Александр Серый - Чертова дюжина

Я спустил ноги на пол и поплелся в туалет: проверить это самое «чтобы»… Сторожок, целый и невредимый, торчал в щели — именно там, куда я его поставил. Квадрат пластика вынимался так же легко, как и прежде. Ничего нового в тайнике не появилось, саму же рацию я забрал при уборке туалета — от греха подальше… Прохладная вода освежила, приводя в «рабочее состояние». Шишка налилась, напоминая зачаток рога у детеныша носорога — стихи! След от удара, кстати, схож с отметиной у покойного Вадика — мешочек или гибкий шланг с твердым наполнителем: одна рука!..

В тумбочке у Павла нашлась бутылка коньяка. Напиток взбодрил гораздо лучше, чем омовение. Именно данное обстоятельство позволило определить недостающее звено в цепочке, связывающей рацию и отключение света: я заметил, что мою каюту тщательно обшмонали… Последовательность действий «радиста» получилась такая: он еще до установки сторожка обнаружил исчезновение передатчика, связал это с «уборкой туалета» после смерти Вадика и сильно на меня обиделся. Дабы вернуть пропажу, организовал аварию в электрической сети яхты и осуществил ночной визит к предполагаемому вору, который из рыбака, рассчитывающего выловить рыбку на дешевую приманку из обыкновенной спички, сам попался на жирного червяка. Подсечь добычу не составляло особого труда, учитывая предыдущую бессонную ночь и вынужденное одиночество «рыбки» по имени Костя. Утешало то, что «радиста» ждало разочарование: рыбка попалась без вкусной икры — рацию я загодя надежно запрятал… на камбузе, следуя примеру умненькой Татьяны.

Удручало больше то, что меня раскрыли… Условия игры приобрели заведомо неравный характер. Правда, я все больше и больше склонялся к выводу: моим противником является Илья! И мотив есть — папочкина страховая компания. Все в нашей жизни вертится около денег…

До общего подъема еще часа два. Я вышел на палубу… пасмурно, прохладно, но дождь прекратился. Берег — без изменений: камни, камни, камни… Боцман, верный долгу, спал на кресле прямо в ходовой рубке. Он чуть пошевелился, чмокнув губами, когда я брал морской бинокль.

Вероятно, течение немного развернуло яхту вокруг якоря. Вчера домик метеорологов закрывал выступ берегового обрыва, а сегодня помеха не загораживала обзор. Через оптику бинокля строения смотрелись словно на ладони: пошевели пальцем и коснешься крыши… Но что это?! В окошке будто бы мелькнул огонек… Почудилось? Нет — свет мигнул вновь… Решение пришло мгновенно.

Рисковать шлюпкой — опрометчиво. Но пятьсот метров все же… Ерунда — пять раз по дорожке бассейна туда и обратно. Я скинул рубашку, но джинсы оставил: в штанах мужики чувствуют себя как-то увереннее!

Н-да… Озеро все-таки не бассейн с подогретой водой. Не скажу, что температура соответствовала средней норме Северного Ледовитого. Тем не менее пальцы ног свела судорога, а кожа покрылась пупырышками… К счастью, неприятные последствия заплыва сказались у самого берега, когда рука уже ткнулась в подводный камень.

Я выбрался, перевел дух и кое-как растерся ладонями — полегчало. Дрожь била, но причиной ее теперь было, скорее, нервное напряжение: что ждет меня там, в домике?

По знакомой расщелине я одолел бастион обрыва и выбрался на плато. Короткими перебежками — от одного подобия куста к другому — начал приближаться к домику. Новых всполохов света в окне я не заметил, как ни вглядывался.

Последние три десятка метров вообще полз по-пластунски, боясь обнаружить себя перед противником, возможно, ведущим наблюдение за окружающим пост пространством. Обошлось…

В доме царила тишина. Я осторожно и последовательно заглянул в окошки, но ничего внутри не различил. Дверь оказалась запертой. Возвратились хозяева?

