Картер Браун - Настоящая партнерша

То, что я увидел в глубине подвала, напоминало восковые фигуры из Музея ужасов или же средневековую комнату пыток. Другая женщина, тоже совершенно голая, лежала на черном алтаре, ее руки и ноги были крепко связаны, она не могла двинуть ни одним пальцем. Около нее, стоя на коленях, человек в маске барана держал в обеих руках серебряный сосуд. Рядом с женщиной стоял сатир, в длинном черном одеянии, его глаза под маской блестели, как два озера из огненной лавы, он потрясал длинным кинжалом с блестящим лезвием.

Я, не торопясь, направился к алтарю. Краем глаза я видел, что Балден следует за мной, едва касаясь противоположной стены. Шум на лестнице возвестил о прибытии Полника с двумя геркулесами. Оказавшись приблизительно в четырех метрах от Эриста, я приказал спокойным голосом:

— Месье Эрист, немедленно бросьте кинжал!

— Я могу бросить его! Но могу также вонзить его в живот вот этой женщины! — сказал он ликующим голосом. — Вонзить по самую рукоятку. Вы именно этого хотите? Вы хотите, чтобы вас затопила кровь этой девицы и до конца ваших дней оставалась на вашей совести?

— У вас нет никаких шансов выпутаться, — сказал я. —Бросьте кинжал!

— Если вы убьете меня, — сказал он беззаботно, — мой брат, стоящий около меня на коленях, выльет на грудь этой женщины кислоту, которая находится в его сосуде. Я думаю, — продолжал он со вздохом, заполнившим весь подвал, — думаю, что в данном случае кинжал менее жестокое средство.

На какое-то мгновение мне показалось, что я уже присутствовал при подобной сцене; и вдруг я вспомнил: Эрист подробно описывал мне черные мессы, в которых когда-то принимала участие мадам де Монтеспань. Сосуд был предназначен для того, чтобы в него собиралась кровь жертвы.

— Сосуд пуст, Эрист, — ответил я. — Он предназначен для собирания крови жертвы. Я думаю, что у вашего друга есть некоторый опыт.

Эрист замер в неподвижности с ножом в руках, напоминая старинную статую за языческим обрядом. Уже другим тоном, в котором сомнение и страх сменили высокомерие, он ответил:

— Не понимаю!

— Я говорю о вашей племяннице Диане, — объяснил я. — Вы посоветовали ей покинуть больницу, встретили ее на машине и привезли сюда. Вы оказались из-за нее в затруднении: если бы она встретилась с Джонни Крейсталом, то рассказала бы ему, что отдала деньги вам, и вы были бы вынуждены вернуть их Джонни. И ваши 150 000 долларов улетучились бы!

— Это ерунда! — усмехнулся он.

— Тогда вы заперли Диану на целую неделю в этом подвале. Вы искали решения. Медицинская экспертиза показала, что нож дважды входил в грудь. Первый удар перерезал легочную вену. И однако же следов крови не было. Вы убили ее так, Эрист: вы привязали ее к алтарю, а ваш ученик держал сосуд, готовый собрать кровь жертвы, как только вы ее заколете.

— Асмодей да защитит меня! — воскликнул он в экзальтации.

— Я уже сказал вам, что думаю о вас, Эрист, — сдержанно продолжал я, — и это произошло только сегодня после обеда. Мои чувства по отношению к вам не изменились, только я ненавижу вас еще сильнее раз в десять. Я даю вам три секунды, чтобы бросить нож. Если через три секунды он будет еще у вас в руках, я не откажу себе в удовольствии убить вас, Эрист! Л если ваш друг хотя бы моргнет, его убьет месье Балден!

— С радостью,— подтвердил Балден своим скрипучим голосом.

— Раз! — начал я считать.

Казалось, Эрист заколебался. Я продолжал:

— Два!

— Нет! — торжествующе завопил он. — Меня защитят эмиссары Сатаны! Жертва должна быть принесена! Я призываю...

