Александр Асмолов - Пыха

Ресторан «Палермо» находился на первом этаже старого дома на набережной. Строгий стиль оформления витрин и затейливый фонарик на входе Витьку понравились. Несколько столиков вдоль здания под фирменными зонтиками стояли на французский манер, огороженные стойками с цветами.

Завидев нового посетителя, откуда-то выскочил официант и учтиво пояснил, что свободных мест нет. Они только открылись после пандемии, и столики только на заказ. В любой другой момент Пыха бы повернулся и ушел, но у него была визитка Кирилла. Он молча достал свой пропуск в другой мир, и тут же без лишних слов перед ним открылись двери.

Оказалось, что некоторым можно было заказать столик в кабинете. Официант проводил гостя через банкетный зал вглубь ресторана. Навстречу поднялся молчаливый мужчина в костюме и перегородил собой, словно бетонным блоком, дальнейшее движение. Официант остановился чуть поодаль, ожидая развития событий.

Королев опять достал «счастливый билетик». Сильные руки охранника пробежались по его одежде, проверив, нет ли оружия. Затем шлагбаум был поднят, и фотограф оказался внутри дорого и со вкусом обставленного кабинета. За столом сидел Кирилл и что-то просматривал в своем коммуникаторе. Прервавшись, он широким жестом пригласил гостя сесть напротив, коротко глянув на верзилу, кивнул, и охранник ретировался.

— Встреча без масок, — улыбнулся потомок капитана. — С кем имею честь разговаривать? На сколько я понимаю, мое имя вам известно.

— Виктор, — смущенно замялся Пыха и неожиданно для себя добавил, — фотограф.

Это рассмешило господина Джонсона, как было указано на визитке.

— Простите, Виктор… Впервые ваша профессия мне представлена так гордо. Впрочем, это наводит на мысль, что есть, чем гордится… Присаживайтесь. Сейчас принесут что-нибудь выпить и сделаем заказ. Надеюсь, вы располагаете временем?

Пыха молча вдавился в кресло напротив потомка капитана и кивнул.

— Признаться, меня заинтриговала ваша записка. Хотя осталось впечатление, что встреча не была запланирована…

— Нет, — тут же кивнул Королев, — все вышло случайно.

— Тогда вы или великий знаток истории или великий лжец.

— Не то и не другое. Я просто фотограф.

— Тогда почему вы пришли посмотреть в первый же день начала экспозиции заново отреставрированного потолка в кабинете великого князя. Эта информация — удел узких специалистов. Насколько я осведомлен, Кирилл Николаевич был самодуром, возжелавшим, чтобы в его кабинете потолок повторял католический собор в Амстердаме, куда он инкогнито, под именем гардемарина Романова прибыл в своем первом большом зарубежном походе на фрегате «Аврора»?

— Я этого не знал…

— Забавно… — потомок капитана с интересом рассматривал фотографа. — А ваша фраза о Фанни и Николае. Это тоже случайность?

— Нет. Я читал мемуары вашей прабабушки… Фанни Лир, вернее — Гетти Эйли, и мне известен трагический финал их романа.

— Хорошо, — Кирилл Джонсон был явно заинтригован. — А ваша последняя фраза в записке, о том, что некто играет на моих чувствах?

— Ну, вы же правнук Николая Константиновича! Он жил когда-то в том дворце…

— Послушайте, это шантаж? Чего вы добиваетесь, господин фотограф? И как вам такое в голову могло прийти!

— У вас одно лицо с капитаном… Э-э, простите, с Николаем, — пожал плечиком Пыха. — Это же очевидно!

— Браво, браво… — Кирилл неожиданно закурил сигарету и, осознав, что это не совсем тактично, пододвинул пачку сигарет и зажигалку гостю. — Вы хорошо осведомлены о нюансах царской семьи. У них было принято давать прозвища, поскольку имена часто повторялись. Так, например, Александра III за глаза называли медведем, Николая II — Никки или Ананас, Николая Николаевича старшего — дядя Низи, а Николая Александровича — Никса, Владимира Александровича — Куксой… Но прозвище капитан, это совсем другая история. Так Николая Кирилловича называл только его родной брат Кирилл Кириллович, и только в письмах.

— Ну, писем я не читал, — обиженно пождал губу Пыха. — Просто увидел этого статного подтянутого молодого человека на фотографии, еще не зная, кто там и что. Это прозвище родилось независимо от меня.

— Интересно, и что это была за фотография?

— Фото Сергея Левицкого с подписью внизу «Фотосалон «Светопись» 1867. Капитан стоит позади остальных братьев и сестер. Он в форме с эполетами. Слегка облокотившись о спинку стула, на котором сидит невеста, левее — жених, еще левее — мать.

— И этого было достаточно, чтобы вы увидели между нами кровное родство?

— Конечно.

— А поздние фотографии князя вы видели?

— После изгнания из семьи, связанное стой надуманной историей о пропаже бриллиантов?

— Почему надуманной? — господин Джонсон забыл о сигарете, которая жалобно испускала тоненькую струйку дыма, а пепел коромыслом сгибался к столу.

— Капитан никогда бы этого не совершил!

— Значит врут современники и ошибаются историки? — кривенько улыбнулся Кирилл.

— Я не историк, спорить ни с кем не буду. Я просто вижу. И все.

Собеседник задумался на секунду, потом взял со стола коммуникатор и, поискав что-то протянул гостю.

— А на этой фотографии есть родственник князя Николая?

Пыха внимательно рассмотрел групповое фото где-то на пикнике.

— Прямых нет. Возможно, там три-четыре разных брака между ними…

— Интересно, а посмотрите на следующий кадр.

Королев хотел перелистнуть изображение, но остановился и вопросительно глянул на хозяина. Тот утвердительно кивнул. Тут в дверь кабинета робко постучали, и господин Джонсон разрешил войти. Официант бесшумно поставил на стол красивую бутылку виски с большой притертой многогранной пробкой и плеснул в хрустальные стаканы, полукругом разместил блюдечки с закуской, лед, коробку сигар с настольной зажигалкой и удалился. Кирилл, ожидая, что скажет фотограф, пригубил виски и, вспомнив о сигарете, погасил ее в пепельнице из черного мрамора.

— Вот эта женщина ваша мать, — Витек повернул к потомку капитана экран коммуникатора с изображением, полистал и показал еще одно фото — Мужчина в шляпе ваш дед, сын Гетти Эйли. Остальные кузены и прочее.

Гость вернул коммуникатор.

— А что же, фото князя Николая так и не нашлось среди прочих?

— Я встречал картинки с лысым господином в пенсне и у вас, и в интернете. Это не капитан. Чем-то похож, но это не великий князь Николай Кириллович.

— Опять историки врут? — недоверчиво посмотрел на гостя Джонсон и раскурил сигару.

— Не знаю. Только фото не его.

— Хорошо, оставим это. Меня удивила вторая фраза в записке о грозящей мне опасности. Поясните, пожалуйста.

Колечки ароматного дыма стали подниматься к потолку.