Алексей Биргер - Ведьмин круг

- Подождите, подождите! - Высик застыл, сосредоточив­шись на своем, отрешившись от внешнего мира. Мысли вих­рем проносились в его голове, и он с трудом справлялся с лихо­радкой ярости и азарта, мешавшей ему думать.

- Морфий, говорите, - сказал он минуты через две совер­шенно спокойным голосом. - Вот что. Я буду задавать вам воп­росы, а вы напрягитесь и постарайтесь на них отвечать. Воп­рос первый. Насколько я помню, морфий используется в он­кологии как сильное обезболивающее и находится на строгом учете?

- Да, и не только в онкологии. Во время войны...

- К этому мы и подходим. Меня интересуют трое из убитых. Вегин с Ярмиловым, и, этот, бригадир Семеныч, то бишь, Глеб Семенович Ишкин. Все трое прошли через тяжелые ранения или контузию Могли ли они получать морфий - в полевом гос­питале, скажем, или в тылу?

- Да, я помню анамнезы всех троих - в свое время тщатель­но их изучал, по вашей просьбе. Отметил как побочное обстоя­тельство, что все трое одно время получали морфий в качестве обезболивающего. Но дозировка была ограниченной, и введе­ние морфия прекратилось давно, в конце войны, года за полто­ра до смерти. У нас они морфия не получали.

Высик припомнил слова любовницы бригадира: «То нена­сытный как зверь, то еле ноги волочил... Не пил... Говорил, плохо действует». Он спросил:

- Насколько помню, к морфию может выработаться нарко­тическая тяга. Могут ли быть при этом резкие перепады в фи­зическом и психическом состоянии? И как насчет спиртного?

- Да, - кивнул врач. - У морфия, как у всех сильнодейству­ющих наркотических средств, есть обратная сторона. Человек, получающий его как обезболивающее, может к нему пристрас­титься. При этом могут быть резкие перепады, в зависимости от того, получил он свою дозу или нет. Период прилива энер­гии, достаточно кратковременный, сменяется периодами депрессии. Что до спиртного, то при употреблении морфия спиртное нежелательно, даже противопоказано... Сразу скажу, что нам известны случаи, когда раненого или больного «заби­рал» морфий, и он стремился достать его всеми правдами и не­правдами, когда больничный курс прекращался.

Да, подумал Высик, всеми правдами и неправдами... Он опять живо увидел Марию Плюнькину, в белом халате, со шпри­цом в руке, между больничных коек, услышал жаркий шепот кого-то из раненых: «Сестрица, не могу, еще хоть один уколь­чик, что тебе стоит...» - «Не положено, на тебя уже не выписа­но», - отвечает она. «Ну, найди, укради, у вас ведь можно смух­левать, не могу больше, сестрица, за мной не постоит...» Один раз повторяется такая ситуация, другой, третий, а потом Ма­рию осеняет... Или осеняет Свиридова, лежащего в госпиталей многое видящего изнутри? Нет, осеняет Марию, Свиридов бы не додумался...

Высик почему-то упорно отказывал Свиридову в праве до­думаться до чего-то самому, без помощи Марии. Безо всяких оснований, ведь он Свиридова совершенно не знал. Впрочем, одно то, как глупо отправил Свиридов Деревянкина со сроч­ным сообщением к Марии - со срочным сообщением, которое ехало два месяца! - делало вывод Высика вполне оправданным.

Нет, подумал он, основания есть, и слово «почему-то» здесь не подходит. Женский ум, женская интрига... Женщина, которая угадывает готовность любимого пойти на любое преступление, лишь бы жить хорошо - и, ради любимого, составляет умный план преступления...

Взять на заметку всех, кто готов платить за незаконные дозы морфия, создать клиентуру... В неразберихе войны и первых послевоенных месяцев доставать морфий было легко. Потом воз­никли трудности - а клиентура ведь требует, дело поставлено на поток, его не остановишь. Начинают приглядываться к онколо­гическим центрам, зная, что там морфий имеется всегда. Но он там на строгом учете, поэтому «с онкологией плохо»...

