Т Миллер - Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил

Но на такой работе чувствуешь себя довольно одиноко. Во многих небольших департаментах даже нет такой должности, да и в департаментах покрупнее бывает всего два-три криминалиста подобного профиля. Кэрролл поняла, что важно поддерживать связь с аналитиками из других агентств, поэтому стала посещать ежемесячные собрания Криминалистической ассоциации Колорадо. Идея была проста: аналитики, в основном женщины, собирались в свободном конференц-зале одного из агентств, где обсуждали различные преступления и образцы данных. Но в процессе обсуждений иногда удавалось прийти к неожиданным выводам. Кэрролл пришла к мысли, что сотрудничество в области данных – это мощное оружие.

– Как аналитики, мы по-настоящему стараемся работать вместе, – говорит она. – У преступлений нет границ.

Со временем Кэрролл стала президентом ассоциации.

Исследования показывали, что насильники становятся серийными преступниками гораздо чаще убийц.

Расследуя изнасилование Сары, Хендершот уже обращалась к Кэрролл, поручая ей установить возможных подозреваемых на основании описанного Эмбер пятна в форме яйца. Это могла быть татуировка, а Хендершот знала, что у Кэрролл имеются данные о татуировках всех преступников, когда-либо проходивших через тюрьму Уэстминстера. После ареста полицейские обычно составляют описание татуировок преступника – размер, форма, цвет, положение на теле – и вводят информацию в базу данных. Кэрролл обнаружила 32 мужчин, имеющих в общей сложности 124 татуировки на ногах. У двоих оказались татуировки, не совсем подходящие под описание яйца, но достаточно схожие, поэтому Кэрролл запросила дополнительные сведения. Один из них не подходил под физическое описание насильника. Другой на момент изнасилования Сары находился в тюрьме. «Что делать дальше?» – думала Кэрролл.

Неделю спустя она получила ответ. На ежемесячном собрании криминалистов она изложила подробности изнасилований в надежде, что они покажутся кому-то знакомыми. Одна из аналитиков вспомнила сообщение о незаконном проникновении в соседнем Лейквуде. Какой-то мужчина в черной маске пробрался в дом женщины, когда та спала. Ей удалось избежать нападения, а мужчина сбежал. Кэрролл подумала, что стоит обратить внимание на этот случай.

Получив на следующее утро отчет, Кэрролл поняла, что вышла на верный след. Детективы Лейквуда классифицировали этот случай как попытку кражи со взломом и попытку изнасилования. Расследование продвигалось не так уж и успешно, но эксперты обнаружили на месте преступления отпечатки обуви и перчаток.

Когда Кэрролл показала отчет Хендершот, та заинтересовалась. На снегу у квартиры Эмбер в Голдене тоже был отпечаток. Хендершот отправила сообщение Эллис. Может ли она связаться с коллегой из Лейквуда и сравнить отпечатки?

В тот же день Эллис обедала за своим рабочим столом в лаборатории, когда пришло электронное письмо от криминалиста из Лейквуда, ее старой приятельницы. Когда на экране появились изображения отпечатков перчатки и обуви, она едва не подпрыгнула, не поверив своим глазам. Она вскочила и побежала к рабочему месту Хендершот. «Эд? Где Эд?!» – кричала она. Ей сказали, что детектив на собрании, и Эллис отправила Хендершот сообщение. Срочное.

«Позвони мне. 911».

8

«Как она говорила об этом»

Вторник, 12 августа 2008 года

Линвуд, штат Вашингтон

Сержант Мэйсон помнил эту женщину с предыдущего дня.

Когда он только вошел в квартиру Мари, женщина сидела на диване вместе с девушкой. Она была одной из первых, к кому Мари обратилась за помощью. Она отправилась с Мари в больницу.

Теперь же, на следующий день, они сидели в ее уютном одноэтажном доме на извилистой улице с густой вечнозеленой растительностью, и женщина говорила о том, что, возможно, Мари все выдумала.

Информатор Мэйсона не был каким-то злопыхателем, затаившим обиду. Это была приемная мать Мари.

Позвонив Мэйсону ранее в этот день, Пегги представилась по имени, но сказала, что хотела бы сохранить анонимность. Ей не хотелось, чтобы Мари узнала, о чем они говорили. Мэйсону, привыкшему к тайному миру наркодилеров, такое требование не показалось необычным, и он согласился. Он упомянет ее имя только в отчете о телефонном звонке, а об этом разговоре с глазу на глаз вовсе не оставит никаких записей.

Они разговаривали с Пегги в гостиной. Женщина тщательно подбирала слова. Она не говорила напрямую, что Мари лжет. Она не могла сказать такого. Она этого не знала. Она лишь высказывала свои подозрения, свое ощущение, что здесь что-то не так.

Скептицизм Пегги зародился не на пустом месте. Он имел глубокие и запутанные корни, переплетающиеся с тем, что она знала о приемной дочери тогда, когда заботилась о ней, что увидела днем накануне и что услышала от кого-то, тоже близкого к Мари.

У Пегги был диплом психотерапевта. Ранее она работала менеджером в программе опекунства, а теперь занималась детьми в приюте для бездомных. В последующие годы она будет работать в школе, помогая ученикам получить специальное образование. Дома она хранила издание «Диагностического и статистического справочника по психическим расстройствам» – толстого руководства, опубликованного Американской психиатрической ассоциацией, в котором излагается классификация психиатрических расстройств и которым пользуются сотрудники клиник и другие специалисты. По ее мнению, описание состояния Мари можно найти на многих страницах этой книги – из-за беспокойного прошлого у девушки возникли некоторые расстройства личности, проявляющиеся в нестабильности отношений и склонности к действию напоказ.

– И это понятно. Ее история – это, вероятно, попытка привлечь внимание к своей жизни, – сказала Пегги. Возможно, истерическое расстройство личности? Пегги не могла утверждать наверняка. Но некоторые детали заставляли ее насторожиться.

За несколько дней до происшествия Пегги со своим партнером, приемными детьми (сестрами-подростками) и Мари отправились на пикник.

– Вела она себя очень наигранно, – вспоминала женщина. – Я чувствовала, что она постоянно пытается привлечь мое внимание.

Пегги предположила, что, возможно, Мари ревнует ее к новым девочкам. И ее тревожило, что Мари не контролирует свое поведение.

– Там был один парень, он постоянно смотрел на нее, потому что она была такой шумной и кокетливой. Я попыталась приструнить Мари, посоветовала немного умерить пыл, потому что она слишком обращала на себя внимание. Я сказала: «Во-первых, это действительно неприятно. А во‐вторых, на тебя смотрит парень, и неизвестно еще, что он подумает…»

Вчера, когда Мари позвонила и рассказала про нападение, Пегги охватили противоречивые чувства. Она поняла, что дело серьезное. И отправилась к Мари, приехав к ней вместе с первыми полицейскими. Но по пути ей в голову пришла другая мысль. «Я не могла отделаться от ощущения, что отчасти такое поведение для нее типично – действовать напоказ, чтобы люди как-то реагировали на тебя. Это часть ее личности». Даже телефонный звонок – то, как Мари рассказывала о случившемся, – наводил Пегги на подозрения. «У нее был такой высокий, похожий на детский голос, и я не могла точно понять. Мне происходящее казалось ненастоящим… и во всем этом было слишком много театральности. Я подумала: “О, господи…”»