Сергей Жоголь - Имитатор

Грохот железной двери оторвал Птицына от воспоминаний. Та открылась со скрипом, и сквозь щель показалась похожая на футбольный мяч голова. Вслед за головой в помещение протиснулся и её обладатель.

— Здравствуйте, Владимир Иванович, вот вы где! — Это был Фирсов. — А я вас везде ищу! Поупражняться решили? Очень, знаете ли, одобряю.

Птицын отвернулся, многозначительно кивнул Кривову, прошептал: «А вот и наш Снеговик» и тут же, подойдя к Фирсову, протянул москвичу руку:

— Здравия желаю, товарищ из Москвы!

Фирсов ответил на рукопожатие, тут же подошёл к Кривову и, так же протянув пухлую ручонку, сказал:

— А вы, значит, Сергей Михайлович Кривов — инструктор по стрельбе?

— Кривов, — поправил Михалыч, — Так точно, я и есть заведующий этой богадельней — тиром, стало быть.

— А я Фирсов Кирилл Петрович из Москвы. Наверное, вам уже обо мне говорили.

Кривов понимающе закивал, потом, поджав губы, вопросительно глянул на Птицына.

— Михалыч у нас мастер спорта, стрелок от бога, — пояснил Птицын. — Но вас-то, наверное, этим не удивишь. У вас же там, в Москве, все мастера, в смысле — стреляют мастерски. Кстати, не желаете ли, Кирилл Петрович, поупражняться, так сказать? Заодно и нас, недотёп провинциальных, мастерству проучить.

Птицын протянул Фирсову свой ТТ рукоятью вперёд.

— Михалыч, а ну-ка отсыпь горошка московскому гостю! Пусть постреляет.

Кривов усмехнулся, сунул руку в карман и протянул Фирсову пачку патронов калибра 7,62. Москвич замахал руками:

— Да полно вам, товарищи! Я же аналитик — всё больше бумажки, знаете ли, перебираю. Отчёты, протоколы. — Фирсов хитро прищурился. — Я просто пришёл вас, Владимир Иванович, на совещание пригласить.

Птицын сунул пистолет в кобуру, но Кривов положил руку ему на предплечье.

— Напрасно вы, Кирилл Петрович, от упражнения отказываетесь, — сказал он довольно сурово. — Уж не взыщите! Покажите свои навыки. У меня здесь правило такое: кто в мой тир заглянул, должен не меньше двух магазинов расстрелять. Понимаю, что вы начальство, но всё же…

Кривов незаметно кивнул Птицыну — тот тут же достал из кобуры ТТ, взял пачку с патронами и снарядил магазин.

— Вот, товарищ командир из Москвы, — ухмыльнулся Птицын, — надеюсь, как магазин в рукоять вставлять, вы знаете?

Фирсов по-простецки улыбнулся и снова рассмеялся с похрюкиванием:

— Пробовал как-то.

— Тогда прошу. — Птицын указал мишень.

Фирсов взял пистолет в левую руку, прищурился:

— Вон в того мужика, что ли, попасть нужно?

— Дай-ка я тебе, мил человек, другую мишеньку повешу. — Кривов подошёл к металлическому шкафу и достал из него большую круглую мишень с чёрным кругом посередине.

Он сходил и закрепил мишень, потом вернулся на исходный рубеж. «И впрямь смешной он, — шепнул Кривов Птицыну. — И то, что на снеговика смахивает, тоже верно». Вслух же сказал:

— Заряжай… и «огонь», что ли.

Фирсов потоптался на месте, неуверенно перехватил магазин двумя пальцами, повертел его…

Птицын уже пожалел, что всё это затеял. Кирилл Петрович присоединил магазин, только с третьей попытки сумел снять оружие с предохранителя, дослал патрон в патронник и вскинул руку. «Стоит скрючившись, пузцо торчит — хоть бы втянул его, что ли», — внутренне негодовал Птицын.

