Наталья Александрова - Камея римской куртизанки

– Да, Петя, с женщинами ты разговаривать определенно не умеешь… – вздохнула Дуся.

– Ну так что – съездишь?

– А если съезжу – закроешь дело?

– Обещаю!

Дуся узнала в приемном покое, где лежит пациентка Воробьева, поднялась на пятый этаж, вошла в хирургическое отделение.

Прямо напротив двери находилась стойка дежурной медсестры. Сама медсестра, приземистая брюнетка лет сорока с густыми бровями, похожими на двух откормленных гусениц, и с небольшими усиками, лениво препиралась с мужчиной в полосатом халате.

– Сколько тебе повторять, Константинов, что посещения разрешены исключительно с трех до пяти? А к тебе женщины после отбоя приходят, и все время разные!

– Но к Николаю Николаевичу тоже после отбоя… я сколько раз своими глазами видел…

– Ты себя с Николаем Николаевичем не сравнивай! У него отдельная палата, коммерческая, а ты в общей лежишь, так что твои посетительницы деморализуют других больных! И потом, к Николаю Николаевичу законная жена приходит, а к тебе кто?

– Ну, может, ко мне тоже почти законная…

– Которая это? Или что – все?

Тут медсестра заметила Дусю и посуровела:

– Женщина, а вы к кому? Вам что, в приемном не сказали, что посещения только с трех до пяти? Повторяешь вам, повторяешь, и все без толку…

– Конкретно мне вы пока ничего не повторяли и вообще даже не выслушали!

– И не собираюсь слушать! – отрезала медсестра. – И вообще посещения разрешены только близким родственникам! Вот вы, к примеру, близкий родственник?

– Это смотря кому…

– Да кому угодно!

– Вы мне даже не дали сказать, к кому я и по какому делу… ничего не дали сказать…

– И даже слушать не собираюсь! Если всех пускать в неприемное время, так это никакого порядка не будет на отделении! Это будет уже не хирургическое отделение, а психиатрическое!

В это время открылась дверь с табличкой «Заведующий отделением», и в коридор вышел невысокий плотный мужчина в белоснежном халате, с аккуратными усиками, в очках в золоченой оправе.

Он сразу же увидел Дусю, и, как большинство мужчин при виде ее, удивительно преобразился. Глаза за стеклами очков вспыхнули, усики поднялись, как две антенны, он бодрым козликом подскочил к Дусе и заворковал:

– Какие у нас посетители!

– Казимир Францевич, я им сказала, что сейчас неприемное время… – возмущенно проговорила медсестра.

– Что значит – приемное, неприемное… – фыркнул заведующий. – Правила для того и существуют, чтобы иногда делать исключения! Вы, девушка, к кому пришли?

– К больной Воробьевой.

– Где у нас Воробьева?

– И я им сказала, – продолжала упорствовать медсестра, – что посещения разрешены только близким родственникам… такой у нас порядок… а она меня не слушает…

– Ну близкий, не близкий – это понятие относительное, сегодня можно быть не близким, а завтра сблизиться… кем вам приходится Воробьева?

– Никем, – честно призналась Дуся. – Вообще-то она мне приходится свидетельницей по серьезному делу. А возможно, что и потерпевшей. Я вообще-то из полиции.

При этих словах медсестра заметно оживилась, заведующий же немного погрустнел, но ненадолго. Вскоре он снова приободрился и проговорил прежним тоном:

– Ах, из полиции? Это ничего, что из полиции. Так в какой палате у нас Воробьева?

– В восьмой, – сухо доложила медсестра.

– Ну, давайте, я вас к ней провожу…

– Это не обязательно. Я сама найду дорогу, а говорить с ней лучше с глазу на глаз…

Заведующий еще больше поскучнел, но не посмел настаивать и с разочарованным видом ушел по своим делам, медсестра же неожиданно подмигнула Дусе вполне по-человечески.

Дуся улыбнулась, без проблем нашла восьмую палату и вошла в нее.

Анну Воробьеву она определила методом исключения.

В палате было всего четыре человека, из них две женщины явно пенсионного возраста, одна девушка лет восемнадцати и еще одна – под сорок, то есть примерно такого возраста, как Анна Воробьева.

Одна из пожилых женщин спала, отвернувшись к стене, другая внимательно изучала в зеркале свои брови. Молодая девчонка тихо разговаривала по телефону. Под глазами у нее были глубокие черные круги.

Дуся знала, что это – признак сотрясения мозга.

Четвертая пациентка – та, в которой Дуся узнала Анну Воробьеву, – лежала на кровати, глядя в потолок. Была она бледна до синевы, на левой щеке глубокая засохшая царапина.

Дуся подошла к ее кровати и негромко проговорила:

– Здравствуйте, Анна!

Женщина вздрогнула от неожиданности, растерянно взглянула на Дусю и спросила:

– Кто вы?

Дуся хотела представиться, но заметила заинтересованные взгляды соседок Анны и передумала.

– Можете называть меня просто Дуся, мне так привычнее.

Видно было, что на языке у Анны вертится множество вопросов, но она перехватила Дусин взгляд и ограничилась всего одним:

– А чего вы от меня хотите, просто Дуся?

– Поговорить.

– О чем?

– Для начала – как вы себя чувствуете?

– Да вроде ничего, только голова болит.

– А ходить вы можете?

– Могу. Представляете, выпала из машины, но ничего себе не сломала, только исцарапалась вся, живого места нету.

– Так, может, пройдемся вместе? Здесь есть тихое место, где можно спокойно пообщаться?

– Найдется.

– Ну так пойдемте туда.

Анна с помощью Дуси поднялась с кровати, надела полосатый халат и вышла в коридор.

В конце этого коридора был небольшой холл, в котором стоял телевизор. Но телевизор этот давно не работал, и поэтому в холле почти никого не было. То есть на одном из диванов примостились женщина в больничном халате, с перебинтованной головой, и полноватый мужчина средних лет. Они тихонько ворковали и пересмеивались.

При появлении Дуси и Анны они недовольно покосились на них и покинули холл.

Анна проводила парочку взглядом и проговорила:

– Эту женщину муж прибил. Из ревности.

– А это кто – любовник?

– Да нет, это как раз муж и есть.

– Сложные отношения!

– Вот именно. Так все же – кто вы такая?

– Вообще-то я капитан полиции. – Дуся показала Анне свое служебное удостоверение.

– Надо же! Никогда бы не подумала. Вы совсем не похожа на полицейского. И что же вам от меня нужно?

Анна чуть поморщилась, усаживаясь на диван, примостилась поудобнее и не слишком приветливо уставилась на Дусю.

– Расскажите мне все про аварию. Дело в том, что свидетелей нет. Вас сбила машина? Как вы оказались в том месте?

– Ага, значит, опять я во всем виновата! – Анна сделала резкое движение и схватилась за голову.

– Болит? – участливо спросила Дуся.

– Болит, – буркнула Анна, – таблетки дают, да только я от них сплю днем, а ночью не могу заснуть.

– А знаете что? – Дуся присела рядом на диван, отчего он жалобно заскрипел. – Давайте вы мне все сами расскажете, причем как можно подробнее, ничего не забывая.