Т Миллер - Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил

Что касается Хендершот, то в своей работе она предпочитала получить «определенные» улики, прежде чем объявлять сообщение об изнасиловании ложным. Например, однажды в скорую помощь обратился мужчина с травмой яичка. С таким глубоким порезом, что врачам пришлось удалить его. Мужчина сообщил врачам, что на него напали с ножом и изнасиловали. Хендершот несколько недель вела расследование по предоставленным мужчиной наводкам и даже ездила в Вайоминг в поисках улик. Но потом обнаружила, что мужчина состоял в онлайн-группе любителей порнографии, где обсуждали увечья половых органов. Хендершот обвинила его в подаче ложного заявления в полицию, но только после того как просмотрела видеозапись, на которой мужчина калечил себя с помощью бритвы и эластичной ленты, которой обычно кастрируют быков. Другими словами, она установила для себя высокую планку.

Поговорив с Пайлером, Хендершот прошла в квартиру, чтобы осмотреть место преступления. Там она встретила свою старую подругу Кэтрин Эллис, одну из старших экспертов-криминалистов полицейского департамента Уэстминстера. Эллис находилась на месте преступления с 7:38, услышав о преступлении по установленному в криминалистической лаборатории полицейскому радио.

Исследователи-специалисты по сексуальному насилию установили диапазон для ложных сообщений от двух до восьми процентов.

Обе женщины часто пересекались по работе, еще когда служили диспетчерами в соседнем отделении полиции. Они вместе поднимались по карьерной лестнице. Путь Эллис привел ее в криминалистическую лабораторию задолго до того, как эта тема стала популярной на телевидении.

– Я была CSI до того, как появилось CSI, – шутила она. С годами Эллис завоевала репутацию весьма аккуратного работника. Она прошла курсы подготовки в элитной академии ФБР в Куантико, штат Вирджиния. У нее была эйдетическая [1]память. Через несколько лет она могла вспомнить номер доклада о преступлении. Свою работу Эллис оценивала реалистично:

– Никакая она не гламурная. Это сплошные мусорные баки, расчлененные дети и подсобки с подвалами.

К тому времени, когда прибыла Хендершот, Эллис уже прошлась по всем комнатам квартиры. Заметки свидетельствовали об ее одержимости тщательным документированием всего, что касалось места преступления:

В квартире две спальни и две ванные комнаты с кухней, столовой и гостиной… Коридор выходит в гостиную. Гостиная расположена на южной стороне квартиры. У ее восточной стены стоит фортепьяно, вдоль южной стены – кожаный диван, перед ним круглый кофейный столик и кресло-качалка. С западной стороны на подушке дивана лежит стопка газет и папка для купонов ресторанов и продуктовых магазинов. На подушке в центре имеется вмятина, которая может быть следом от обуви. На подушке с восточной стороны лежит Библия и открытый молитвенник.

За пять часов, проведенных в квартире, Эллис сняла отпечатки пальцев на подоконниках, дверях и столах. Ватными палочками взяла пробу с поверхностей по всему дому: с окна в гостиной, наматрасника, раковины в ванной и унитаза. Сделала сотни фотографий беспорядка в хозяйской спальне, гостиной, на заднем крыльце. Проверила две входные двери и окна на признаки взлома. Упаковала вещественные доказательства – оставленные насильником светло-зеленые простыни, лиловые кухонные перчатки у раковины, красно-оранжево-белое одеяло. С помощью особой лампы проверила наматрасник на предмет генетического материала.

Хендершот сообщила Эллис, что насильник брал белый таймер «Санбим» с кухни. Эллис нашла его в ванной, на краю туалетного столика. Одна из вещей, о которых наверняка известно, что насильник их трогал. Она забрала его для анализа ДНК.

Эллис предположила, что преступление действительно происходило так, как его запомнила жертва. Но она старалась сосредоточиться на уликах, подтверждали они рассказ или нет. Ее работа, как она ее воспринимала, заключалась в том, чтобы раскрыть истину, какой бы она ни была. «Мы докладываем о том, что поведали улики. А не о том, что рассказываете вы. Мы хотим, чтобы улики кричали: “Неправда, неправда!”, а не вы».

Пока что в квартире Сары Эллис нашла не так уж много свидетельств. Она заметила, что у задней двери на землю упала защитная сетка, но это могло произойти в любое время. На диване под окном имелось углубление – будто кто-то наступил на подушку. Но следов насильственного проникновения обнаружено не было. Никаких повреждений на дверных коробках. Никаких разбитых оконных стекол. Никаких отпечатков пальцев на подоконниках, на диване и в спальне. Специальная лампа позволила обнаружить лишь небольшое количество биологической жидкости, исключительно на кровати.

Но кое-что выделялось. На перилах заднего крыльца Эллис заметила странные отпечатки – ряд небольших шестиугольных отметин. Похожих на соты. Она сфотографировала их для последующего изучения.

Но было непонятно, что оставило такие отпечатки. Может, специальное покрывало для переезда, в которое упаковывают мебель и другие вещи?

«Какой странный узор», – подумала Эллис.

Спустя два дня Хендершот встретилась с Сарой в полицейском участке Уэстминстера. Они сели друг напротив друга в комнате для допроса, по разные стороны стола. Хендершот включила диктофон. Она надеялась, что прошло достаточно времени, чтобы Сара вспомнила еще какие-нибудь подробности. Начала она издалека: что Сара может рассказать о своей жизни на протяжении нескольких дней и месяцев до изнасилования?

Сара поведала свою историю. Она развелась после нескольких десятилетий брака, в котором не было любви.

– Просто поняла, что не могу так дальше жить, – сказала она. – Познакомилась с мужчиной на двадцать лет младше. У него была большая семья. У нее же детей не было. Они вместе ходили в церковь. Она пела в хоре. Они проводили вечера в Denny’s. В октябре 2009 года поженились и переехали в квартиру, достаточно просторную для двоих. После этого у него диагностировали рак. Через восемь недель после свадьбы Сара похоронила мужа. Решение о переезде в квартиру поменьше стало первым шагом к признанию того, что теперь она вдова. Договор об аренде Сара подписала 28 июля 2010 года. Через тринадцать дней в ее квартиру вломился насильник.

– А что вы можете рассказать об изнасиловании? – спросила Хендершот. – Мы говорили о том, что вы подготовились ко сну и легли в кровать примерно в полночь. А что было после этого? Что вы помните?

– Ну, следующее, что я помню, как кто-то сидит верхом на мне. Я лежала на спине. То есть на животе. Да, я лежала на животе, – сказала Сара и помедлила. – А мы точно должны проходить через все это еще раз?

Хендершот понимала женщину. Ей довелось расследовать более сотни случаев изнасилования. Она знала, как трудно бывает говорить об этом – настолько, что многие женщины предпочитают вовсе не сообщать об изнасиловании. Одна из главных причин – страх, что им не поверят. Молодые полицейские часто удивляются этому. Хотите, чтобы мы поймали этого негодяя? Так почему бы не рассказать все в подробностях?