Фирсов держал пистолет левой рукой, целился не меньше минуты, трижды опускал руку, потом вскидывал её вновь. Стоя за спиной москвича, Птицын и Кривов видели, как дрожит его рука.

— Может, вам пистолет лучше в правую взять? — не выдержал Кривов.

— Да какая разница! — жалобно простонал Фирсов. — У меня что правая, что левая — особой разницы нет.

Наконец он нажал на спуск — прогремел выстрел… потом второй…

Даже с места Птицын и Кривов увидели две маленькие дырочки — в левом верхнем и правом нижнем углах мишени. Чёрный круг был не задет.

Фирсов опустил руку, как-то вытянулся вперёд и замер. Птицын и Кривов заметили, что москвич весь вдруг преобразился. Он поднёс оружие к бедру, сделал полоборота корпусом и, не останавливаясь, выпалил все оставшиеся патроны одной очередью. После этого он ловко выщелкнул магазин, снял пистолет с затворной задержки и почти одновременно с этим щёлкнул предохранителем. Фирсов подошёл к Кривову и протянул руку:

— Вы говорили, что нужно расстрелять два. Давайте второй.

Кривов снарядил второй магазин и протянул его москвичу. Тот снова вышел на огневой рубеж и выполнил очередную серию выстрелов; теперь он стрелял с двух рук. Когда дым рассеялся, Фирсов вернул пистолет Птицыну и извиняющимся тоном сказал:

— Я бы сам его почистил, но воспользуюсь правом гостя и предоставлю это вам. Тем более что у нас в первом отделе считают, что обслуживать оружие должен только его хозяин. Правило у нас такое — неписаное. Итак, Владимир Иванович, заканчивайте занятие и поднимайтесь наверх. Стрельба стрельбой, а диверсанты нас с вами ждать не станут. Ваши подчинённые, наверное, уже собрались, ожидаем только вас.

Фирсов покинул тир. Кривов с Птицыным поспешили к мишени.

Все шестнадцать пробоин красовались в самом центре чёрного круга на участке мишени размером с кофейное блюдце.

Отопления в городе не было уже третьи сутки, но в кабинете было даже немного душно. Миша Стёпин уж расстарался: притащил в кабинет печку-буржуйку и не пожалел для неё угля. На столе стояли чистые стаканы и графин с водой. Перед каждым из участников «сборища» — именно так окрестил сегодняшнее заседание Птицын — были разложены тоненькие папки, рабочие блокноты и остро отточенные карандаши. Однако пока что, кроме Птицына, никто из присутствующих к ним так и не притронулся.

Птицын усмехался, в очередной раз ругая про себя Еленина за всю эту организованную специально для московского гостя показуху. Сам он небрежно крутил пальцами доставшийся ему остро заточенный химический карандаш и время от времени рисовал им на страничках своего рабочего блокнота какие-то фигурки. Формально возглавлял присутствующих сам Еленин, однако сидевший по правую руку от него москвич, конечно же, уже чувствовал себя здесь главным, вот только не подавал виду.

Антон Трефилов всё ещё оставался в больнице, а на освободившуюся не так давно должность старшего оперуполномоченного, которую раньше занимал Женя Янчин, замены до сих пор не нашлось.

Помимо Птицына и Кравца, сегодня на совещании ещё присутствовали Васин и Корниенко — ребята из третьего отдела. Еленин сдержал слово, и к отделу Птицына прикомандировали этих двоих. С учётом того, что основная масса народа воевала на фронтах и людей в отделах не хватало, выделить в помощь Птицыну ещё двух оперативников — это была настоящая щедрость! Вот только Птицын воспринял щедрый поступок Еленина по-своему. Во-первых, он тут же обвинил начальника в бесхребетности. Ведь когда он до этого просил людей, чтобы организовать «наружку» за Пашей Кастетом, Еленин даже не почесался. Теперь же, с приездом москвича, он тут же решил прогнуться. Во-вторых, Птицын терпеть не мог Васина за его въедливость.