Анна и Сергей Литвиновы - Улыбка смерти на устах

— Кому вы сдавали санаторий на пятнадцатое-шестнадцатое декабря прошлого года? А также на девятнадцатое, а потом на двадцать шестое января года нынешнего?

Директор счел, что прибрать банкноту ему ничем не грозит, тыкнул старый, советских еще времен, интерком и скомандовал:

— Принеси мне договора на аренду на декабрь-январь.

Через минуту в кабинете возникла стройная, милая дама с папкой-скоросшивателем.

— Все, можешь идти. — Девушка вышла. Чувствовалось, что она не очень выносит руководителя. Как и он ее.

Начальствующий хорек не стал показывать мне папки — вдруг угляжу чего недопустимое. Сам взял их в руки, перелистал. Переспросил:

— Так что вас конкретно интересует?

— Фамилия, имя, отчество арендатора?

— А если это не физическое лицо?

— Название фирмы. ИНН.

Поняв, что я не очень-то собираюсь раскошеливаться дальше, и сообразив, что выдать мне информацию ему вряд ли чем-то грозит, директор изрек:

— Арендатор — физлицо. Карагозин Александр Семенович.

— Тогда еще один вопрос.

Я, разумеется, вчерашний фоторобот, составленный Римкой, сохранил у себя в телефоне, что по версии «***», что в «***». Я показал изображение Клибанова хозяину кабинета:

— Это он?

Хорек на минуту завис, рассматривая субъективное изображение, а потом запел:

— Я видел его всего пару раз, и то мельком…

Не мешкая, я достал из портмоне еще одну пятихатку.

— Да, в целом похож.

Я бросил банкноту на стол, выдернул свой телефон из рук столоначальника и поспешил назад к машине. «Карагозин, Карагозин… Где-то мне встречалась эта фамилия — причем совсем не так давно».

А когда я сел в уютное, родное пространство «бэхи», я вдруг вспомнил. И тут мне пришло заполошное сообщение от Риммы Анатольевны.

Внутреннее убранство особняка тоже навевало мысли об английском замке — как это понималось в нашем отечестве в 90-е годы прошлого века: огромный камин, сейчас не горящий, по случаю лета, а рядом с ним рыцарь в латах в натуральную величину. Плюс дубовая лестница на второй этаж, и стены все отделаны темными деревянными панелями. Дорогое удовольствие! Огромная гостиная со вторым светом, по периметру второго этажа идет балюстрада, а сверху свисает огромная стальная люстра. Шик, блеск, красота — из времен первых новых русских в малиновых пиджаках.

И — никакого следа недавней смерти, никакого присутствия покойной: ни фотографии с траурным бантом, ни рюмочки с водкой, накрытой черняшкой, — словно и не существовало Кристины Карагозиной в жизни вдовца.

— Присаживайтесь, — довольно любезно указал хозяин на кожаный диванчик перед гигантским пустым камином. — Что вас интересует?

Однако после ошеломляющего открытия, только что сделанного Риммой, все ее заранее заготовленные вопросы пошли к черту. Когда ехала сюда, она думала предъявить Карагозину фотографии Порецкого, а также медсестры Мачниковой, певца-предпринимателя Бурагина, режиссера Тучкова. Планировала спросить, знает ли он этих людей. Видел ли когда-нибудь и при каких обстоятельствах. Но теперь ее интерес к этим персоналиям может вдовца только насторожить, спугнуть. Потому что если она права, то всех их Карагозин, конечно, видел! Ведь именно он — организатор всех преступлений.

А если не он? Вдруг Римма ошибается? Даже если так, в любом случае главное — не вспугнуть, не навредить расследованию (и самой себе), поэтому разговор требовалось на ходу перестраивать, а это не очень получалось. Да и Карагозин сидел такой важный, насмешливый, уверенный в себе, что поневоле засомневаешься, не ошиблась ли она.

— Мы проверяем, — промямлила девушка, — не является ли убийство вашей супруги, — на лету импровизировала она, — делом рук серийного убийцы, маньяка.

— Вот как? Что же, случались аналогичные преступления?

— Да! Еще два, оба в Москве. Одно — в Кузьминском лесопарке, — споро принялась выдумывать частный детектив, — а второе — в Сокольниках. Обстоятельства всех трех дел схожи: везде пострадали девушки, которые совершали пробежки, везде они были ограблены, однако насилия не совершалось…

— Выпьете чего-нибудь? — бесстрастно вдруг прервал ее хозяин. — Чай, кофе, чего покрепче?

— Н-нет, пожалуй, — испугалась она. — Я бы, если можно, вашими удобствами воспользовалась.

— Хорошо. Прошу. — Мужчина легко вскочил и указал ей дорогу. Чтобы попасть в гостевой туалет, следовало спуститься по лестнице вниз, в цокольный этаж.

В туалете имелось оконце под самым потолком. А еще — душевая кабина и раковина. Первым делом Римма достала из сумочки блокнот, открыла свои заметки. Вот оно, девятое июля, вторник. Она встречалась с психиатриней в частной клинике «Лечсанупр», а потом в ночи гамбургер ела с красным вином — в кафе напротив. И подкатил «мерсбрабус», и оттуда вышел чел с букетом и усадил к себе на пассажирское сиденье гражданку Бобылеву, доктора меднаук. И был этот мен, хоть она и видела его всего секунду, и то издалека, очень похож на хозяина особняка, вдовца Карагозина. А еще она записала тогда номер «мерса». Вот он, Х 273 ТО 750.

Тот самый, что стоит здесь, во дворе дома Карагозина.

Потом Римма открыла субъективное изображение, сиречь фоторобот, что составляла она вчера у себя на «Павелецкой» с Тучковым. Да, пожалуйста: вот человек, который назвался режиссеру Клибановым, кто принимал его в загородном имении с проститутками и выпивкой и приглашал вступить в клуб самоубийц. И он, да, похож на хозяина дома .

И тогда девушка присела на край ванны и стала лихорадочно строчить Пашке. «Прочтет ли он? И когда?»

«ПАША, ЭТО ОЧЕНЬ ВАЖНО! — набрала она капслоком. — ПАША, ASAP [22] Аббревиатура ASAP — as soon as possible ( англ .) — настолько срочно, как только возможно. ! — И дальше: — Я узнала человека, который назывался Тучкову КЛИБАНОВЫМ».

Она стремительно печатала по одному предложению и сразу их отправляла. И с облегчением и теплым чувством вдруг увидела, как вскорости рядом с каждым отправленным мессенджем вспыхивают две синие галочки: значит, Паша все видит, все читает, прямо сейчас, в режиме реального времени.

«На самом деле — это Александр Карагозин, вдовец.

Его жену Кристину Карагозину убили в мае в Лосином острове.

Я опознала его по субъективному портрету, что составил Тучков.

И я его однажды видела живьем!

Я его узнала и машину тоже!

Я тогда записала ее номер и сейчас проверила: это его «Брабус»! Он приезжал в прошлый вторник к врачихе Бобылевой, к клинике, где она принимает, с цветами.

Я видела Карагозина-Клибанова вместе с ней!

И к Бобылевой все ниточки сходятся.

Она ведь была врачом первого погибшего, Порецкого.

А еще я установила, что в ее клинике работала медсестрой Ольга Мачникова.