Александр Токовенко - Груз-500 (таежный детектив)

Адмирал принял меня без каких-либо проволочек, что меня несказанно удивило, усадил за гостевой столик, опустился в кресло рядом. Внимательно выслушал меня, задав несколько вопросов, сказал: «Давайте ваши бумаги». Я протянул ему письмо руководства артели на имя командующего. Прочитав нашу просьбу, он черными глазами уперся в меня — ну, думаю, не к добру: И уже внутренне засобирался. Но тот без лишних слов написал на ней разрешительную резолюцию и добавил: «У нас с вами общее государственное дело, и добывайте для России побольше золота. Только соблюдайте порядок, нами установленный, — и нам с вами на этом небольшом острове места хватит».

Я, честно говоря, не верил, что вопрос будет так быстро решен. Но после посещения Хватова путь на Аскольд золотопроходчикам был открыт.

Часто вспоминаю встречу с этим настоящим моряком, крупным военачальником, а главное — государственным деятелем, пекущимся об интересах России. Не подумайте, что я впадаю в казенный пафос. Давно заметил, что в последнее время как-то стали жалеть теплые слова для оценки достойных людей, подобных Геннадию Александровичу. Особенно приятно, что мы, приморцы, можем назвать его своим земляком. Отдав всю жизнь Тихоокеанскому флоту, Хватов остался во Владивостоке. Это был первый адмирал из командовавших флотом, не пожелавший покинуть край. Его очень часто можно видеть на встречах с молодыми моряками, юным поколением, ветеранами. Думаю, выпускникам-офицерам очень почетно получать от него лейтенантские погоны. Недавно я видел такую церемонию по телевизору. Хватов активно участвует в общественной жизни края. Побольше бы таких заслуженных людей в Приморье!

Но вернемся к Аскольду. Перебросив туда необходимую технику и подобрав группу людей, наши специалисты вплотную занялись островом, названным по проливу, который в свою очередь получил наименование в честь одного из лучших фрегатов XIX века. Лично я прошел заповедную территорию вдоль и поперек несколько раз. Что бросилось в глаза? Вся поверхность этого клочка суши напоминала лунный ландшафт: повсюду заросшие травой кратеры, лунки, углубления. Каково их происхождение? Объяснение дал древний дед, который, как оказалось, жил здесь во времена существования лагеря и работал там вольнонаемным кузнецом.

Каждый заключенный имел на прииске свой личный забой. В неделю он, для того чтобы его кормили по скудной норме, должен был сдавать по тридцать граммов золота. Не выполнишь — в карцер. Я имел возможность познакомиться с этим узилищем. Когда отведенный участок проходили траншеей глубиной шесть метров, экскаваторщик наткнулся под землей на какое-то бетонное сооружение. Это и был штрафной изолятор. Крохотные каморки. Все стены и пол мокрые, с потолка капает вода… Не позавидуешь человеку, сидевшему здесь на жалкой пайке хлеба и воде, сутками не видевшему света лишь за то, что не смог добыть из отведенного ему забоя положенных в месяц сто двадцать граммов шлихового золота.

- Мы бы не исчерпали тему влияния золота на судьбы людей, если бы не коснулись эпизода из ваших «Записок…» с братьями-наркоманами, крестниками шамана, которых мать, испугавшись угроз прокурора, привела к начальнику производственного участка…

— Да, поучительная история. После того, как Савченко взял ребят на работу, определив Николая на бульдозер, так как он в армии водил БТР, и направив Сергея на ферму, судьба этих парней уже была решена. Первый стал отличным механизатором, а второй неожиданно для всех проявил талант в сельском хозяйстве. Его так и прозвали на участке — «агроном». Хотя и коров доил исправно, но главное пристрастие у него было к земле. На его подсобном хозяйстве выращивались самые богатые урожаи картофеля, капусты, лука, редиски. Сергей завел клубничные гряды. Рабочие были очень ему благодарны за разнообразное меню в столовой.

