Т Миллер - Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил

Подобные дела можно обнаружить в полицейских департаментах по всей стране, когда к сообщавшим об изнасиловании часто относились с пренебрежением, а порой и враждебностью.

И только после того как Пэтти предъявили обвинение, полиция наконец-то провела анализ ее простыни и обнаружила следы спермы, после чего обвинение с нее было снято. В 2004 году виновным был признан один осужденный сексуальный насильник. Иск Пэтти против полиции был отозван, но городские власти приняли постановление, обязывающее Мэдисон «принести искренние извинения и выразить глубочайшее сожаление», а также предоставить потерпевшей компенсацию в размере 35 000 долларов.

В том же 1997 году, когда напали на Пэтти, в день своего шестнадцатилетия была изнасилована девочка-подросток из Нью-Йорка, Фэнси Фигероа. Следователи из Куинса выяснили, что к тому времени она находилась на второй неделе беременности, и предположили, что история об изнасиловании – всего лишь повод оправдать себя. Фигероа, имя которой стало достоянием общественности, признали виновной в подаче ложного заявления и приговорили к трем суткам общественных работ по сбору мусора. В 2003 году благодаря анализу ДНК был установлен насильник Фигероа – мужчина, изнасиловавший двух других девочек-подростков. В 2004 году его приговорили к двадцати двум годам лишения свободы. Но все эти годы Фигероа страдала депрессией, и ей пришлось переехать в Северную Каролину, чтобы избавиться от чрезмерного внимания к себе.

– Они причинили мне гораздо больше боли, чем насильник, – говорит она о двух детективах, обвинивших ее во лжи. – Он пришел и ушел, а мне целых шесть лет никто не верил. Я потеряла семью. Потеряла свободу. Потеряла остатки психического здоровья.

Мать Фигероа так описывала свои противоречивые чувства в интервью газете New York Daily News :

– Я рада, что Фэнси может закрыть эту главу в своей жизни, но, говоря по правде, я бы предпочла, чтобы выяснилось, что она лжет. Было бы лучше, если бы ее никогда не насиловали.

В 2004 году (в том году, когда в Висконсине приговорили насильника Пэтти, а в Нью-Йорке – насильника Фигероа) беременная девятнадцатилетняя Сара Риди работала кассиром на заправке в поселке Крэнберри, штат Пенсильвания, оплачивая свое обучение в колледже. Однажды заправку ограбил мужчина, похитив 600 долларов и под дулом пистолета изнасиловав Риди. В больнице ее опросил следователь, и, как позже вспоминала Риди, первым же его вопросом был:

– Сколько раз в день ты употребляешь наркотики? – Он обвинил ее в краже денег и выдумывании истории о насилии как оправдания.

– И он настолько был уверен в этом, что сказал: «Своими слезами ты ничего не добьешься», когда я расплакалась. Прямо как в каком-то псевдодокументальном фильме.

Риди арестовали по обвинению в краже и подаче ложного заявления, и она пять дней провела за решеткой, прежде чем выйти под залог. За месяц до назначенного судебного заседания был арестован строитель, напавший на женщину в магазине Бруквилла, штат Пенсильвания. Он признался в том, что изнасиловал еще нескольких женщин в этом штате, включая Риди. Обвинения с нее были сняты. Риди не постеснялась раскрыть свою личность, подала иск против полиции и получила компенсацию в 1,5 миллиона долларов.

Пренебрежение к жертвам изнасилования в судебной системе имеет глубокие корни. В книге «Против нашей воли: мужчины, женщины и изнасилование», опубликованной в 1975 году, Сьюзан Браунмиллер описывает, как посетила полицейский участок в Гринвич-Виллидж и попросила предоставить статистику по изнасилованиям. Выяснилось, что в этом округе за месяц было подано тридцать пять заявлений об изнасиловании, по которым арестовали только двух мужчин.

– Не слишком впечатляющий показатель, – сказала она сержанту.

– Знаете, кто подает эти заявления? – ответил сержант. – Проститутки, не получившие свои деньги.

На взгляд Браунмиллер, слова сержанта отражали крайне тревожную ситуацию в правоохранительной системе: «Полицейский, не верящий в существование такого преступления, как изнасилование, может прийти только к одному выводу».

Подобное отношение характерно и для нашего времени – немало случаев можно найти в СМИ и академической литературе. С 2009 по 2014 год полицейский департамент округа Балтимора отклонил 34 процента заявлений об изнасиловании как ложные или необоснованные. Такая большая доля уже наводит на тревожные мысли. Еще больше беспокоит то, как именно был достигнут такой показатель. Как выяснилось в ходе одного предпринятого медиакомпанией BuzzFeed News расследования, департамент просто откладывал эти дела, даже не проводя элементарных шагов по расследованию вроде встречи детективов с потерпевшими.

В 2014 году профессор, специалист по социальной работе из Мичигана, опубликовал исследование, основанное на интервью с полицейскими из «города средних размеров в регионе Великих озер». Один из полицейских говорил об изменяющих мужьям женах, которые «всю ночь веселятся, а потом такие: “О, меня изнасиловали”». Другой сказал: «Девушки используют заявление об изнасиловании как козырную карту, чтобы подставлять мужчин… Чтобы вернуть парня, привлечь к себе внимание, или когда выдалась плохая неделя. Ну, что-то вроде того: “Если я расскажу об изнасиловании, вся семья будет обо мне заботиться, а это мне так нужно”». В 2016 году шериф округа Бингем штата Айдахо в интервью местному телевидению заявил: «Большинство случаев изнасилования – не то чтобы у нас совсем не происходит изнасилований, они бывают, – но большинство случаев, о которых сообщается, оказываются сексом по взаимному согласию».

Пренебрежение к жертвам изнасилования в судебной системе имеет глубокие корни.

Мари вернулась в Пьюаллуп, расположенный к северу от Сиэтла. Теперь, в возрасте почти двадцати одного года, она снова жила в бывшей приемной семье – той, в которой находилась, когда только пошла в старшую школу. Когда все, казалось, налаживалось и вставало на свои места. Только теперь, все наоборот, шло не так. Из-за постоянных пререканий Мари пришлось переехать в другую приемную семью, жившую на той же улице.

Казалось, Мари вернулась в прошлое, когда ей приходилось переезжать из одного дома в другой. У нее снова не было своего постоянного места. Она до сих пор не получила водительские права. Она переходила с одной малооплачиваемой работы на другую. Жизнь замкнулась порочным кругом.

Через несколько дней после последнего переезда Мари получила текстовое сообщение из полиции Линвуда. В нем говорилось, что с ней хотят поговорить, но не объяснялось, почему.

В памяти Мари всплыл звонок сержанта Мэйсона, который через три дня после того, как ее изнасиловали, сказал, что им нужно поговорить. Теперь она задавала себе тот же вопрос: «У меня проблемы?»