Ирина Комарова - Бывший муж и другие неприятности

– Как это понимать?

– Тебе нужна была драка в зале?

Скворцов сделал глубокий вдох, шумно выдохнул, посмотрел на свои нервно сжатые кулаки и криво усмехнулся:

– Нет. Пьяную драку никто не заказывал. – Взглянул на Олега и потер плечо. – Спасибо.

– Не за что. Пойдем в кабинет, поговорим?

– Считаешь, у меня есть желание разговаривать?

– У меня есть, – жестко ответил Олег и снова положил руку ему на плечо. Просто положил, не сжимая пальцев. – Пошли.

Евгений резко дернул плечом, стряхивая руку.

– Но-но, ты берега-то не теряй.

– Извини, – спокойно произнес Олег. – Просто я не уверен… ты странно ведешь себя.

– Нормально я себя веду. – Евгений повернулся и зашагал к кабинету директора. – Просто Машка… Марина, блин, Анатольевна, она и святого из себя выведет!

Олег не ответил. Молча шел за шефом, аккуратно прикрыл за собой дверь, подождал, пока Евгений плюхнется в кресло, сел напротив, закурил и только тогда заговорил:

– Да, с ее стороны было крайне неделикатно подходить к тебе и навязываться в собеседники. Она же видела, что ты в приятной компании и в ее обществе не нуждаешься.

– Отстань, а? – Евгений поднял голову и пожаловался потолку: – Остроумных развелось, не протолкнешься. И деликатные все, просто ужас.

– Жень, что с тобой? Ты ведешь себя как пятнадцатилетний сопляк, который пытается отбить девчонку у взрослого парня.

– У меня в штате нет психоаналитика. И даже если что-то подобное заведется, это будешь не ты.

– И не надо, мне своей работы хватает. Но часть моей работы – не давать тебе вляпываться в неприятности. Женя, эта женщина не для тебя. Не знаю, что там у вас было, как вы жили и как расстались, но сейчас она воспринимает тебя исключительно как угрозу.

– Хороша угроза – престижная работа и повышенная зарплата! – Евгений вскочил, прошелся по комнате и остановился у окна. – У Трефиловой она бы так и сидела на ставке, а я ей процент с прибыли дал. Блин, почему мне никто так не угрожает?

– Не передергивай, дело не в зарплате, и ты это прекрасно понимаешь. Еще бы ты понял, что она никогда не бросит мужа. Что бы ты ей ни предлагал.

– Меня она бросила.

– Жень, я же говорю, не знаю, что там у вас было. Но даже если ты сумеешь найти на этого мужика управу и выставить его дураком или сволочью… к тебе она все равно не вернется. Просто сейчас ты ее нервируешь и раздражаешь, а тогда она тебя возненавидит.

– От любви до ненависти один шаг, – язвительно напомнил Евгений.

– Тьфу, – сплюнул Олег. – Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? Или окончательно мозги переклинило? Забудь ты про нее! Уволь, в конце концов! Даже если загнется издательство, и черт с ним! Проставишься Мартынову ящиком шампанского, посмеетесь вместе, и все закончится. Жень, я ничего не хочу сказать, Марина, конечно, женщина привлекательная, и я тебя понимаю…

– Привлекательная? – вскинулся Евгений. – Ничего ты не понимаешь, доктор Фрейд хренов! Привлекательная! Да она из всех…

– И еще я понимаю, – не повышая голоса, перебил его Олег, – ты помнишь: она была твоей женщиной. Но пойми и ты: вернуть то время невозможно, Женя! Тебе надо сбросить это наваждение!

– Наваждение, говоришь? Наваждение. – Евгений стукнул кулаком по стене. Потом развернулся и присел на подоконник. – Да, наверное, похоже. Я про Машку столько лет не то что не думал, не вспоминал даже. А тут вдруг… Причем, знаешь, еще до того, как увидел ее. Взял в кадрах личные дела сотрудников, просто так, из любопытства. Трефилова же не только про Машку, она про всех своих соловьиные песни пела. Вот мне и стало интересно посмотреть, что же это за коллектив такой уникальный – сплошь бабы, а свар между ними нет. И я даже не сразу узнал ее – там фотка в личном деле такая… в жизни Машка гораздо лучше, намного. А потом вдруг словно на пятнадцать лет назад вернулся. «Вспомнить все» называется. – Он горько усмехнулся. – Специально в тот день, когда она из отпуска вышла, в «Лотос» приехал, хотел посмотреть, какое у нее лицо будет, когда она меня в директорском кабинете увидит!

– И как? Понравилось тебе ее лицо?

– Нет. Машка же считает, что она такая вся крутая, сдержанная и суровая, а на самом деле… – Он махнул рукой. – Я так ее ждал, представлял, как мы встретимся, как она ахнет, удивится, может, даже обрадуется. В конце концов, столько лет не виделись, чего обиды-то копить. Мне, между прочим, тоже есть на что обижаться – это меня бросили! Но я к ней от всей души, с чистым сердцем! А Машка, поверишь ли, увидела меня и испугалась. Испугалась и расстроилась. И даже вот на столечко, – он показал половинку ногтя левого мизинца, – не обрадовалась!

– Поверю. – Олег загасил в пепельнице сигарету и тут же прикурил новую. – Женя, бросай ты это дело. Ну что она тебе, зачем?

– Откуда я знаю зачем?! – неожиданно вспылил Евгений. – Сам же сказал, наваждение!

– Значит, к колдунам надо, к экстрасенсам. Хочешь, я потолкую с людьми, узнаю, кто такими вещами занимается? Но дальше так нельзя. Женя, ты сегодня чуть драку не устроил. Здесь, в «Парусе».

– Уж прямо и драку. – Евгений все-таки немного смутился, отвел глаза.

– Именно драку. В твоем кафе. В твоем любимом «Парусе». О чем ты, черт побери, думал, Женя?

Скворцов помолчал, потом улыбнулся мечтательно:

– О том, как было бы приятно сломать нос этому мужику. Ты обратил внимание, какой у него нос? Тонкий такой, аккуратный, породистый… так и просится, чтобы по нему кулаком – и на сторону своротить! А потом врезать в ухо. И в глаз. И под дых… Отметелить в мясо, чтобы знал.

– Что знал? Что нельзя жениться на женщине, с которой ты развелся сто лет назад и о которой все это время не вспоминал?

– Что ты ко мне пристал? – Евгений спрыгнул с подоконника и вернулся к столу. – Чего тебе вообще от меня надо?

– Я хочу, чтобы ты перестал изображать мальчишку и повел себя как взрослый человек.

И знаешь… пока ты столь бездарно пытался очаровать Марину Анатольевну, я смотрел на ее супруга. Он, конечно, чувства свои так явно не выражает, но у меня сомнений нет – мужику очень хотелось подправить форму твоего собственного носа. А еще дать в ухо. И в глаз. И…

– И под дых! – неожиданно обрадовался Евгений. – Слушай, неужели два взрослых мужика при обоюдном желании и уважительной причине не найдут возможности вволю почесать кулаки?

– А как на это посмотрит сама уважительная причина?

– Машка-то? В идеале, конечно, лучше бы ее в известность не ставить.

– Это с переломанным носом и фингалом под глазом в планах? Думаешь, она не заметит?

– Еще в ухо и под дых, – педантично уточнил Евгений. – И как там дальше пойдет. А над оформлением подумать надо. Например, всегда можно списать на нападение неизвестных хулиганов.