Александр Серый - Чертова дюжина

— Так и задумано.

— Но ты же… сам…

Претензии он высказать до конца не успел, потому что где-то слева… заработал лодочный мотор. Звук двигался от острова к яхте, от которой мы удалились, по моим прикидкам, метров на триста по диагонали. Еще бы двести с небольшим и…

Мотор слева и сзади заглох. Взбудораженные туристы зашептались.

— Тихо! — шикнул на них я и позвал гренадера. Тот отлепился от «надувнухи» с шефом и приблизился. Я коснулся губами его уха — Женя понял с полуслова — и скомандовал участникам заплыва: — Ведет Аня!

— А ты? — забеспокоился Паша.

— Давайте! — непреклонно потребовал я.

Савельев заменил гренадера у надувной лодки. Головы гребцов растаяли в темноте…

С того места, где стояла на своем последнем рейде яхта, доносились неясные шумы: то ли разговор, то ли возня. Внезапно тьму разорвал луч мощного фонаря. Он облизал поверхность озера и бестолково заметался туда-сюда. «Спасатели», намеревавшиеся подобрать интересующих их лиц среди тонущих беспомощных туристов, обнаружили только пустоту и круги от ушедшего под воду судна.

Свет не доставал до нас, зато вспышки позволили рассмотреть контуры резиновой десантной лодки и силуэты трех-четырех боевиков. Мы с Евгением плыли спинами вперед вслед за основной группой туристов, наблюдая за действиями врага и держа пальцы на спусковых крючках автоматов. Чем хорош «калашников» — так это сохранением боевых качеств в любом болоте.

Мотор взревел, лодка совершила «круг почета» и, не таясь, пошла к острову, щупая озеро прыгающим по волнам лучом. Воспользовавшись поднятым ею шумом, мы взяли оружие на ремень и рванули кролем вдогонку за товарищами.

Впереди слева замаячили смутные очертания обрывистого мыса. Молодчина Аня: вывела точно к цели!

Мы настигли матрас, замыкавший процессию. За минуту до этого смолк лодочный мотор. Похоже, боевики причалили значительно левее мыса с домиком. Все развивалось как надо!

— Ура! — прошипел Паша, приветствуя наше с Женей возвращение.

Мне его тон не понравился.

— Что такое? — озабоченно поинтересовался я.

— Несем потери…

— Кто?!

— Регина пропала и… Щедрин.

— Никита Петрович?!

— Нет, Илья! — Паша зло выплюнул воду. — Регине ногу свело — отстала. Этот фрукт поплыл выручать и… оба исчезли.

— Хм… — глубокомысленно обронил гренадер.

Мои уши уже различили шелест прибоя на прибрежных камнях, когда возникла новая неприятность: матрац бешеными темпами начал терять воздух.

— Помогите! — вскрикнула Машенька.

Павел подумал, что девушка тонет, рванулся к ней и нечаянно врезался в Ольгу Борисовну. Женщина лихорадочно вцепилась в край матраца, инстинктивно ища точку опоры, и перевернула его. Хорошо, Евгений не растерялся и схватил за шиворот Никиту Петровича. Мы с писателем с трудом справились с Ольгой Борисовной, которая с перепугу заверещала и захлопала руками по воде, словно морж ластами. Словом, наделали шума, грозившего свести на нет заключительный этап моего плана. Теперь все решала быстрота. Мы плюнули на маскировку и что было духу заработали конечностями, устремляясь к берегу.

— Дно! — крикнула лидирующая Аня.

Ее возглас подействовал живительным бальзамом на туристов, удесятеряя их силы. Последние метры мы походили на стадо лосей, переплывшее реку и кинувшееся в родной лес. Правда, вместо леса родным нам должен был стать каменный остров. И не столько он, сколько, его пещеры! Да-да, катакомбы, штольник — называйте, как хотите. На них я и рассчитывал, разрабатывая план спасательной экспедиции.

