Дмитрий Захаров - В пяти шагах от Рая

Федя проходит курс лечения от алкоголизма, догадался Авдеев. Мужик был среди алкашей за вожака. Бывалый мужик, на лысеющем лбу бугрились старые шрамы. Он пристально посмотрел на Авдеева:

– Как звать?

– Сергей…

– Меня Черныш кличут…

– А имя?

– Это и есть имя, – ухмыльнулся мужик, обнажив съеденные корешки зубов. – Имя на тамбовской пересылке оставил. Граница на замке, Серега! Если чё заметим, дам знать через своих хлопцев.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Авдеев. – Нет лучше осведомителей, чем местные бомжи. Времени у них много, а те, которые мозги не пропили, отличаются наблюдательностью. Обычно горожане не стесняются люмпенов, воспринимая их как бродячих собак. А бездомным, если они хотят выжить в этом агрессивном мире, необходимы такие качества, как хитрость, внимательность и интуиция.

– Куревом угостите, мужики?

– На здоровье! – Его фанат с готовностью протянул пачку дешевых сигарет.

Сергей достал мятую сигарету, прикурил от горящей спички. Судорога скрутила живот, его едва не вырвало. Он вышвырнул дымящуюся сигарету, распрощался с новыми друзьями и быстро вошел в подъезд, проклиная последними словами белокурую колдунью, лишившую скромного охранника последней радости жизни. Обычно после тренировки у него возникало чувство голода, сегодня аппетит пропал. Он распаковал сумку, повесил на сушилку потную форму, включил телевизор. По всем программам шла удивительная муть, способная вогнать в тоску отъявленного оптимиста. На одном канале группа озверелых тучных мужчин, облаченных в дорогие костюмы, кидались друг на друга, как натасканные псы, разделенные символическим барьером. Между ними метался возбужденный телеведущий, размахивая микрофоном, как боевой палицей. Авдеев переключил программу. Здесь показывали полуголую поющую блондинку с надутыми губами и гигантской грудью. Сексуального возбуждения искусственная фигура не вызывала. Он попереключал программы около минуты и бросил это унылое занятие. Включил старенький ноутбук, убедившись, что за Интернет не оплачено второй месяц, а компьютерные игры вызвали у него не меньшее раздражение, чем сериалы или политические ток-шоу. Восемь минут он простоял возле темного окна. Погода поменялась в унисон с настроением. Поднялся ветер, по стеклу потекли тягучие, как слезы, капли. Он пролистал номера в смартфоне, набрал тот, что был пропущен.

«Номер выключен или находится вне зоны действия Сети!»

Механический голос сообщил дважды, продублировал то же самое на английском языке. Спать не хотелось, а без курева и занять себя было нечем! Он вспомнил про косметичку, открыл отделение шкафа, где Надя хранила свое барахло в бытность их совместного проживания, и наткнулся на початую бутылку коньяка. Как он не обнаружил драгоценность, собирая добро подружки, оставалось загадкой. Темное стекло магнитило взгляд, приковывая внимание, как опытный гипнотизер.

– Вот змея! – выдохнул Авдеев.

Не вполне понятно, кого он имел в виду – араба, сконструировавшего в двенадцатом веке первый перегонный аппарат, или ветреную подругу, раскидавшую перед уходом приманки, как хитрый браконьер. Первой реакцией было схватить бутылку и осчастливить бесценным подарком алкашей во дворе, но он медлил. Бережно, словно обеззараживая мину, он закрыл ящик, отошел к окну. Черный асфальт темнел в двадцати с лишним метрах. Дождь прогнал его добровольных сторожей с дивана, обивочная ткань намокла и потемнела. Дурные мысли завладевали сознанием неспешно и неотвратимо, как вражеская пехота занимает городские кварталы. Что ждет смельчака при падении с шестого этажа блочного дома?

– Ничего хорошего! – громко сказал Авдеев. – В лучшем случае останешься инвалидом!

Он достал из мойки чистую чашку, тщательно осмотрел мелкие сколы на фарфоре. Почему чашка? Коньяк предпочтительней пить из стакана! Позвонили в дверь, чашка полетела на пол, разбившись на две ровные половинки.

– Может, оно и к лучшему… – пробормотал Авдеев. – Трахну эту сучку, полегчает!

Снимая предохранитель с дверного замка, он отметил, что пальцы рук дрожат, как когда-то после запоя. Здесь его ожидало очередное откровение. Вместо скандальной подруги на пороге стояла Жанна.

– Проходи!

Он не удивился. Чему удивляться, коли жизнь вошла в ту фазу, когда сюрпризы стали обыденным явлением! Он достал бутылку и две рюмки.

– Ничего, что без лимона?

Жанна молча отобрала у него бутылку, острыми зубами вытащила пробку, прошла на кухню, сладко запахло коньяком. Авдеев последовал за ней, равнодушно глядя, как в раковине исчезает янтарная жидкость. После чего она вернулась в комнату, так же молча села за стол. Он сел напротив, они сидели и молчали, глядя друг другу в глаза. Словно взрослые люди играют в детскую игру – кто первый засмеется. Дождь закончился, влажно шумели колеса автомобилей. Двадцать один час сорок четыре минуты.

Ночь была тихой и звездной. Небо покрывали древние образы созвездий и планет. Узкий полумесяц зацепился острым серпом за краешек облака, гул автомобилей, несущихся по Искровскому проспекту, был похож на утробный вой сказочного чудовища.

Жанна поднялась на локте, шелковистые волосы упали ему на грудь.

– Сколько времени ты не пил?

– Пять лет, четыре месяца и двадцать три дня…

Она тихонько рассмеялась, поцеловала его в уголок рта.

– Что смешного? – проворчал Авдеев. – Теперь благодаря твоему колдовству и курить бросил!

– При чем здесь я?!

– Разговор был в кабинете у шефа. Кодировка и все такое… Забыла?

– В тебе скрыта тайна, варвар… – прошептала она задумчиво.

– Даже после твоих считок?

– Я про другую тайну. В истории человечества были темные века. Примерно тысяча лет назад. Около трехсот лет не велись летописи, о том времени можно судить по сохранившимся обрывочным военным сводкам. Сколько-то человек убито, взято в плен и тому подобное. В биографии каждого человека есть такие же свои темные годы. Память об этих событиях сильно искажена подсознанием. Или мы забываем темные годы, словно их не было в жизни. Парадокс памяти!

– И к чему ты это? – спросил Сергей.

– Тайна, которую ты вынужденно хранишь, слишком тяжела. Некоторые тайны могут сломать хребет даже самым сильным из нас.

– Откуда ты все знаешь? – улыбнулся Сергей.

Жанна опрокинулась на спину и долго смотрела в одну точку на потолке. И когда он решил, что она уже ничего не ответит, неожиданно заговорила:

– Этим невозможно управлять. Оно существует вне зависимости от моих желаний. Откуда-то берется и так же неожиданно исчезает, а потом появляется вновь.

– Когда ты говоришь, я начинаю чувствовать себя идиотом! – проворчал Сергей.