Александр Серый - Чертова дюжина

Илья неопределенно хмыкнул и первым направился к дому. Гренадер настороженно осмотрелся и двинулся за ним. Мне прогулка тоже не доставляла удовольствия.

— Живые есть? — крикнул Илья и постучал костяшками пальцев по дощатой двери, окрашенной в бурый цвет.

Тишина…

— Лодки не видно… — во второй раз за день высказался гренадер.

Подметил он верно: катер не катер, а лодка у обитателей поста должна быть. На берегу она отсутствовала.

Илья смело толкнул дверь — та со скрипом отворилась. Парень шагнул через порог. Раздался крик…

Крик далекий, едва слышный — откуда-то со стороны темнеющего в километре от поста леса — неясный: то ли мужчина, то ли женщина, а возможно, и дикое животное… Лесной массив как бы отгораживал плато от центральной части острова, который существенно превосходил Чайкин Нос размерами.

Илья уже находился в доме и не слышал. Слышали мы с гренадером. Евгений вопросительно взглянул на меня, я пожал плечами и сказал:

— Странно.

Он кивнул и прислушался, приставив ладонь воронкой к уху.

— Идите сюда! — требовательно позвал Илья.

В маленькой прихожей висели на вешалке чьи-то одежки. У стены валялась обувь: в основном мужская, но имелись и женские резиновые сапожки. Щедрин-младший ждал в комнате, служившей хозяевам гостиной и столовой. Обстановку составляли видавшие виды буфет, книжный шкаф и комод. В центре — круглый стол, покрытый застиранной скатертью, три стула…

Я отметил хлебные крошки, пачку маргарина, лежащую на полу подле холодильника «Смоленск» и, самое главное, брошенные под стол очки с треснувшими линзами.

— Что и требовалось доказать! — произнес Илья. — Метеорологи смылись — привет горючему!

Во второй комнате, служившей спальней, на тумбочке покоилась полевая рация. Именно — покоилась, так как все попытки вызвать ее к жизни успехом не увенчались: ничего не пикало и не мигало.

— Грустно, юноши, — пожаловался я.

— Сарай, — сухо сказал Женя, продолжая удивлять меня несвойственной ему разговорчивостью.

— Посмотрите, — милостиво разрешил Илья, захвативший бразды правления.

Вдвоем с Евгением мы вышли во двор. В сарае царил запах затхлости и дремучего старья. Дальний угол занимали сваленные в кучу ящики и коробки. В ближнем, нарушая общее впечатление кавардака, стояли у стены совершенно новенькие весла.

— Гм… — удивился находке гренадер.

Мысленно я сказал то же самое. Бочек или канистр — в том числе и пустых — мы не обнаружили.

Илья ждал у крыльца. Увидев наши пустые руки и озабоченные физиономии, он поджал губы, словно мы нарочно спрятали от него топливо для любимой яхты.

— Не нравится мне тут, — проговорил я, вновь посматривая на лес.

Сегодня темнело быстро — так всегда бывает в пасмурную погоду. Илья поежился и брезгливо провел ладонью по своей мокрой одежде.

— Придется переправлять всех шлюпкой, — подытожил он результаты разведки. — Вы возвращайтесь, а я попробую растопить буржуйку.

— Я бы предпочел ночевать на яхте.

Мое честное признание поддержал и гренадер, согласно кивнувший головой.

— Да вы что?! — вспылил Илья.

— Как-то не верится в добровольный уход хозяев из этого терема, — проговорил я, основываясь на своих наблюдениях.

Евгений опять кивнул — наши выводы совпали.

— Ты чего городишь? — заорал Илья. — С чего взял-то?!

— Долго рассказывать… Если хочешь, то ночуй в доме один, — мы сюда людей не повезем.

Сжав кулаки, Илья шагнул ко мне. Гренадер пододвинулся к нам и многозначительно кашлянул. Щедрин-младший глянул на него и моментально обмяк, растеряв воинственный пыл.

— Спелись, — скривился Илья.

Обратную дорогу он плелся сзади, недовольно ворча.

Снова поднялся ветер. Крупные волны бросали шлюпку, словно щепку. Пару раз мы почти перевернулись. К счастью, выручила сноровка Евгения, понимавшего толк в акробатике на лодках.

На яхту мы взбирались под настоящим ливнем. Туристы собрались в кают-компании и разочарованно выслушали мой доклад.

— Словом, делать на острове нечего — спать будем здесь, — завершил я короткое выступление, утаив подозрительные мелочи, бросившиеся в глаза нам с гренадером.

— Спать — так спать, — согласился за всех Никита Петрович.

Они поужинали до нашего прибытия, но оставили достаточно провизии, чтобы мы к утру не умерли с голоду. Недовольный всем на свете Илья соорудил бутерброды и убрался из кают-компании. Другие туристы разбежались еще раньше.

— Поговорим, — предложил я Жене, когда мы остались одни.

Гренадер выразительно приподнял брови.

— Тебе не кажется, что в дружном коллективе завелась паршивая овца?

Он утвердительно кивнул.

— Ну и? — попытался я передать инициативу.

— Плохо…

Это я и сам понимал. Женя мог бы и развить свою глубокую мысль.

— Той ночью в лесу Павла, общавшегося с бандитами, возможно, видел не я один. Илья и Регина… э-э… занимались своими делами недалеко от ельника в то же самое время. Я по понятным причинам предупредить вас не имел возможности, а они — имели. Вернее, предполагаю, что могли.

Известие Женю озадачило. Он открыл было рот, но тут же его захлопнул.

— Откуда у тебя плащ-палатка? — прямо спросил я.

— Нашел утром.

Ах, нашел… Счастливый — я обычно только теряю…

— Где?

— У лагеря…

— Хочется верить, что ее там обронил Павел.

Гренадер усмехнулся: верь не верь, его абсолютно не колышет. Ладно…

— Твой патрон — самый лакомый кусок из всех нас, улавливаешь?

Он насторожился и пожевал губами, уперев в меня тяжелый взгляд.

— Не за ним ли начинается охота, а?

Евгений продолжал смотреть, не мигая.

— Подумай, — попросил я и допил чай.

Его глаза потухли. Затем нежданно потух и свет…

Сбив стул, я выскочил на палубу. Ночь и дождь навалились на темный корабль. Очередная случайность?!

Боцман в рубке чертыхался, копаясь с фонарем под приборной доской.

— Что?! — с ходу выпалил я.

— Сам не пойму… — пробурчал боцман. — Либо аккумуляторы накрылись, либо где-то коротнуло…

— Диверсия, наверное… — На мой взгляд, я не слишком ошибся, но хвалить себя за догадливость не хотелось. — Аварийное освещение есть?

— Вон, — указал Семен на еле теплящийся свет лампочки над дверью рубки. — Еще одна — в коридоре нижней палубы и другая — в машинном отделении. Сроду ничего подобного не случалось…

— Не сомневаюсь… Колдуйте, — подбодрил я.

Переполошившиеся туристы бродили по судну, натыкаясь друг на друга и на твердые предметы корабельной оснастки. Никита Петрович, стукнувшийся об неосторожно открытую Таней дверь люкса, громогласно призвал товарищей к спокойствию.

— Разойдитесь по каютам! — кричал он. — Ложитесь спать!