Влада Юрьева - Явный, сумрачный, финальный

Ее спокойствие понемногу передавалось Алисе. Обе знали правду – по крайней мере, самую вероятную версию правды. И обе отказывались в нее верить.

Вероника села на пол, спиной опираясь на холодильник, устроилась поудобнее.

– Доставай ремень из джинсов, – велела она. – При укусе ядовитых змей лучше двигаться как можно меньше, это замедлит распространение яда и выиграет мне время. Чем медленнее бьется сердце, тем медленнее кровь разносит яд. Так что оставь мне мое право шутить, не пугай меня.

– Ладно… – всхлипнула Алиса. – А ремень зачем?

– Жгут наложишь. Делай, не болтай.

Руки у Алисы дрожали крупной дрожью, но она все-таки справлялась. Вероника опустила руку так, чтобы рана оказалась ниже уровня сердца, и прижала указательный палец на пару сантиметров выше.

– Вот тут жгут накладывай, поверх майки.

– На палец?

– Да, вот так… Туже.

– Не слишком туго? – забеспокоилась Алиса.

– Когда я уберу палец, будет нормально. Мы ведь не останавливаем мне кровь. Тут, как и со спокойствием, трюк один – сдержать распространение яда. Теоретически, у меня есть шанс выжить, даже если Дамир не найдет противоядие. У любого человека есть. Вид змеи определяет, насколько этот шанс велик.

Веронике сейчас проще было говорить об этом, сосредоточиться на известных ей фактах, на стратегии своего выживания. Но в голову лезли совсем другие мысли… Что станет с Кристиной, если она умрет? Девочка и так потеряла всех близких… Справится ли Север с ее воспитанием? Да и восстановится ли сам?

«Я еще не умерла», – напоминала себе Вероника.

Но это пока не успокаивало. Надежды на то, что змея или не ядовитая, или не успела впрыснуть достаточно яда, оставалось все меньше. Место укуса начало опухать и болеть непонятной, пылающей болью, которая расползалась по всему телу. Паника нарастала, разгоняя сердце, и дыхательные упражнения помогали все хуже. Вероника оказалась в замкнутом круге: она знала, что должна успокоиться, но то, что это «должна» перестало у нее получаться, лишь усиливало страх.

Алисе приходилось и того хуже. Она прекрасно понимала, что Вероника пошла на этот шаг ради нее – и ничем не могла помочь! А ключ в замке все не поворачивался, к ним никто не ехал…

Когда зрение начало двоиться, Вероника поспешно закрыла глаза, чтобы не пугать себя еще больше. Это очень плохой знак… Она понятия не имела, от какого яда так бывает.

– Слушай меня… – прошептала она. – Если что случится…

– Ничего не случится! – испуганно перебила ее Алиса.

– Помолчи и слушай! Первое и главное – ты ни в чем не виновата. Я что хотела, то и сделала. А второе… тоже главное. Ты должна будешь следить за Севером и Кристи. Север привык изображать из себя мачо, он мало чего боится. Но семья для него главное… Уязвимое место. Ему нужно будет помочь. Кристина совсем ребенок.

– Ника…

– Это я на всякий случай. Ничего. Может, и справлюсь еще…

Укус абсолютно любой змеи можно пережить. Любой. Если организм выдержит.

Веронике вспомнилась ночь перед последней операцией в онкологической клинике. Тогда все было совсем как сейчас… Были люди, которые хотели ей помочь, были даже какие-то средства, но никто не брался делать однозначных прогнозов.

В конечном итоге, выдержать должно было ее тело. Которое и так уже прошло слишком много испытаний… Вероника надеялась, что его ресурсов хватит еще на одно.

Боль в мышцах усиливалась, принося новые симптомы. Яд вступал в силу.

Использование частного хосписа предполагало свои плюсы и минусы. Основной минус имел скорее символическое значение: Алексею не нравилось, что Арина находится среди умирающих людей. Атмосфера здесь была та еще!

Но плюсы, безусловно, преобладали. На базе небольшого учреждения, скрытого среди заснеженных лесов, было собрано лучшее оборудование. Тут были предусмотрены комнаты для родственников, где он и жил, охрана, а главное, человек, желавший убить Арину, будет разыскивать ее в больницах, не здесь.

Она пока не приходила в сознание, он знал, что она ни в чьем обществе не нуждается, и все равно оставался рядом. Ему казалось, что если он будет с ней, ничего плохого больше не случится… Это было не научно. Но это утешало.

Чтобы его не отследили, он не брал с собой телефон, не пользовался электронной почтой, платил только наличными деньгами. Ланфен связывалась с ним сама через стационарный телефон хосписа. Алексей знал, что идет расследование, что задействован проект. Но, к своему стыду, подробностями он мало интересовался. Ему проще было отгородиться от того мира, представить, что все это было не из-за него и не с ним.

Сегодня Ланфен впервые приехала лично. Одна. Он не был уверен, что это хорошая идея, но упрекнуть ее не посмел. Он понимал, что Ланфен делает то, чем должен был заниматься он.

– Как дела у Арины? – спросила она.

Общаться они предпочти во временном жилище Алексея – двух комнатах с примыкающей к ним ванной, по сути, полноценной квартирой. Здесь это считалось номером люкс.

– В сознание не приходила, но тенденция к выздоровлению сохраняется, – ответил Алексей. – Сейчас врачи больше всего беспокоятся за состояние головного мозга – они не могут сказать, как повлиял на него токсин. Но точно они скажут только когда она очнется.

Он не допускал даже варианта «если она очнется». Только «когда».

– Она сильная, справится, – заверила его Ланфен. – Так что оставим за ней право борьбы. Я приехала по делу.

– Я догадался.

– Помнишь, я рассказывала тебе о человеке, который приходил в больницу к Арине?

– Помню, Сергей Суражный, – кивнул Алексей. – Позже вы установили, что он мертв.

– Формально – мертв. Но ты знаешь, что ни одну тайну нельзя сохранить, если о ней знают хотя бы два человека. У нас есть источник в криминальном мире… Не будем на нем зацикливаться, но это надежный источник, ему можно верить. Он навел справки о Суражном, и выяснилось, что далеко не все считают его погибшим. Уже после своей смерти Суражный брал несколько заказов в разных городах России. Под чужим именем, но его узнали те, кто работал с ним раньше. Да и сам он не сильно скрывает, что жив. Похоже, стремление к позерству в нем сильнее осторожности. Впрочем, официально он нигде не засветился.

Ему и не нужно было светиться официально, Тронов и без того мог сказать, что умом этот наемник не блещет. Если он показался перед знакомыми, подтвердил, что жив – все, маскировка провалена, и ее полное разрушение – лишь вопрос времени.

И все же Суражный этого не боялся. Значит, за спиной у него по-прежнему оставался тот, кто уже один раз организовал его «смерть».

– Суражный на рынке давно, свою нишу занял не столько мастерством, сколько наглостью и полным отсутствием жалости, – пояснила Ланфен. – Четких принципов у него нет. Если ему заплатят, убьет кого угодно. При этом какие-то мозги у него есть, раз он поднялся над уровнем обычных громил.