Алексей Биргер - Ведьмин круг

И сон ему привиделся смурной, бередящий. Сперва, как это приключалось лет с четырнадцати, возникли картины не принад­лежащей ему жизни - той, насколько он мог логически предполо­жить, которая была до детского дома и, не сохраненная сознатель­но, вылезала порой через сумасшедшие сновидения. В этих снах был свет от лампы с зеленым абажуром, и все предметы преувели­чены, и, главное, мир этих снов был полон любви к нему... Сны, от которых возникала горькая ностальгия по тому, чего не помнишь.

И какие-то проулочки и закоулочки сонного тихого города, живущего достаточно сытой и размеренной жизнью. На сером фоне - чарующая витрина чайного магазина, разноцветные жестяные коробки. «Чай Высоцкого, сахар Бродского» - непо­нятно откуда приплывшая присказка несуществующих лет.

Потом он шел по солнечной дороге, пролегавшей между зе­леных полей. Позади, в отдалении, оставалась деревушка. Сей­час, оглянувшись, можно было увидеть только скромненький силуэт церкви, возвышавшейся над прочими строениями, бабочки порхали, васильки цвели. А был он совсем маленьким, и кто-то держал его за руку - он побаивался этой огромной, грубой и же­сткой руки, но при этом доверял ей, как привык доверять всему окружающему. Со стороны деревни донеслись глухие хлопки - теперь, взрослым умом, Высик понимал, что это были выстре­лы, - и грубая рука крепче стиснула его детскую ручонку и быс­трее повлекла по дороге. «Не бойся, заморыш, выберемся,» - ус­лышал он голос и поднял взгляд... Облик того человека полнос­тью стерся из его памяти - если, конечно, сон сколько-то отра­жал реальные события, - и всякий раз он видел совсем других и самых разных людей: происходило причудливое замещение. Сей­час Высик увидел рябое лицо и бельмо на правом глазу. И почему-то страх уменьшился, а доверие окрепло. Вот это чувство теп­лого доверия и обескуражило Высика больше всего по пробуж­дении. Что за нелепый поворот? Почему сны навевают ему ощу­щение внутреннего родства с кошмарным призраком? И более того, определяют его чуть ли не в союзники? Неужели они ото­бражают некую догадку, которая у Высика еще не оформилась в ясное понимание и скребется в запертом чуланчике одной из под­собок его мозга, пытаясь выбраться наружу?

Глава 5

- Товарищ начальник! - Милиционер взял паузу, чтобы пере­вести дух. Высик направил этого милиционера к Деревянкину, когда уже час прошел после девяти утра - времени, когда Деревян­кин должен был отметиться в милиции, а он все не появлялся.

- Ну, что? - спросил Высик, заранее чувствуя неладное.

- Мертв Деревянкин. Удавили.

«Так... - подумал Высик. - Вот и оправдалось беспокойство. Сам я сделал ложный шаг? Или я тут ни при чем - Деревянкин по своей воле допрыгался?» Вслух он спросил:

- Как и где удавили?

- В доме, в комнате его. Прямо на кровати. Видно, во сне.

- Ты охрану оставил?

- Да. Напарник дом сторожит.

- Хорошо. Пошли. Позаботься о враче и понятых.

Врач снял подушку с головы Деревянкина.

- Можно определить, когда его убили? - спросил Высик.

- По состоянию окоченения, по другим признакам - часов восемь назад.

- То есть, посреди ночи?

-Да.

Высик подошел к убитому, внимательно осмотрел, откинул одеяло.

- Обмочился... - заметил он. - Когда душат, мочевой пузырь автоматически срабатывает. Верно?

- В общем, верно, - согласился врач.

- А это что за пятно?

Врач посмотрел.

- Похоже на пятна, которые остаются от лежачего больного. Перебинтовки, внутривенные вливания, пища... Да, так оно и есть! Видите штамп? «Министерство здравоохранения». Про­стыня из нашей больницы. Интересно, откуда она тут взялась?

- Как же это я штампа не заметил? - укорил себя Высик и повернулся к милиционеру. - Давай сюда бабку - хозяйку!

Глухая старуха, втолкнутая в комнату, пугливо озиралась вокруг.

- Бабушка! - проорал ей в ухо Высик. - Где ты белье для постояльца брала?

- Ась?.. А, милый, у соседки одолжила. У меня чистого не было, а она на организации стирает, у нее всегда что-нибудь найдется.

- Где она сейчас?

- Прасковья-то? Наверное, дома, белье кипятит.

- Где ее дом?

- Да вон он, милый, соседний. Даже забора между участка­ми нету.

- Приведи ее! - отдал Высик распоряжение ближайшему ми­лиционеру.

- Прасковья Ивановна? - переспросил врач. - Так это же прачка наша! Тогда все понятно...

- Наоборот, многое непонятно, - возразил Высик.

- Ну, одолжила у нее соседка постельное белье...

- Именно!.. Кстати, не знаете, где она еще подрабатывает?

- Да она обслуживает практически все организации, где есть казенное белье. По-моему, и милицию тоже. Как же вы ее не знаете?

- Ну, я же подобными мелочами не занимаюсь, - пробурчал Высик, - Не ведаешь, случаем, она стирает на нас? - обратился он к оставшемуся милиционеру.

- Так точно, - доложил милиционер.

- Хорошо. Тогда давай составлять протокол. Значит, труп, в лежачем положении, удушен второй подушкой. Признаков борь­бы не имеется, по всей видимости, удушен во сне. Белье, на ко­тором спал, несвежее, сданное в стирку из местной больницы...

- Разве это важно? - спросил милиционер.

- Для нас все важно. Кровать расположена у боковой стен­ки, головой к окну, окно слева от кровати... Ну, сам знаешь, что писать. Понятые, подпишете протокол, когда будет готов.

Подчиненный Высика вернулся, ведя за собой сгорбленную старуху.

- Здравствуйте, Прасковья Ивановна! - поприветствовал ее Высик. - Будьте добры, расскажите, при каких обстоятельствах в этот дом попало казенное белье.

- Известно при каких, при обыкновенных, - недоуменно ото­звалась старуха. - Надя приходит ко мне, говорит, что комнату сдала, а белья нету. Не одолжишь, говорит, у тебя всегда в по­стирушке белье есть. Ну, я и дала.

- Понятно. Так вот, Прасковья Ивановна, простыню мы вам вернуть пока не сможем. Она у нас - вещественное доказатель­ство, если вы понимаете, что это такое. Если надо, я сейчас вра­чу выдам расписку, чтобы у вас не было недостачи. И вас мы тоже маленько потревожим. Надо вас под охрану взять.

- Как это - под охрану? - испугалась старуха.

- Вот так. Вы у нас свидетельницей получаетесь. В своем роде, тоже вещественное доказательство. А ведь те, кто приду­шили Деревянкина, - они ребята лихие, как бы до вас не добра­лись. Вот мы и подержим вас чуток в отделении, чтобы, не дай Бог, с вами ничего не случилось.

- Помилуйте, да мне и стирать надо, и...

- Не беспокойтесь, Прасковья Ивановна. В случае чего мы вам все убытки возместим. Вам, выходит, чистое белье дороже жизни?

- Да нет, милый, но...

- «Но» не «но», а то-то и оно! Алексей, сопроводи ее к нам. Устройте с удобствами, чтобы старый человек ни в чем нужды не испытывал. Я скоро...

Старуха безропотно последовала за милиционером,

- Телега подошла, можно труп отвозить, - доложил вгорой милиционер.