С оглушительным шумом раздался выстрел. Эрист не двигался. В его маске появился третий глаз, из которого тек-ла кровь, а в двух других быстро мерк свет жизни. Вдруг он наклонился в сторону и рухнул на пол. Сзади меня раздался голос сержанта Полника:

— Черт возьми, лейтенант! Кажется, мой палец нажал на курок!

Балден в один прыжок оказался около парня в маске барана, все еще стоявшего на коленях, и сорвал ее. Мы увидели влажное лицо юноши лет двадцати, его правый глаз дергался в тике. Он поднял на нас взгляд, полный животного ужаса.

— Его давно надо было изолировать! — сказал Балден.

Я наклонился над аналоем, обтянутым черной тканью, и принялся развязывать руки молодой женщины, темные глаза которой вдруг показались мне громадными.

— Вы не думали найти меня в таком положении, Ол Виллер? —прошептала Нина Росс угасшим голосом.

Она потеряла сознание.

Когда мы покидали подвал, я освободил и другую женщину от маски черной ведьмы. Впервые я видел лицо Марджи Трейверс, лишенное жизни. Ко мне присоединился Балден.

— Это очень интересно, —сказал я. —Все сегодняшнее утро я не переставал беспокоиться о ней. Я был уверен, что Эрист хранит ее в резерве для жертвы.

— Невозможно все предвидеть, — пробурчал он и, подавив дрожь, добавил: — Во всяком случае, она освободила вас от Джонни Крейстала.

— Узнав его голос, она инстинктивно обернулась. Ну а потом уже было слишком поздно...

— Вы смеетесь? —прервал он меня с короткой усмешкой. — Марджи Трейверс ждала, когда вы окажетесь на середине подвала, чтобы вылить кислоту. Она могла вылить ее на вас, пока вы были на полу, но она этого не сделала. Зато узнав голос Джонни, она не растерялась, выплеснула ему всю кружку в лицо!

— Вы думаете?! Но я, во всяком случае, доволен, что вы прикончили этого несчастного. Это был милосердный поступок.

— Вы тут ни при чем, лейтенант! Я рассчитался с ним.

Спустя час дом представлял собой картину «утро после битвы»! Скорая помощь увезла Нину Росс. Убрали трупы, лежавшие на полу подвала. Что касается меня, то я потерял двадцать минут, стараясь объяснить шерифу графства смысл происшедших событий, но мне так и не удалось убедить его.

Снова появился Балден.

— Скажите-ка, — хрипло произнес он, — ваш сержант — необыкновенный? Должно быть, таких, как он, немного, лейтенант!

— Совершенно верно!

— Он хорошо стреляет: пуля попала прямо между глаз! Никогда еще выстрел не стоил так дорого.

— Как это?

— Я хочу сказать, что мне он стоил 150 000 долларов, — уточнил он со зловещим видом.

— Большинство шансов за то, что мы их найдем, —оптимистически заверил я его. — Может быть, Эрист закопал их в своем саду...

— Если, конечно, он не отдал их своей престарелой тетушке в благодарность за связанное кашне! Но во всяком случае Серенга будет доволен, что Поль Трейверс невиновен и что настоящий виновник получил пулю. Вот так!

Он удалился, но тут же вернулся.

Это самая противная картина, какую я когда-либо видел! — заявил он, с отвращением показывая па зловещий портрет над камином. — Следует убивать тех, кто вешает такие портреты!

— Кажется, это и сделали, — ответил я. — Эта особа, мадам де Монтеспань, по мнению Эриста, была идеальной женщиной. Все ужасы, при которых мы сегодня присутствовали к подвале, отрыжка очаровательного времяпрепровождения этой дамы. В жалком и нездоровом существовании Эриста. мадам де Монтеспань была альфой и омегой. Я вам кое-что расскажу. Оба раза, когда я приходил к Эристу, я смотрел на этот портрет, и у меня было впечатление, что это возбуждало Эриста...