На подобную мысль меня натолкнул Павел: я вспомнил его рассказ о нападении вертолета на моторку с грабителями и стремлении старшего уголовника достичь берега, чтобы укрыться в катакомбах. Аня, прекрасно знавшая остров, помогла идее развиться во время нашего с нею разговора на камбузе. Вход в одну из пещер располагался недалеко от расщелины, где Аня пряталась от боевиков в злополучный для метеопоста день. Мой расчет строился на том, чтобы обогнуть справа мыс и высадиться максимально близко от пещеры. Признаюсь, на том грандиозный замысел и обрывался: дождаться рассвета под защитой каменных бастионов, а утром видно будет…

Твердая почва под ногами — замечательно! И не беда, что мокрая обувь скользит по отполированным волнами камням и падения грозят вывихами и шишками. Мы прорвались! Дело за Аней: девушка обязана найти во тьме заветный лаз.

Скорость поисков тормозили больные и ослабевшие: гренадер практически на руках нес Никиту Петровича, Савельев волок Ольгу Борисовну, боцман подставил плечо матросу. Паша хорохорился, но заметно сдал: подводила простреленная нога. Машенька заботливо поддерживала приятеля за талию. Капитан помогал Беате, которую шатало от усталости. Я восхищался неутомимой Аней, хотя ей выпало пережить куда больше нашего. Девушка вела разведку впереди, мне же пришлось топать в арьергарде — прикрывать «караван».

Внезапно прозвучало три хлопка, и в небе повисли искусственные звезды, озаряя окрестности мертвенно-белым светом. Мы присели, застигнутые врасплох. Однако гребень берегового откоса оставался чистым — видимо, нас до сей поры искали по другую сторону мыса.

— Быстрее! — умоляюще попросила Беата нашего следопыта.

— Есть! — обрадованно сообщила Аня. Осветительные ракеты врага помогли ей заметить вход в пещеру на высоте примерно полутора метров от подножья обрыва.

Вход — громко сказано! Скорее, нора диаметром в полметра.

— Это?! — упавшим голосом уточнила Машенька.

Вместо ответа Аня ловко подтянулась на руках и нырнула в недра каменного монолита. Между тем берег снова погрузился в темноту, но ненадолго: еще две серебристые нити протянулись вверх, рассыпая искорки. Туристы бросились к пещере без дополнительных приглашений.

Внутрь забралась ровно половина, когда наверху затопали. Нас от боевиков отделяла пока достаточно приличная дистанция, тем не менее оснований для оптимизма не было: «пятнистые» методично продвигались по гребню в нашу сторону, щупая фонариками береговую полосу. Как на грех возникла проблема с Никитой Петровичем, перегородившим лаз. Я снял автомат с предохранителя, чуть отступил к воде и выбрал валун помощней в качестве прикрытия. Савельев мужественно пристроился за соседним обломком, приготовив пистолет.

— Уходите, — шепнул я и для ясности указал стволом на пещеру.

— Фигушки, — ребячливо возразил писатель и недобро ухмыльнулся.

— Убьют — кто напишет про наши приключения?

Он не принял шутки и серьезно заметил:

— Это — мое дело.

Я хотел спросить, зачем тогда пригласили меня, но сверху посыпались камешки — в каких-нибудь десяти метрах. Люди над обрывом остановились и тихо переговаривались. Третья порция «лампочек» с шипением взмыла к тучам. И тут нервы у писателя сдали. Он выстрелил… От неожиданности я машинально тоже спустил курок. Здорово вышло! Грохот и свист эхом прокатились над островом. К ним примешался вопль боли: одну сволочь пуля нашла. А может, осколком камня зацепило — тоже не подарок. Однако минутное замешательство врага прошло, и с гребня грянул ответный залп, да такой, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Я прижался к валуну, закрывая руками лицо. Савельев не догадался. Его громкий стон послужил тому доказательством.