Паренек оказался и умелым механизатором. Когда ему для сельхозработ купили «Беларусь», уже много потрудившуюся на своем веку, он полностью разобрал машину, нашел для нее новые детали, и трактор стал как новенький.

И что вы думаете, забыли эти ребята о вредной привычке, навсегда порвали с опасным зельем. Знал старый шаман, куда направить мать, чтобы спасти от беды ее запутавшихся сыновей. Вот такая история. Можно сказать, что золото спасло жизни молодых людей.

— Наша беседа как необходимый комментарий к вашим «Запискам…» близится к концу. И я не могу не задать вам, Александр Михайлович, традиционный вопрос: что подвигло вас, непрофессионального литератора, запечатлеть в художественной форме какую-то часть жизни золотодобытчиков?

— Во-первых, я отдал не сколько лет работе вме сте с этими очень колоритными, сильными и мужественными людьми и хотелось как-то поделиться с читателями своими впечатлениями о той поре. Во-вторых, часто бывая в местах, где добывается или раньше добывался драгоценный металл, о котором ходит столько легенд и мифов, я встречался со многими старыми старателями, которые охотно делились своими воспоминаниями о минувших днях, о том, какой раньше была тайга, о своих успехах и неудачах в трудном приискательском деле. А этим первопроходцам дальневосточных дебрей было о чем поведать потомкам, рассказать о времени и о себе. Случай же на Лесной косе, когда старатели неожиданно наткнулись на останки неизвестного человека, еще больше пробудил во мне интерес и желание взяться за перо. Окончательно подтолкнула меня встреча с китайцем, рассказ которого дал логическое продолжение и завершение драматического происшествия.

- Любопытная связь событий прошлого и настоящего, разгадка старой таежной тайны! Расскажите подробнее, читателям будет интересно, да и определенный романтический элемент нам не помешает. Ведь такая экзотика!

— Хорошо, это действительно любопытная и поучительная встреча. В марте 1993-го года к нам в артель позвонило начальство из Хабаровска, из «Приморзолота» и просило принять одного богатого китайца, у которого есть для нас интересное предложение. Конкретно, он хотел на территории края создать женьшеневую плантацию и просил помочь ему подготовить для нее участок. За это заказчик готов заплатить большие деньги. Надо сказать, что тогда предприятие переживало большой голод на объем работ и, чтобы не простаивала мощная техника и люди, бралось даже за подряды на строительство дорог. Понятно, что за предложение, сулящее приличные деньги, мы сразу ухватились. Принять гостя из Китая и вести переговоры поручили мне.

И вот в условленном месте, в Вяземске, я встречаю группу китайцев, приехавшую из Хабаровска. Двое молодых и один пожилой, но еще крепкий мужчина. Обращаюсь к его спутникам, решив, что кто-то из них — начинающий бизнесмен, пожелавший заняться разведением «корня жизни». Но меня поправили: хозяином оказался пожилой китаец, а молодые — его помощник и переводчик. Раскланялись, познакомились. Господин Лю времени терять не хотел, и мы занялись рассмотрением топографических карт. Китаец сразу ткнул пальцем в то место, где была Лесная коса, обозначив высоту 711 как ориентир. К тому времени лесозаготовители проложили туда дорогу со стороны Хабаровского края, и мы на двух машинах поехали в глубь тайги, так как наш гость выразил настойчивое желание побывать там и на все посмотреть своими глазами. Мы сели с ним в одну машину, а своим спутникам он приказал ехать в другой. Я, конечно, удивился: как же мы будем беседовать без переводчика. Но, выяснилось, Лю хорошо говорит по-русски. Улыбнувшись, он заметил: «Не удивляйтесь, я много раз бывал в Приморье, еще мальчишкой с отцом ходил по заданию коммерсантов через границу, учился в уссурийской школе, в Свердловском политехническом институте».