, улицы и скверы выглядели серо-коричневыми и унылыми, под стать однотипным панельным многоэтажкам.

Я неспешно перемещалась по направлению к клинике, равнодушно разглядывая вывески магазинов и афиши. Прогулялась по центральному парку города, решив, что парк — слишком громко сказано. Скорее, средних размеров сквер. Вероятно, сей титул он заслужил благодаря небольшому, но довольно чистому пруду, по прозрачной глади которого неторопливо плавали решившие остаться на зимовку утки.

Я лениво наблюдала за тем, как прожорливые птицы подплывали к берегу, стоило кому-нибудь из прохожих бросить в воду хлебную корку. Наконец я почувствовала, что успела слегка замерзнуть, и направилась в ближайшее кафе, чтобы согреться, а заодно и перекусить.

Времени оставалось все меньше, и я, расплатившись за ланч, вышла из кафе и направилась прямиком в клинику.

Теперь я шла уже в куда более быстром темпе, не глядя по сторонам. К тому же, как уже упоминалось, смотреть было особенно не на что.

— Добрый день! — Девушка-администратор приветствовала меня ослепительной улыбкой. — Вы на первичный прием?

Все в точности, как и в аналогичной частной клинике в Тарасове. Я мельком подумала, стоило ли Симонову столь стремительно перебираться из Тарасова в Подмосковье, хотя причину поспешной перемены места жительства я уже угадала. Теперь мне оставалось лишь убедиться в верности моей догадки.

Администратор пояснила, что доктор Симонов ждет меня в своем кабинете на третьем этаже, и я направилась к лифту.

Едва войдя в кабинет, я сразу же узнала молодого человека с фотографии на страничке соцсети.

Антон Симонов, видимо, изо всех сил стремился создать образ респектабельного, уверенного в себе доктора, но не слишком-то в этом преуспел. Ни белоснежный халат, ни массивный браслет часов на запястье не делали его солиднее или, что называется, представительнее. Во всяком случае, в моих глазах.

— Слушаю вас. Какие у вас жалобы? — произнес он чуть ли не скороговоркой.

Симонов силился держаться спокойно и уверенно, но в его устремленных на меня темных глазах читалась какая-то странная растерянность.

Казалось, Симонов постоянно ожидал какого-нибудь подвоха. Ну что ж, будем считать, что дождался.

Я опустилась в предложенное мне кресло и некоторое время молча изучала лицо сидящего прямо передо мной Симонова.

Того явно нервировало мое затянувшееся молчание, а я между тем раздумывала, как именно мне следует сформулировать свои основные жалобы. Нет, не на здоровье. Скорее, на того, кто призван это самое здоровье сохранять, а вместо этого…

— Вы на первичный прием? — Симонов смотрел на меня с таким видом, словно собирался умолять о помощи. — Так какие у вас жалобы?

— У меня их несколько, — заявила я.

— Слушаю вас, — оживился Симонов, явно испытав облегчение.

Ну, с этим он, допустим, поспешил.

— Во-первых, я жалуюсь на ваш поспешный отъезд из Тарасова. — Я сохраняла серьезный озабоченный тон, словно и впрямь объясняла причины своего обращения к врачу. — Что ж это вы, Антон Викторович, уволились из клиники «Асклепий» и даже не оставили бывшим коллегам свои координаты. Мне с таким трудом удалось разыскать ваше новое место работы. Да еще тратить время на дорогу, да и деньги!

Похоже, мои откровения сбили доктора с толку. И не на шутку встревожили, поскольку взявший было себя в руки Симонов вновь беспокойно заерзал в кресле.

— А вы хотели попасть на прием именно ко мне? — осторожно уточнил он.

— Ну конечно! — воскликнула я, для пущей убедительности округлив глаза. Как он может сомневаться!

— Но я не припоминаю вас среди своих пациентов. — Симонов в замешательстве смотрел на меня.

Теперь его лицо не выражало ничего, кроме искреннего недоумения.

— Так что же вас беспокоит?

— Меня очень беспокоит состояние вашего бывшего пациента, — заговорила я с серьезным озабоченным видом.

Брови Симонова взлетели вверх.

— Какого пациента? Вы его родственница?

Я удрученно молчала, и Симонов возобновил свои расспросы:

— Ну а почему же он сам не пришел? — Врач заметно нервничал. — Ему настолько плохо? Напомните, пожалуйста, его фамилию.