Ю Несбё - Королевство

Посетителей не было, я скучал, а приезжие иногда рассказывают что-нибудь интересное, поэтому я вышел и, протирая лобовое стекло у «порше», спросил, куда они едут.

– В Западную Норвегию, – ответила женщина.

– Да это я и так понял, – сказал я.

Женщина рассмеялась и перевела мои слова на английский – тип в очках тоже засмеялся.

– We are scouting locations for my new film, – сказал он, – this place looks interesting, too [7] Мы подбираем место для съемок моего нового фильма. Это место, похоже, интересное (англ.). .

– Are you a director? [8] Вы режиссер? (англ.) – спросил я.

– Director and actor [9] Режиссер и актер (англ.). . – Он снял очки. Глаза у него были ярко-синими, а лицо ухоженным.

Я понял – он ждет, что я его узнаю.

– Это Деннис Куорри, – шепотом подсказала мне женщина.

– А меня зовут Рой Калвин Опгард. – Я улыбнулся, вытер стекло и пошел мыть насосы, раз уж все равно вышел. Ну ладно, на этот раз не повезло. Но иногда они и правда рассказывают что-нибудь интересное.

На заправку въехал «кадиллак», и из него выскочил Карл. Он взял один из заправочных пистолетов, заметил меня, и его брови в немом вопросе поползли вверх. Тот же вопрос он задавал мне уже раз десять за два дня, прошедшие после футбольного матча и наших упражнений по дайвингу. Клюнули ли они на наживку? Я покачал головой, а сердце мое заколотилось быстрее, когда я увидел на пассажирском сиденье Шеннон. И возможно, ее сердце тоже застучало сильнее, потому что, заметив синеглазого американца, она прижала к губам ладонь, вытащила из сумочки ручку и бумагу и, открыв дверцу, бросилась к нему. Тот улыбнулся и оставил Шеннон автограф. Ассистенты вернулись в «порше», а Деннис Куорри все болтал с Шеннон. Она уже собралась было уходить, когда он остановил ее, забрал бумагу и ручку и написал еще что-то.

Я подошел к Карлу. Лицо у него посерело.

– Волнуешься? – спросил я.

– Чуть-чуть, – ответил Карл.

– Он просто кинозвезда.

Карл криво улыбнулся:

– Он тут ни при чем. – Он знал, что я шучу. Карл никогда не ревновал, поэтому в юности на дискотеках и не чувствовал, что происходит, пока дело не заходило чересчур далеко. – Наше торжественное открытие. Гилберт звонил. Сказал, что не сможет присутствовать, потому что у него какие-то срочные дела. Что именно, он не уточнил, но это наверняка Курт Ольсен. Вот выродок!

– Успокойся.

– Успокоиться? Мы кучу журналистов наприглашали. Все пропало. – Карл провел рукой по лицу, но, когда мимо прошел парень, который работал в банке, все-таки напрягся и поздоровался. – Представляешь заголовки? – продолжал Карл, когда парень отошел подальше. – Строительство отеля откладывается из-за расследования убийства. Руководитель проекта – один из подозреваемых.

– Во-первых, у них нет фактов, чтобы писать об убийстве и подозреваемых. Во-вторых, до торжественного открытия еще два дня. За это время все может измениться.

– Это должно случиться сейчас, Рой. Если отменять открытие, то сегодня вечером, не позже.

– Если сети ставят вечером, то вытягивают их обычно на следующее утро, – сказал я.

– По-твоему, что-то пошло не так?

– По-моему, рыбак просто решил оставить сеть на подольше.

– Но ты же сказал, что если сеть стоит слишком долго, то рыбы могут съесть улов.

– Именно. – Интересно, когда это в мою речь вошло словечко «именно»? – Поэтому, возможно, сеть вытащили сегодня утром. Или, возможно, рыбак туповат и еще не успел сообщить. Так что уймись.

«Порше» со съемочной группой уехал, и Шеннон подошла к нам – лицо ее сияло, а руку она прижимала к груди, будто боясь, что сердце выпрыгнет.

– Что, влюбилась? – поддел ее Карл.

– Ничего подобного, – ответила Шеннон, и Карл искренне расхохотался, словно уже забыл о нашем разговоре.

Спустя полчаса на заправку въехал знакомый автомобиль. Он притормозил возле колонки с дизельным топливом, а я подумал, что день становится все интереснее. Я вышел из магазина как раз в тот момент, когда Курт Ольсен вылез из своего «лендровера», и, увидев физиономию ленсмана, я понял, что сейчас наконец-то выслушаю кое-что интересное.

Я окунул губку в ведро и протер дворники у него на машине.

– Не надо, – начал он, но я уже вылил мыльную воду на лобовое стекло.

– А вдруг не разглядишь чего-нибудь, – сказал я, – скоро осень, видимость еще хуже будет.

– Рой, я и без твоей помощи обойдусь.

– Да ладно, – я принялся размазывать грязь по стеклу, – тут, кстати, Карл заезжал. Он отменяет торжественное открытие.

– Сегодня отменяет? – встрепенулся Ольсен.

– Ага. Вот позорище. Школьники из оркестра наверняка расстроятся. Они столько репетировали. И мы распродали пятьдесят норвежских флагов – ни единого не осталось.

Курт Ольсен отвел глаза. И сплюнул.

– Передай своему брату, пускай ничего не отменяет.

– Как это?

– Вот так, – тихо проговорил Ольсен.

– В деле какие-то подвижки? – Я постарался избавиться от издевки в голосе и в очередной раз полил стекло водой.

Ольсен выпрямился. Кашлянул.

– Мне сегодня утром позвонил Оге Фредриксен. Он живет рядом с нашей дачей и ставит сети возле нашего лодочного сарая. Уже много лет.

– Да неужели? – Я бросил губку в ведро и сделал вид, будто не замечаю, как Курт буравит меня глазами.

– А сегодня утром улов ему попался и впрямь удивительный. Мобильник моего отца.

– Да ладно! – Я провел резиновой щеткой по стеклу, и оно заскрипело.

– Фредриксен говорит, телефон все шестнадцать лет там пролежал, но под илом его водолазы не нашли. Получается, что он ставил сети как раз там, где лежал телефон. Но лишь сегодня сеть снизу зацепилась за зажим и телефон вытащили на свет божий.

– Да, неслабо. – Я оторвал от рулона бумажное полотенце и вытер щетку.

– Не то слово, – кивнул он, – шестнадцать лет он ставил сети, а телефон зацепился только сейчас.

– Кажется, именно в этом суть теории хаоса? Что рано или поздно все случается, даже самое невероятное.

– Рой, не то чтобы я вообще ни во что не верил. Но вот момент. Уж чересчур все хорошо складывается, чтобы быть правдой.

Чересчур выгодно для вас с Карлом – вот что ему хотелось сказать.

– И с показаниями не совпадает, – добавил он. А потом испытующе посмотрел на меня.

Я прекрасно понял, чего он ждет. Что я начну возражать. Скажу, что свидетельским показаниям доверять не следует. Или что действия отчаявшегося человека, который собрался наложить на себя руки, логике не поддаются. Или даже, что данные с вышки мобильной связи могут оказаться ошибочными. Но я сдержался. Вместо этого я поднял руку и указательным и большим пальцем погладил подбородок. И медленно закивал. Очень медленно. И сказал:

– Да, это верно. Тебе дизеля?

Вид у него было такой, будто он того и гляди набросится на меня с кулаками.