Марина Серова - Аттракцион невиданной щедрости

– Глеб передал, что будет через два часа. Попросил ждать его на пороге. У него какие-то там планы, которые он не может перенести на другое время, – сообщила я. – Собирайся и зови, если нужно. Не буду мешать. У меня тоже свои дела.

Через два часа тетя и Глеб отчалили в сторону области. Резиновые сапоги остались дома.

Артем проснулся сразу после ее отъезда. Узнав о том, что мы с ним теперь будем жить одни, заявил, что горло больше не болит, поэтому он хочет позавтракать на кухне. Тетя Мила позаботилась о «малыше» и оставила ему свои великолепные пирожки. Кстати, с яблоками. Артем отдал половину мне.

– Ты написал сообщение для следователя? – спросила я, когда мы закончили.

– Забыл.

– Пиши. Разделаемся с этим.

После завтрака Артем пошел в комнату и быстро вернулся, сказав, что просьба выполнена. Перечитав еще раз текст, он что-то поправил в нем, а потом разрешил мне ознакомиться с написанным.

Я тут же позвонила следователю.

– Доброе утро, Анатолий Петрович, это Женя, – представилась я. – Вчера мы с другом приходили к вам.

– Доброе. Помню, – оживился Носочук. – Ну что? Побеседовали с вашим мальчиком, который видел что-то непонятное?

Мне стало обидно за Артема, а еще я разозлилась на следователя. Да что же такое происходит-то? Почему очевидное никому не нужно? Ладно бы Артем сам нарисовался на пороге его кабинета, но ведь он даже не пришел. Вместо него пришли два взрослых человека, которым Носочук тоже не поверил или как минимум подверг наши слова сомнению.

– Артем все прекрасно понимает, – ответила я. – С головой у него все в порядке. И со зрением тоже. Он готов сотрудничать. Он изложил свои показания в вольной форме, а я могу отправить их вам на почту со своего электронного адреса.

– Запишите тогда мой, – оживился Носочук. – Вы ознакомились с тем, что он написал?

– Да, – после моего ответа следователь продиктовал мне адрес электронной почты.

– И там все нормально?

– Там все так, как было на самом деле. Отправила.

– Получил, – быстро среагировал Носочук.

– Анатолий Петрович, – замялась я, – в деле ничего нового?

– Вы про пропажу Семена Ойстраха?

– Ну да.

– Ничего, – сухо обронил Носочук.

– Ладно.

И я положила трубку.

– Козёл, – вырвалось у меня.

Артем, стоявший неподалеку, смущенно кашлянул. Я посмотрела на него так, чтобы он понял, что лучше бы ему молчать. Но, видно, я недооценила парня.

– Теперь вы меня понимаете? – негромко спросил он.

Я понимала. Все осознала еще той ночью, когда узнала, почему Артем ушел из дома.

– Я с тобой, – просто сказала я. – А теперь дай мне побыть одной, хорошо? Ты таблетки выпил? Или чем тебя там лечат?

* * *

Попросив у Артема разрешения на уединение, я решила, что уединяться с собой я должна непременно в здании отеля, иными словами, я нашла повод сбежать туда из дома. Мысль о том, что мне обязательно нужно исследовать отель изнутри, показалась почему-то достаточно дельной. Я не стала особо разбираться в причинах возникновения этой идеи, просто чувствовала, что найду там что-то нужное и важное, связанное с рассказом Кормухина-младшего.

Но умом я понимала, что просто так в отель я не попаду. Не пропустят. Поэтому стала искать обходные пути, которые вскоре нашла в количестве двух штук: я вспомнила, что там работает знакомый мне человек, и я могла бы устроиться туда на работу. Причем оба варианта нужно было еще проверить.

Мой бывший клиент носил гордое имя Василий, не менее гордое отчество Леонидович и очень серьезную фамилию Горский. Впервые услышав его голос во время первого созвона, я подумала, что мужик с такими инициалами и с брутальным басом может нанять телохранителя разве что ради прикола. Но увидев Горского вживую, я поняла его желание спрятаться за чьей-то спиной. Василий был сильно нездоров, передвигался на крутой инвалидной коляске и выглядел истощенным. Я моментально испытала чувство стыда за ту мысль. И сейчас помощь бывшего клиента мне бы пригодилась.

Горский арендовал в здании отеля офис. Я работала с ним недолго, всего две недели. Горскому необходимо было попасть на какую-то конференцию, и ему, скорее всего, больше хотелось блеснуть перед публикой сопровождением со стороны дамы, нежели как-то обезопасить себя от происков врагов. Сам же Горский оказался прекрасным человеком. Он обращался ко мне на «ты», называл «Женька», просил обращаться к нему по имени и не задавал вопросов типа «Почему ты работаешь телохранителем?». Жизнь научила его принимать все таким, какое оно есть: он был инвалидом с рождения, и, как это часто бывает в подобных случаях, телесная немощь компенсировалась острым и глубоким умом ее обладателя. Горский торговал недвижимостью в Тарасове, и чтобы не тратить остатки сил на дорогу от дома до работы, он взял в долгосрочную аренду шикарный номер в SCOBEL. Но Горский только выглядел худеньким и замученным от болей в суставах, на деле он имел жесткий характер и был свирепым зверем, который заглатывал конкурентов живьем. Он легко мог отличить поддельную подпись от оригинальной, даже если видел ее впервые. А еще он обладал талантом предугадывать мысли собеседника. Например, два раза во время нашего сотрудничества он отправлял меня погулять именно в тот момент, когда терпеть уже не было сил. Он умел быть благодарным: я получала букет на свой день рождения в течение трех лет с нашей последней встречи, а ведь я с ним уже не работала. В какой-то момент я осознала, что Горский держит руку не только на своем пульсе, а еще и на пульсе своих знакомых, тех, кто имеет к нему отношение. Он помнил все обо всех, но контактировал далеко не с каждым. Однако я удостоилась чести – Василий меня запомнил.

Горский сразу узнал мой голос, когда я набрала его номер. Видимо, сохранил мой номер.

– Привет, – пропел он. – Рад тебя слышать.

Если не брать в расчет то, что я когда-то работала не вместе с ним, а на него, то можно было подумать, что мы старинные друзья, которые давно не виделись.

– Здравствуй, – улыбнулась я. – Можешь сейчас разговаривать?

– Могу, – тут же ответил он, – как раз есть минутка. Что-то случилось?

– Хотела заехать, Вась.

– Так приезжай! – легко согласился он. – Просто в гости или по делу?

– В гости, а потом по делу.

– Хм.

В трубке раздался шелест.

– Бумаг просто море, – пожаловался он. – Знаешь, что? У меня скоро будет важный звонок, потом еще один, а вот к часу дня, полагаю, буду совсем свободен. К часу дня подойдешь?

– Хорошо, – согласилась я, – но как я к тебе попаду?

Раньше Горский выписывал мне пропуск на весь срок нашего сотрудничества, чтобы я смогла беспрепятственно миновать охрану и без труда проникать в здание отеля. Но сейчас нас ничто не связывало.