Наталия Новохатская - Критский бык

Телефон действительно зазвонил через семь с половиною минут, я схватила трубку и услышала голос хакера.

– Ну вот, с вас бутылка, мадам Е.Малышева, – заявил абонент. – Ваш Александр Иванович Гончарик 1929 года рождения проживает по Веерной 5, квартира 8. А с его женой Степанией вышла неувязочка, она отдала Богу душу в прошлом году и действительно урожденная была Лапченко. Обойдётесь без Степании? Ну и имечко! Как, интересно мне, старушку звали при жизни, тетя Стёпа?

– Это польское имя, Стефания, у нас будет Степанида, – машинально отвечала я, а в голове тем моментом развертывалось что-то вроде компьютерной заставки, с картинками, всплесками и весёлыми перезвякиваниями. – Скорее всего, её звали тётя Стеша или тётя Саня. Я бы поставила на тётю Саню.

– А вы её знаете, или знали? – поинтересовался хакер.

– Да нет, опять предполагаю, – почти не солгала я, затем переключилась на другую тему, чтобы не сболтнуть лишнего. – Кстати, как вас зовут? А то неудобно…

– Зовите меня тоже Саней, – сообщил хакер. – А параметры у вас какие? В дюймах или в сантиметрах, мне без разницы.

– Компьютерные? – спросила я, слегка запутавшись.

– Да нет, ваши личные, – развязно пояснил некий Саня. – Ну, рост, вес, объемы, всё остальное, сверху вниз.

– Рост 165, а остальное я давно не меряла, – доложила я. – А зачем вам?

– Надо же на прощанье познакомиться, – объяснил хакер Саня. – Я вам Гончариков нашёл, даже тетю Стёпу, которая помре, а вы за это скажите, какое белье надеваете в гости. Белое, красное, черное?

– Ой, я не знаю, извините Саня, я вас разочарую, но какое придётся, – честно доложила я.

Понятно, в счёт оплаты услуг собеседник решил на месте устроить сеанс телефонного секса, но Бог свидетель, мне было не до него совсем!

– Тогда вы не мой тип, – уязвил меня Саня. – Я люблю красное, можно с чёрными кружевами.

– Красное с чёрным, это цвета революционного траура, – напомнила я, от собеседника надо было отматываться, но не резко. – В постели с покойным генсеком – это круто!

– Бог с вами, вы что, некрофилка, Е.Малышева? – игриво спросил условный Саня. – Что вас интересует?

– В данный момент ничего, кроме Гончариков, а вы их вычислили, спасибо, – я сыграла в деловую даму.

– Ни одной женщине верить нельзя, все вы динамистки, – пожаловался Саня. – Заманят и бросят на полдороге. А черное вам как?

Дурацкий разговор о любимом цвете исподнего и моих предпочтениях удалось закончить не сразу, абонент желал получить плату за труд, и привередничать особо не приходилось. К тому же я разочла, что пикантные беседы отвлекут хакера от Гончариков-Лапченко, и постаралась на совесть – разочаровывала телефонного партнера, как могла, подчёркивая полную неосведомленность по интересующей его части. Когда абонент Саня окончательно заскучал, я уведомила, что пошла принимать ванну с солями, отклонила неискренее предложение дождаться его приезда и со вздохом отключилась. Странные всё же у людей вкусы. Догадайся хакер Саня, какая ванна готовилась, то я имела хороший шанс с ним познакомиться минут через пятнадцать, если не раньше. Но приехал бы он на санитарной машине!

Замечательное допущение, что сундук покойной тёти Сани может оказаться тем самым настоящим, подошло не сразу, а серией мелких озарений без всякой хронологии. Знала же я, что какое-то упущение имело место на Веерной улице, но оно ускользало и не давалось в руки! Правильно, я всех опросила, разузнала, что смогла, но дед с курицей просочились сквозь моё внимание. Интересно, что бы сказал дядюшка покойного Кости, приступи я к нему с расспросами и с фотографией? (Он, правда, был муж тетушки, но это неважно.) Я отмела старика Гончарика вместе с курицей, уверившись, что душа деда пребывает в сумеречном состоянии. Нет бы подумать, отчего сие стряслось?

Далее предстала довольно жуткая картинка, пока я спешно собирала соображения в фокус. Покойный дед заперся в туалете, в одной руке у него поводок от курицы, а другой рукой он вцепился в сумку, собранную не покойной женой, а не менее покойным плямянником. Но мертвецы у деда в голове спутались, вот такое настигло объяснение во время бесцельных метаний по квартире – я готовила эксперимент и вместе с тем понимала, что это глупо донельзя.

Можно было найти тысячу иных способов, но я упорно стремилась к самому идиотскому, плохо представляя себе последствия. Ванна наконец заполнилась наполовину, я проверила затычку в двадцать пятый раз и бухнула в воду содержимое обеих цветных банок, хорошо, что догадалась не купать нессесер. Вода окрасилась диковатым цветом, гель не растворялся, а расползался, но жидкость в осадок не выпала, хоть садись и проверяй. Первый опыт не удался. Вторая стадия выдалась не такой дико алхимической, я достала сумку покойной тёти Сани, вынула газеты (сообразила, что при любом результате компот будет жутким!) и вытряхнула в сине-бурую воду все три пакета с непищевой солью. Скорее всего, со мною сделалось полное умственное затмение, иначе я не могу объяснить своих действий.

Поставив эксперимент, я удалилась из ванной комнаты, выкурила на кухне сигарету, заодно проконсультировалась с телефонной книгой по части перевозки буйно-помешанных. Господи, как хорошо, что я живу одна! Захочу – вызову себе перевозку, не захочу – приму ванну! Она ждала меня с большим нетерпением. «Хоп-хоп, поехали!» – лихо сказала я себе, сунула окурок в солонку и пошла принимать ванну.

Первым в глаза бросился небольшой мешочек, жалко лежащий на дне и окрашенный сине-зелёным, вода почти приобрела прозрачность, хотя цвет определению не поддавался. Я засучила рукав и полезла делать первую пробу. Схватила мокрую тряпку и с ужасом проехалась пальцами по дну ванны – оно теперь было не гладкое! Острые грани слегка расцарапали кожу под ногтем. Высосав капельку крови, я рванула тряпичный мешочек и тут же уронила содержимое обратно в ванну! На дне побултыхались и улеглись четыре геммы непонятного цвета, две в оправе, а две просто так. Явное Возрождение, сквозь толщу воды и собственное возбуждение я рассмотрела мелкие руки и ноги вырезанных фигурок!

Эксперимент удался на славу, просто полный примус валюты, как у котика Бегемота, а у меня полная ванна кристаллов и гемм! Обалдеть можно! Как страстно я желала подкинуть куда угодно чертов сундук мертвеца, с каким отвращением таскала драгоценную ношу за собой! Гарик на него уселся и долго выпутывался из сумки с сокровищами. Я осмотрела полный день путешествий с ценной сумкой и пришла в восхищение.

Идиотка Малышева протащила сокровищницу через весь город, заносила к Нине Уланской, Наталье Сыроежкиной, чуть не оставила во флигеле у Миши и собиралась подсунуть Отче Валентину с циничной сопроводиловкой. Да пути господни неисповедимы, а людской глупости нету края и предела, во всяком случае моей личной! Но везенье вышло по дурости – ничего не скажешь!