Людмила Мартова - Проклятие брачного договора

– Важно, что Веня мог знать, когда его бывший шеф придет к Бондаренко. И в подъезде Павла мог поджидать убийца, прекрасно осведомленный о том, какую ценность будет иметь при себе Попов, – подытожила Дина.

– Получается, Павла убил Веня?

– Нет, не получается. У Вени алиби. Он весь вечер не выходил из квартиры. Я думаю, что Павла убил тот, кто был заинтересован в краже ктубы. Человек, который был знаком с Вениамином и знал, что Попов обратится к старому профессору за консультацией. Понимаешь, у Вени был сообщник, вернее, руководитель. Тот, кто придумал и реализовал убийство. Тот, кто потом приходил к профессору и довел его до сердечного приступа. Тот, кто спрятал в квартире Бондаренко бюст Пушкина – орудие преступления.

– И кто же этот черный человек? Хотя, я думаю, что это следователь легко выяснит у Вениамина.

– Это твой бывший друг и коллега Макс, – выпалила Дина.

Борис в трубке закашлялся от неожиданности.

– Макс? Да он-то тут каким боком? Он просто завистливый мерзавец, мечтающий стать компаньоном, но не убийца. Да и с Вениамином он не мог быть знаком.

– А вот и ошибаешься, – торжествующе сказала Дина. – Они были знакомы прекрасно. Мне об этом Лена сказала.

– Лена? Когда?

Дина поняла, что пропала. В пылу так интересующего ее разговора она проболталась о своем разговоре с Леной и сейчас Борис вцепится в нее мертвой хваткой и обязательно вытащит все остальное.

– Сегодня утром, – промямлила она. – Она позвонила мне по телефону. Понимаешь, Борь, она была очень напугана, потому что начала подозревать, что Веня может быть причастен к убийству. Дело в том, что она видела у него ктубу.

– Что-о-о? – взревел Борис в трубке. – Ктубу? Ты в этом уверена?

– Она сказала, что видела старинную бумагу с загогулинами, которую именно Макс просил оценить у старого профессора. Вряд ли это совпадение.

– Да уж, таких совпадений не бывает. – Борис немного помолчал. – Слушай, Резникова, а ты сейчас где?

– Я? – спросила Дина, чувствуя, что голос ее поехал куда-то в сторону и вверх. Она всегда «давала петуха» перед тем как соврать. – Я вышла прогуляться. А что?

– Нет, ничего. И где именно ты гуляешь?

– Что за допрос? – столь же фальшиво возмутилась Дина. – Какая тебе разница, где я гуляю. По улице. Тут красиво, тепло и птички поют, потому что скоро весна.

– Ты мне зубы не заговаривай, – ласково сказал Борис, но эта показная ласковость и бархатность голоса не сулили Дине Резниковой ничего хорошего. – Я спрашиваю, где ты? Я приеду, и мы с тобой все обсудим с учетом вновь открывшихся обстоятельств. Дина, я знаю, что ты совершила какую-то огромную глупость, но, судя по тому, что я с тобой сейчас разговариваю, ее еще можно исправить. Где ты, черт тебя подери?

Дина собралась с силами и даже зажмурилась, чтобы ей было не так страшно.

– В Троице-Лыково, – выпалила она.

– Где-е-е?

– В Троице-Лыково. Это село в черте Москвы.

– Я знаю, что это! – Борис орал в голос. Случайная прохожая – старушка в платочке, видимо, идущая из церкви мимо, – в испуге шарахнулась в сторону. – Я спрашиваю, как ты там оказалась?

– Я же тебе сказала, – тоже повысила голос Дина, – мне позвонила Лена. Она плакала. Ей была нужна помощь, и я поехала к ней. Они с Веней переехали сюда из городской квартиры. У них тут дом, который Веня намерен перестраивать. Хотя, постой. Он не может ничего перестраивать, потому что у него нет на это денег. Он уволился с работы, сказав Павлу, что на строительство нового дома ему все равно не хватает. Все это время он не работал, они с Леной жили на ее зарплату медсестры, тогда на какие средства он сейчас начинает стройку, Борь?

– Нет, ты все-таки ненормальная, – голос Посадского звенел от ярости. – Зная все то, что ты мне сейчас рассказываешь, ты поперлась в это Троице-Лыково одна. Ты что, совсем не переживаешь за свою чертову шкуру?

– Борис, услышь себя. – Дина уже тоже почти кричала. – Меня попросила о помощи напуганная беременная женщина, муж которой, похоже, имеет отношение к убийствам. И я не в ночи уехала куда-то в глушь. Я в центре Москвы, и сейчас почти полдень. Мне ничего тут не угрожает. Если хочешь, то можешь приехать. Я тебе сейчас скину эсэмэской адрес. А я пока пойду и поговорю с Леной, успокою ее. Вениамина нет дома, он уехал за стройматериалами, так что я успею с ней поговорить без всякого риска. А потом ты приедешь, и мы решим, что нам всем делать. Скорее всего, Лене нельзя будет здесь оставаться.

– Дина, хотя бы дождись меня, не ходи туда одна, – умоляюще попросил Борис. Голос его упал на пару октав, как будто кто-то повернул регулятор громкости до минимума. – Я уже выезжаю, срочно пиши мне адрес.

– Борь, я не буду бродить по улице тот час, который тебе как минимум понадобится, чтобы сюда добраться, – возмутилась Дина. – Холодно. И Лена там одна с ума сходит. Так что я пошла, а ты поторопись. И да, не звони Бекетову. Вдруг мы все это придумали. Слышишь, Боря, пообещай, что не позвонишь.

– Обещаю! – гаркнул он. – Но и ты пообещай, что не полезешь на рожон.

Чтобы больше не слышать возражений, Дина нажала кнопку отбоя, быстро скинула сообщение с адресом, сунула телефон в карман и зашагала к нужному ей дому, оказавшемуся четвертым от угла.

За деревянным забором, стареньким и ветхим, хорошо просматривался одноэтажный покосившийся дом с облезлой голубой краской. Окна, давно не мытые, а оттого казавшиеся подслеповатыми, производили впечатление смотровой щели, из-за которой за Диной мог наблюдать потенциальный противник. От подобной ассоциации по спине у нее пробежала невольная дрожь. А может быть, прав Борис, ей нужно его подождать?

Впрочем, во всем остальном дом и двор, в котором он располагался, производили вполне мирное впечатление. На стене дома висели какие-то шланги и лестницы, снизу в беспорядке были расставлены ведра и корзины. Справа от калитки располагался неухоженный палисадник, а слева валялся садовый инструмент – лопаты, тяпки, грабли. С учетом, что снег сошел еще не весь, было понятно, что все это богатство осталось брошенным здесь с прошлого сезона, то ли по безалаберности хозяев, то ли за ненужностью.

Дина потянула калитку и зашла на участок, поскользнувшись на талой наледи. Каменная дорожка со старинной кладкой вела к крыльцу, слева от которого, чуть приподнятые из земли, торчали крышки колодезных люков – автономная канализация. Газопровод к дому не шел, и Дина вспомнила слова таксиста о том, что село так и не газифицировали. Отапливали дома дровяными печками или электричеством. Судя по тому, что поленницы Дина нигде не видела, здесь пользовались именно электрическим отоплением, что выходило очень недешево. Содержание этого дома не могло быть по карману безработному строителю и медсестре.