Т Миллер - Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил

Полиция Киркленда сохранила физические улики, включая образцы ДНК, совпавшие с образцами О’Лири. Но полицейские Линвуда, придя к выводу о том, что Мари лгала, уничтожили простыни, волосы, волокна ткани и даже набор для анализа улик со всеми образцами, полученными в больнице, когда девушка выполняла все, что от нее требовали, чтобы помочь полиции поймать незнакомца с ножом. Все надежды на совпадение образцов ДНК пропали. При повторном поиске обнаружилась лишь карточка с частичными отпечатками пальцев, снятыми со стеклянной раздвижной двери. Эта карточка, вместе с отпечатками пальцев преступника, оставалась единственной надеждой на доказательство вины О’Лири с помощью оставленных им физических следов.

В тот же день, когда Райдер и Конхейм встретились с двумя детективами из Колорадо, они посетили тюрьму округа Джефферсон, чтобы выслушать то, что, возможно, скажет сам О’Лири. Но, узнав об их присутствии, О’Лири потребовал адвоката и отказался отвечать на какие бы то ни было вопросы.

На следующий день они отправились в Лейквуд, в офис Бюро расследований штата Колорадо. В конференц-зале сошлись представители всех органов, задержавших О’Лири в Колорадо, – из Голдена, Уэстминстера, Ороры, Лейквуда, CBI и ФБР, – а также полицейские из Линвуда, из того самого департамента, который мог бы предотвратить преступления в Колорадо, если бы его детективы расследовали дело до конца, а не поспешили закрыть как необоснованное. Встреча выдалась не слишком приятной.

– Мы сидели в обществе следователей, которые сопоставили все улики, провели огромную работу, решили это дело за нас, и нам оставалось лишь переглядываться между собой украдкой. У нас было такое чувство, что мы не заслуживаем даже находиться здесь, что наш департамент очень сильно нас подставил, – вспоминает Райдер. – Они словно смотрели на нас и спрашивали: «Как вы вообще могли так поступить?»

Полицейских Линвуда поразила слаженная работа представителей различных агентств штата Колорадо – «их дух сотрудничества», как выразился Конхейм. Они делились между собой информацией. Они проводили регулярные общие совещания. «Они были знакомы друг с другом. Было видно, что эти встречи проходят не просто ради галочки и что они давно поддерживают связь». В штате Вашингтон линвудская полиция похоронила все попытки из Киркленда скоординировать расследования по схожим делам, хотя департаменты находились всего в двадцати пяти километрах друг от друга. Несмотря на наводку Шэннон и ее настойчивые утверждения, что оба случая могут оказаться связанными, если только рассмотреть их совместно, – детективы обоих департаментов так и не встретились. Не связались они и в письменном виде, как и не обменялись доступной информацией по телефону. В отчетах по делам нет ни слова о том, что они вообще как-то взаимодействовали друг с другом.

В Колорадо Райдер и Конхейм своими глазами увидели, что значит сотрудничество. Они также увидели различные инструменты расследования, которых не было в распоряжении полиции Линвуда. Вернувшись в штат Вашингтон, они проследили за тем, чтобы их департамент приобрел автоматические считыватели номеров.

После завершения одного испытания предстояло другое. Его Райдер страшился больше всего. Теперь нужно было рассказать обо всем Мари.

Каким бы исключительным ни казался случай Мари – нападение на жертву, которую потом же и обвинили, – подобные дела можно обнаружить в полицейских департаментах по всей стране, когда к сообщавшим об изнасиловании часто относились с пренебрежением, а порой и враждебностью.

В случае Мари справедливость восторжествовала благодаря фотографии, сделанной и сохраненной насильником, что подтверждало истинность ее слов. В случае с тринадцатилетней девочкой из Уайт-Бэр-Лейк в Миннесоте таким подтверждением стала видеозапись. В 2001 году девочка сообщила о том, что ее похитили и изнасиловали, после чего высадили у торгового центра.

– Ты там никогда не была. Тебя туда не отвозили, – сказал следователь полиции девочке. Он утверждал, что просмотрел запись с камеры видеонаблюдения в торговом центре и ничего не увидел. – Ты врешь. Все, что ты говоришь, – сплошная ложь, – сказал он.

Чуть более недели спустя родители девочки сами просмотрели видеозапись и обнаружили фрагмент, подтверждающий, что их дочь говорила правду.

В 2015 году из своего дома в Вальехо, штат Калифорния, пропала Дениз Хаскинс, физиотерапевт. Когда два дня спустя она нашлась, полицейские не поверили, что ее похитили и подвергли сексуальному насилию, сочтя это очередной выдумкой в духе романа-бестселлера «Исчезнувшая». Полиция назвала ее рассказ фальсификацией, а один лейтенант сказал, что Хаскинс «должна извиниться перед местным сообществом». Несколько месяцев спустя полиция выяснила, что Хаскинс говорила правду. Следователи нашли видеозапись ее изнасилования вместе с другими уликами. Виновным в похищении оказался лишенный лицензии адвокат из Гарварда, которого приговорили к сорока годам тюремного заключения. Но даже после этого Хаскинс продолжала получать в Интернете оскорбления в свой адрес, а один мужчина написал на Facebook:

Ты попадешь в ад за свое вранье… Жри дерьмо, сука.

Сама Хаскинс опубликовала сообщение:

Все, что я пыталась сделать – это выжить, и за это же меня осуждают.

В США не ведется статистики по количеству случаев, когда женщин обвиняли в ложном заявлении об изнасиловании; учитываются только подтвержденные случаи насилия. Но даже случай Мари – экстремальный пример, когда жертву не только обвинили во лжи, но и предъявили ей обвинение в совершении правонарушения – не так уж выделяется на общем фоне. Начиная с 1990-х годов внимание средств массовой информации привлекли, по меньшей мере, три схожих случая.

В 1997 году слепая женщина по имени Пэтти из Мэдисона в штате Висконсин заявила об изнасиловании под угрозой ножом. Но, как написал в своей книге «Крик об изнасиловании» журналист Билл Лудерс, полиция не поверила ей. Главный следователь допросил ее и обманул. Он выдумал историю о том, как полиция исследовала остатки латекса от презерватива предполагаемого насильника и получила отрицательные результаты. (Такой тест вообще не проводился.) Медсестра, по его словам, не обнаружила признаков повреждений. (На самом деле обнаружила.) Он ухватился за тот факт, что Пэтти страдала депрессией и употребляла prozac, и усомнился в том, что она действительно слепа. Под его напором Пэтти сдалась, заявила, что солгала, и ее обвинили в препятствовании следствию.

– Такое обвинение следует воспринимать не иначе как сумасшествие мирового масштаба, – сказал ее адвокат в обращении к судье. – Ситуация поистине достойная пера Кафки. «Я слепая», – утверждает потерпевшая. «Нет, не слепая», – возражает следователь. «Меня изнасиловали». – «Нет, не изнасиловали». – «Есть физические улики». – «Нет, никаких улик нет».