Т Миллер - Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил

Он обратил на нее внимание пару недель назад. Он медленно проезжал на машине мимо жилых комплексов, высматривая те, что подходили под его критерии. Ему хотелось найти комплекс, в котором было бы достаточно мест для укрытия. Если снаружи светло и открыто, его легко заметят. И еще там должны быть окна в спальне, в которые легко заглядывать. И чтобы было много путей отступления. Ему не хотелось оказаться загнанным в угол. Иногда, оценивая комплекс, он заходил в пустую квартиру – возможно, образец для подыскивающих жилье, – чтобы изучить расположение комнат и отметить все подробности.

Ему также хотелось, чтобы комплекс располагался, по меньшей мере, в полутора километрах от его дома. Как говорится: «Не гадь там, где ешь». Ее комплекс находился в шести километрах, в десяти минутах езды. И он часто бывал в Линвуде, отправляясь туда, как и многие, за покупками. Circuit City, Fred Meyer, Best Buy, Walmart. Здесь он перекусывал в Olive Garden и Taco Bell и обедал в темном, заполненном дымом местном корейском ресторане Secret Garden, подававшем жаркое. Как раз на прошлой неделе он заезжал в торговый центр Олдервуд-молл и заходил в Barnes & Noble.

В Линвуде было много районов преимущественно с отдельными жилыми домами. В таких домах есть свое очарование. Их обитатели реже входят и выходят. Здесь меньше посторонних наблюдателей, которых нужно учитывать. Но в жилых комплексах легче выслеживать, легче проезжать мимо или проходить, как бы невзначай останавливаясь у окна спальни и не привлекая при этом внимания. Там он мог смешаться с другими. При этом он понимал, что даже в жилых комплексах не стоит задерживаться надолго. Поэтому пару раз он отходил от ее окон и какое-то время гулял, чтобы не вызывать подозрений.

Потом возвращался и прислушивался. Было понятно, что она говорит по телефону, потому что никто ей не отвечал. Он ждал, пока она уснет.

Ей было восемнадцать лет. Он предпочитал женщин от восемнадцати и, возможно, до тридцати. Несмотря на монстра внутри, у его порочности имелись границы, или, по крайней мере, так говорил он сам себе. Не младше восемнадцати. Он также избегал домов с детьми, потому что не хотел, чтобы они оказались замешанными во все это. Лучше всего одинокие женщины. Также он избегал домов с собаками, потому что они лают. Собаки хуже сигнализации.

Если не считать возраста, она была не совсем его типом. Он понял это, заглянув в ее спальню. Но он потратил столько времени на охоту (он так и называл это занятие – «охота»), сотни часов, возможно, тысячи, что уговорил себя включить в свои фантазии как можно больше разных типов женщин.

К этому времени он прожил в штате Вашингтон два с половиной года. Он переехал сюда, вернувшись из Кореи и вступив в армейский резерв, где ему поручили готовить офицеров запаса. Зарегистрировался он в Форт-Льюисе, но жил в Маунтлейк-Террас, к северу от Сиэтла.

Первые попытки поохотиться в Вашингтоне выдались такими же жалкими, как и в Корее. Он не помнил, сколько раз дело заканчивалось провалом.

– Даже не знаю, много раз, – говорит он и добавляет, когда его просят уточнить: – Семь или восемь.

В один из тех случаев он зашел в спальню женщины с ножом в руке, а она, увидев его, пробежала мимо. Просто взяла и убежала. И он позволил ей сбежать. Если бы он попытался схватить ее, то, возможно, порезал бы, а ему этого не хотелось. Вся проделанная работа, вся подготовка пошла насмарку. Да, с ее стороны поступать так было глупо, но он уважал ее за это.

В другой раз он разгуливал по кондоминиуму и заметил пожилую женщину лет шестидесяти. Но не мог разглядеть ее как следует. Двор был слишком открытым, и он наблюдал за ней из-за ограды, притаившись в кустах, метрах в десяти-пятнадцати. Он подождал, потом зашел в ее дом. Телевизор был включен. Он прошел в спальню и увидел, что она спит. Она выглядела достаточно старой, чтобы он засомневался. «Ну не знаю», – подумал он про себя. Минут пятнадцать-двадцать он спорил сам с собой. Затем подошел к кровати и закрыл ей рот, чтобы она не закричала. Женщина выглядела настолько изумленной, что он испугался, как бы у нее не случился сердечный приступ. Стянув одеяло, он понял, что не сможет ничего сделать. Уж слишком она была старой. Он натянул одеяло обратно.

– Я зашел сюда по ошибке, – заговорил он, обращаясь к женщине. – Я не собираюсь ничего красть. Я не причиню вам вреда. Извините, что напугал. Пожалуйста, не вызывайте полицию. Сейчас я уйду через заднюю дверь.

И он ушел.

Но затем начал укорять себя. В последующие дни и недели он повторял себе: «Ты зря тратишь жизнь; проводишь одну ночь за другой, выслеживая, подготавливаясь, а потом, если женщина не соответствует твоим фантазиям, уходишь». Поэтому он решил расширить свои фантазии. Он искал порнографические фотографии и видео с пожилыми женщинами и усердно смотрел их. В следующий раз он должен отреагировать как следует. В следующий раз его труд не пропадет зря.

Между тем девушка, за которой он наблюдал, продолжала разговаривать по телефону.

Беседуя с Джорданом, Мари заметила какое-то движение в темноте, но не придала ему значения.

– В моем окне что-то промелькнуло. Наверное, просто тень.

Может, случайный прохожий. Во всяком случае, длилось это недолго.

Когда наконец она замолчала, было уже минут пятнадцать до восхода. Он перелез через перила, скользнув по их поверхности. К заднему крыльцу примыкала внешняя кладовка. Он прошел мимо нее к раздвижной стеклянной двери. Дверь была не заперта. Он шагнул в гостиную.

Он знал планировку квартир такого типа. Гостиная выходила в небольшую обеденную зону, ведущую к двери в спальню. Начав охоту на эту девушку, он дважды пробирался в ее дом, чтобы проверить обстановку. Пролистал ее бумаги и просмотрел все ящики, чтобы убедиться в том, что в пределах досягаемости нет никакого оружия.

Со временем он научился как следует планировать свои действия. Как он сам сказал: «Чем больше профессионализма, тем меньше ошибок». Именно так и выразился – «профессионализм». Для изнасилования он составил целый особый словарь. Эти слова дегуманизировали жертв и часто пародировали военный жаргон. «Осуществляя разведку», он искал «цели с множественным потенциалом». Свою заключительную подготовку в ночь «вылазки» – проверку маски, веревок, перчаток – он называл «предбоевой проверкой».

Тогда он, пожалуй, находился еще на полпути к вершине «профессионализма». До этого раза у него было несколько проколов, когда он привлекал внимание полиции. В апреле 2007 года в Маунтлейк-Террас в пять утра его остановил полицейский, записал его имя и составил отчет: «Задержанный разгуливал среди жилых зданий в темной одежде». Он наплел полицейскому совершенно глупую историю о том, что у него сломалась машина, и он хотел постучаться в чью-нибудь дверь, чтобы воспользоваться телефоном. Но в следующую пару недель он замечал, как мимо его дома медленно проезжают полицейские машины, очевидно, наблюдая за ним. «Вот дерьмо, – подумал он. – Теперь я у них под наблюдением». После того случая он на некоторое время залег на дно.