Поразмыслив и не найдя иных возможностей проникнуть в домик, я уверенно постучал в дверь. Ноль внимания… Пришлось повторить и погромче — от подобного грохота и мертвый проснется! Проснулся…

Звук передергиваемого затвора давным давно вошел в коллекцию богатой фонотеки моей памяти — в тот раздел, который мигом вызывает адекватную реакцию: я рухнул на землю, перекатился и замер. Три заряда один за другим вышибли крупные щепки из досок двери… Следующим пунктом инструкции предписывалось издать стон тяжело раненного в живот бойца. Как человек, привыкший к порядку, я неукоснительно исполнил требования норматива.

Стрелявший выждал маленько, но второй вопль — значительно превосходящий первый по проценту тоски и боли — пробудил любопытство и вытащил «охотника» наружу. Я лежал на животе и краем глаза видел его медленно приближающиеся кроссовки. Негостеприимный субъект постоял около тела и захотел посмотреть в лицо подстреленной дичи. Он присел и положил руку на мое обнаженное плечо, допустив непростительную ошибку. Я захватил его кисть и вывернул, одновременно переворачиваясь на спину. Незадачливый стрелок заверещал от боли в хрустнувшем запястье, выронил обрез карабина и ткнулся мордой в землю. Повторным перекатом я оседлал беднягу и ребром ладони рубанул его по горлу…

Кружка воды, вылитая на голову, привела Павла в чувство. Он лежал на кровати в спальне метеопоста, куда я перенес недавнего лазутчика, предварительно связав ему руки.

— Т-ты?! — поперхнулся он, вытаращив глазенки.

Кровь на плече и здоровенная ссадина на лбу — вовсе не мои отметины.

— Со свиданьицем, соседушка! — ласково поздравил я.

Паша длинно и со вкусом выругался.

— Какими судьбами? — Мой вопрос прозвучал почти радостно.

— Живой… — констатировал Паша не шибко разочарованно, продолжая ошалело вращать очами.

— Понимаю: твои дружки, поди, похвастались, как отправили меня с половиной туристов на дно, нет?

Он затравленно кивнул.

— С метеорологами, полагаю, у вас складнее вышло?

— Ч-чего?!

Удивление не наигранное…

— Плечо свои же продырявили? — Я успел лучше разглядеть след касательного ранения повыше Пашиной ключицы.

— Царствие им небесное, — испуганно брякнул Павел. — Так яхта цела?

— Цела… Настал черед удивляться и мне: причем тут царствие?

— Костик, забери меня отсюда! В милицию, в тюрьму — только бы скорее!!!

Полнейшая паника. Дело явно нечисто…

— Говори.

— Потом… Они нас всех укокошат!!! — Он заорал как чумной.

— Говори — там посмотрим, — непреклонно приказал я.

— И он заговорил: сбивчиво, захлебываясь от ужаса, перескакивая с одного на другое…

Грабители спокойно покинули Чайкин Нос, уверенные, что яхта потонула или по крайней мере не способна двигаться. На пути к Колдуну, где хранились запасы бензина, даже позволили себе остановиться и пообедать. До острова было рукой подать, когда в небе затарахтел вертолет с камуфляжной раскраской. Подумали — менты! Прибавили газу — берег Колдуна уже маячил на горизонте. Вертолет снизился, в мегафон потребовали остановить моторку. Старший (я окрестил его «связником»), находившийся в розыске за убийства, сдаваться не захотел и открыл пальбу из карабина, причем удачно: срезал выстрелом «оралу», неосторожно высунувшегося в открытую дверь вертолета. Опешившие «менты», не готовые к такому повороту дел, чуть отстали. Бугор радовался: на острове, мол, они с нами помучаются — там пещеры, где можно укрыться. Он-то знает ходы-выходы, а чужаки — хрен отыщут. Не тут-то было… В ста метрах от берега вертолет снова настиг моторку и с него шарахнули из гранатомета! Снаряд разорвался под бортом. Осколком задело Пашу, а третьего грабителя сразило наповал. Он свалился в воду. Павел не стал дожидаться нового залпа и благоразумно выпрыгнул на ходу из лодки. Вовремя: спустя мгновение вторая граната разнесла моторку вместе с главарем на кусочки… Вертолет совершил круг над плавающими остатками — в основном украденными вещами пассажиров яхты — и улетел в сторону острова. Павла не заметили, так как он спрятал голову под портфелем (по описанию — Никиты Петровича). С трудом добравшись до суши, Паша потерял сознание…