Александр Охотин - Почка на экспорт

Дома я уселся в кресло, закурил и набрал Наташкин номер, от души надеясь, что она ещё не спит.

— Да? — её голос на том конце провода оповестил, что удача ещё не оставила меня.

— Наташа, привет. Чем занимаешься? — дружелюбно начал я.

— Александр Александрович, вы в курсе, который час? Вам не кажется, что беспокоить в такое время людей, которым даже не отвечаешь на приветствие при встрече, по меньшей мере, наглость?

В душе я согласился с ней, но вслух говорить об этом не стал.

— Видишь ли, Наталья…

— Не вижу, — отрезала она, забыв, видимо, что перебивать старших нехорошо. — И вообще, если вы звоните по делу, то говорите быстрее, мне надо выспаться перед дежурством.

— Так ты завтра дежуришь? — удивился я. — С Хохловым, значит, вместе. Он завтра дежурный врач.

— Это вас больше не должно интересовать. Может, вы хотите поговорить не со мной, а с отцом, только стесняетесь? — издевательски спросила она. — Папа!

Я положил трубку. Глупо объяснять Богданову, что мне вздумалось пожелать ему спокойной ночи. Может не понять. Ну, Наташка, ладно. Видит бог, я звонил из самых хороших побуждений. А теперь…

Я не стал сгоряча решать, что делать теперь. Вместо этого расстелил постель и забрался под одеяло, ругая про себя Гнома, Батона, Костю и капризных красавиц, дерзящих по телефону.

Проснувшись поутру, я сел, спустив ноги на пол, и пообещал, вернувшись с работы, сразу же продолжить прерванное настырным будильником занятие. Организм, разбалованный отпуском, категорически отказывался довольствоваться шестичасовым сном. Глаза покраснели и припухли, а под ними уже наметились тёмные круги, свидетели недосыпания.

Вяло пошевелив в воздухе руками и пару раз присев, я покончил с имитацией зарядки и залез под холодный душ. Через несколько минут я уже бегал по комнате, стуча зубами и растираясь полотенцем, бодрый и готовый к новым трудовым подвигам.

Поколебавшись между чаем и своевременным приходом на работу, я выбрал последнее и принялся одеваться. Благодаря этому удалось успеть к началу рабочего дня минута в минуту.

Встретившийся в коридоре Бакутин, довольно благожелательно ответил на моё приветствие и, похлопав по плечу, сказал:

— Сразу видно, Александр Александрович, что вы собрались наконец-то жениться. Ничего, год-другой семейной жизни, и в отделении вы будете появляться задолго до начала рабочего дня, лишь бы побыть хоть немного вне общества своей дражайшей половины. Поверьте моему богатому опыту, — вздохнул он и пошёл дальше.

Я удивлённо захлопал глазами, совсем забыв о том, что вчера наплёл шефу. На посту у дежурной медсестры что-то громко треснуло. Обернувшись, я увидел Наташу, швырнувшую на стол какой-то журнал, и смотревшую на меня, беззвучно шевеля губами.

— Здравствуйте, Наташа, — демонстративно поздоровался я.

Она пробормотала что-то в ответ, зло сверкая глазами и, отвернувшись, принялась раскладывать таблетки.

— Что у тебя с голосом? — удивился я.

Звонкий Наташкин голосок превратился за ночь в шипение старой шарманки.

— Ничего, — прохрипела она в ответ, держась за горло, — простыла, наверное.

— Ага, — злорадно протянул я, — вот оно что. Будешь теперь знать, как грубить старшим по телефону.

— При чём здесь это? — страдальчески морщась, всё-таки не удержалась Наташа.

— Притом, — ответил я. — Лечишься?

Голос у неё пропал окончательно, и она смогла лишь покачать головой в ответ.

— Как же ты будешь дежурить? Может, поговорить со старшей медсестрой, чтоб тебя подменили?

— Нет, не надо, — из последних, видимо, сил, выдавила она. — Обойдусь без вашей заботы.

— Смотри, как знаешь, — пожал я плечами и прошёл в кабинет.

Елена Анатольевна стояла у зеркала, прихорашиваясь. На ней было новое платье, видимо, результат вчерашних примерок. Мне оно понравилось тем, что позволяло без помех любоваться стройными ногами его обладательницы.

— Это платье, Леночка, очень вам к… ногам, — съязвил я.

— Знаю, — невозмутимо ответила она, не прерывая своего занятия. — Только не облейте его чем-нибудь, как вы это сделали в феврале, будьте так любезны.

Я, смутившись, отвернулся. Такой случай действительно имел место. Как-то раз мы с Хохловым, увлёкшись спором, не заметили проходящую рядом Леночку. Я размахивал рукой, в которой держал чашку с чаем, и нечаянно пролил на неё пару капель. Ума не приложу, как потом они умудрились превратиться в огромное пятно, которое к тому же Елене Анатольевне не удалось отстирать со светлой ткани. Пришлось нам с Хохловым купить расстроенной женщине новый наряд, благо дело подходило к 8 марта.

Появившийся в ординаторской Хохлов, свежий и ничуть не помятый после вчерашней посиделки в кафе, прервал мои воспоминания.

— Идём на пятиминутку, — предложил он, поздоровавшись.

— Бакутина вызвал к себе начмед, так что сегодня совещание отменяется, — ответил из своего угла Павел Валентинович.

— Это ж меняет дело, как сказал Рабинович после первой брачной ночи, — заулыбался Хохлов. — Тогда предлагаю начать рабочий день с чая. Кто «за»?

Я, естественно, был «за», учитывая, что завтраком пришлось пожертвовать. Напившись чаю, я закурил и принялся делать записи в историях болезни.

— Саша, ты как, ещё не забыл наш вчерашний разговор? — подсел ко мне Михалыч.

— Помню, — коротко ответил я, занятый работой.

— Тем более что ты, оказывается, решил покончить с холостой жизнью, — удивил он меня своей осведомлённостью. — Деньги теперь понадобятся, как никогда, — заботливо добавил он.

— С чего ты это взял? — вскинулся я.

— Есть информация, — подмигнул он.

— Я пошутил в разговоре с шефом, только и всего.

— Поздравляю вас, Саша, — подошёл Павел Валентинович, не расслышав мои последние слова. — И кто же она?

Я махнул рукой на сослуживцев, отчаявшись что-либо объяснить им, и отправился на обход. Когда чем-то занят, время всегда летит быстрее. Конец рабочего дня застал меня врасплох. Я быстро переоделся, сел в машину и отправился домой. Бурная деятельность, развёрнутая прошлой ночью, по-прежнему давала о себе знать, и я зевал так, что вывих челюсти был лишь вопросом времени. А ведь сегодня тоже предстоит вечер не из лёгких. В его программу входит знакомство с Лёвой Гномом. Интересно, чем всё это закончится? Дома я быстренько разделся и прыгнул под одеяло. Блаженно вытянувшись, я с опозданием подумал, что ещё неплохо было бы пообедать, но вставать и разогревать еду было уже выше моих сил. Я закрыл глаза и через минуту крепко спал.

Телефонный звонок трещал, надрываясь, как труба архангела в день Страшного суда. Оторвав голову от подушки и ещё не вполне проснувшись, я побрёл, чертыхаясь, к аппарату, стоящему на столике. Дотянуться до него с дивана не было никакой возможности. Сколько раз обещал себе удлинить провод или купить новый, но руки всё никак не доходят.