Хорошая идея, витающая в воздухе, никогда не посещает одну-единственную голову. Старуха, с ее проницательностью и хваткой, не могла не обратить внимания на тот же самый источник дохода. Стирая белье для больниц, она повидала не­мало раненых, в том числе и тех, кто в силу индивидуальных особенностей организма превратился в наркомана после одной-двух доз.

И кого-то навела на мысль поставить дело на широкую ос­нову... Кого?

Ладно, думал Высик, будем пока условно обозначать эти две группировки «банда Свиридова» и «банда старухи» - она же «банда призрака».

В числе клиентов «банды старухи» были Вегин, Ярмилов и бригадир Ишкин. В какой-то момент им стало нечем платить, и они принялись угрожать, что выдадут всех властям, если им не будут отпускать в долг.

В целом борьба между бандами шла за сферы влияния - за то, кто в том или ином районе будет монопольно продавать мор­фий остро в нем нуждающимся...

Распоротые мешки с сахаром в подсобке Ниловой... Есть ли в Харькове фармацевтические заводы или другие круп­ные источники морфия? Если люди Косовановой в поисках морфия сунулись в Харьков - в освоенную вотчину Свири­дова, где за всей утечкой морфия на сторону надзирают его головорезы...

Картина становилась все ясней.

- А у вас в больнице есть морфий? - спросил Высик. Все эти мысли промелькнули у него в голове за долю секунды, так что врач, наверное, и не заметил паузы.

- Есть немного.

- Убитый вчера бухгалтер - он не мог с ним мухлевать? Или, наоборот, заметить несоответствие между тем, что оплачено, тем, что израсходовано по документам, и тем, что действитель­но имеется в наличии?

- Вы хотите сказать... Но в принципе такое возможно. То есть, практически единственным человеком, который мог бы обратить внимание на несоответствие, был он. К сожалению, все нужные документы исчезли, я проверил. Они и впрямь были в похищенном портфеле...

- То-то и оно! А нельзя что-то проверить по тем докумен­там, которые сохранились? Дело вырисовывается...

- Да, я понимаю. Постараюсь. - Врач понял более чем, судя по его изменившемуся лицу и сразу подсевшему и посуровев­шему голосу. - Может, что-нибудь и найду.

- Отлично! Если что выясните, сразу меня отыщите. Впрочем...

- Что?

- По-моему, можете особо и не усердствовать. Я и так знаю ответ.

Врач пристально поглядел на Высика.

- Что-то стряслось? Я имею в виду, кроме того, что мы нарвались на банду, промышляющую наркотиками. Я, как и вы, готов считать это доказанным, по логике событий. Знае­те, что...

Врач подошел к шкафчику, отпер его и, достав спирт, стал разводить его водой.

- Вы прямо мои мысли читаете, - усмехнулся Высик.

- Так сколько же знакомы... - усмехнулся в ответ врач.

- Да, знакомы... Игорь Алексеевич, просьба у меня к вам. Надеюсь, что ничего опасного в ней нет, но... Но если вам по­кажется, что на этом можно погореть, то лучше откажитесь, я в обиде не буду.

- Что за просьба?

- Митрофанов, местный алкоголик, сидит во дворе. Я хочу, что­бы вы вместе с ним прогулялись в один дом. Вот ключи от дома. - Высик выложил ключи на стол. - Митрофанов покажет вам тай­ник, в котором спрятаны... да, довольно весомые улики. Прежде всего, меня интересует бухгалтерская книга, вроде гроссбуха. Если я проведу обыск официальным порядком, то должен буду эти ули­ки приобщить к делу, а приобщать их мне пока не хочется... Ник­то не должен знать, что мы их забрали. Вбить в башку Митрофа­нову, чтобы он молчал, под страхом смерти, я уж сумею!