Алексей Биргер - Ведьмин круг

Уклюжный оставил свой портсигар у Кривого, а Кривой...

Оставил там, где Уклюжный мог его забрать.

Но Уклюжный не забрал портсигар, он погиб.

А забрал некто... Истинный глава банды, скажем так, ре­шивший использовать портсигар в своих целях. Забрал акку­ратно, через платочек - зная, что на портсигаре пальчики Кри­вого и что этим портсигаром, при случае, можно будет внести лишнюю сумятицу в умы, представив его еще одним «доказа­тельством», что Кривой жив...

И откуда Уклюжный мог знать об облаве?

Уклюжный, думал теперь Высик, из хлыщей того типа, кото­рые очень легко становятся тайными осведомителями. И порой такие тайные осведомители ведут двойную игру - пользуясь дове­рием органов, отводят беду от банды, с которой повязаны, благо­получно сдавая других преступников... А то и не преступников. «Сигналя» на тех, кто «антисоветским» словцом обмолвился.

За «идейный климат» в районе отвечал Ажгибис. И если Ук­люжный стучал не на уголовный элемент, а по поводу идео­логических диверсий, вроде возмущения в длиннющей хлеб­ной очереди (нет, не в хлебной очереди, поправил себя Высик, такие, как Уклюжный, в очередях не стоят, он мог капать про безыдейные пьяные разговоры в ресторанах и веселых компа­ниях), то он, получается, связан напрямую с Ажгибисом.

И Ажгибис, конечно, промолчал, что Уклюжный был его сек­сотом. Еще бы! Если бы узнали, что твой сексот работал на бан­ду, то несладко пришлось бы!

Но утечка сведений продолжалась и после смерти Уклюжного!

И именно Ажгибису опер поручил встретить Берестова и принять от него старуху!

Высик вскочил и заходил по комнате.

- Портсигар, портсигар, портсигар... - бормотал он.

Кажется, он начинал понимать, что происходило и как этот портсигар путешествовал.

Но не хватало нескольких важных звеньев.

Немного успокоившись, Высик вернулся к столу, перевер­нул следующую страницу дела...

- ...Твою мать!.. - сказал он, едва увидев эту страницу.

Родственниками Уклюжного особенно не интересовались. Но, надо понимать, у него были какие-то родственники. Тело его забрали под расписку для захоронения по всем правилам.

Заявление с просьбой о выдаче тела и расписка были от имени Чумовой Ольги Павловны!

Она писала, что Уклюжный - ее брат по отцу, и она хотя всегда осуждала образ жизни единокровного брата, но, как род­ственница не может отказать ему в достойном погребении.

Скорей всего, Чумова была подставной фигурой - кто-то ис­пользовал факт совпадения отчеств и уговорил Чумову забрать тело, сам оставаясь в тени. К этому моменту отнеслись чисто формально, без должной проверки данных: кто мог подозре­вать, что здесь таится подвох и что отсюда можно потянуть пер­спективную ниточку?

Про отца Уклюжного было известно, что он еще до револю­ции был крупным инженером и участвовал в деятельности зем­ства. Умер он в двадцать втором году... Что ж, у всякого возмо­жен роман на стороне, и по возрасту Чумова вполне могла быть его дочерью. Приблизительно так рассудили тогда. И вообще, зачем кому-то врать в таком деле?

Высик растерянно и изумленно созерцал документы. Как же от него ускользнуло - то ли вообще мимо прошло, то ли про­мелькнуло мимолетно и забылось - что именно Чумова хлопо­тала о захоронении мертвого бандита? Они слишком сосредо­точились тогда на Куденко и даже не удосужились заглянуть в это досье! Проморгали важнейший ключик, за которым только руку в карман опусти!

И роль Куденко предстает теперь в совершенно ином све­те... Да, теперь можно не сомневаться, что Куденко - человек Свиридова. И действовал по заданию Свиридова.

Остается этот невнятный двойник Кривого - но и тут у Высика начинали брезжить кой-какие догадки.

- Одного из людей ко мне! - распорядился он, выглянув из комнаты.

Явившемуся милиционеру Высик сказал:

- Дуй в местный загс и узнай, где захоронен Уклюжный Александр Павлович. Похоронить его должны были... - Высик сверился с заявлением и распиской, - между восьмым и деся­тым мая прошлого года. Бегом на его могилу и погляди, в каком она состоянии. На обратном пути опять в загс. Пусть подгото­вят справку по родителям Уклюжного, по его семье. Были ли у его родителей дети от других браков. И вообще, всю информа­цию, какую смогут собрать. Я в больницу прогуляюсь, узнать результаты вскрытия, там меня и ищи.

- Слушаюсь!

Милиционер отправился исполнять приказ, а Высик, наки­нув шинель, пошел в больницу, оставив Илью за старшего.

Но прежде он завернул к рыночку.

Митрофанов, местный алкоголик, был там: ошивался поза­ди прилавков под навесами, где были свалены разбитые ящик» и прочий мусор, - всегда готовый за несколько копеек перенес­ти мешок картошки, откатить пустую бочку и даже подтянуть у бочки разошедшийся обруч или выполнить другую простую работу, лишь бы набралось на стакан в ларьке.

На первый стакан, а то и два, он сегодня заработать успел судя по тому, что его движения (а он, сидя на перевернутом ящике, разбирал для одной из торговок картошку по двум дру­гим ящикам: мелкую в один, крупную в другой, гнилье в сторо­ну) были замедленными и не очень уверенными. И в глазах было хмельное безразличие - которое, впрочем, испарилось, едва он увидел, кто пожаловал по его душу.

Высик стоял над ним, а Митрофанов с испугом глазел на Высика.

- Пошли! - сказал Высик.

Митрофанов встал и, ни слова не говоря, поплелся за на­чальником милиции.

- Слушай, ты! - резко обратился к нему Высик, когда они ушли с площади и свернули на улицу, ведущую к больнице. - Ты запомнил тайник, куда эта старуха прятала кофе, коньяк и прочие причиндалы?

- Ну... место приблизительно видел, - промямлил Митро­фанов, сразу понявший, о чем речь. - А тайник там или нет, я не знаю.

- Не важно! Приблизительное место указать можешь?

- Да. И даже точно могу.

- Вот и хорошо! В тайнике, значит, кофе, коньяк, пеньюарчик?

- Там еще книга была... - торопливо сообщил Митрофанов,

- Какая книга?

- Обыкновенная, вроде бухгалтерской. Большая такая тет­радь... Старуха в ней что-то считала, пока кофе пила, а по­том убрала вместе с остальным... Видно, не хочет, чтобы люди знали, сколько она на своей стирке зарабатывает и на что тратит деньги.

- Вот оно как... - протянул Высик. Больше он всю доро­гу ничего не говорил. Лишь когда они подошли к больнице, распорядился: - Подожди меня здесь, ясно? И не вздумай удрать!

-Угу, - сказал Митрофанов.

Высик сразу же прошел в жилой флигелек врача, рассудив, что поискать его в основном корпусе всегда успеет.

Врач был у себя, делал какие-то записи.

- Легки на помине! - приветствовал он Высика. - Как раз для вас отчет составляю.

- Есть что-нибудь интересное?

- Кое-что имеется. Деревянкина перед тем, как удушить, усы­пили. В его самогонку был добавлен морфий. Думаю, анализ содержимого бутылки даст более точный результат, но...