Евгения Кретова - Неслужебный роман

Охранник замялся:

– Ну, чего сразу «воспрепятствовал». У меня инструкция, – и уже нажал кнопку просмотра.

Руслан прильнул к экрану.

В режиме перемотки быстро нашел черный «ниссан», внаглую прижавшийся к бамперу его «крайслера». Из него, зажав сотовый плечом, выбрался лысый мужик в сетчатой майке, шортах и шлепанцах и направился в продуктовый.

– Ну-ка, друг, ближе, – он увеличил изображение, чтобы запомнить физиономию.

– Че, тот? – затаив голос прошептал над ухом детина.

Руслан сокрушенно поцокал языком:

– Не-а. Не тот. Хорошо, что проверил, перед тем, как задерживать, – и он направился к турникету. – Спасибо!

Пробежав вдоль касс он без труда увидел владельца «ниссана», все еще болтающего по телефону.

– Простите, вы загородили мне машину, – четко проговорил Руслан, слегка постучав по плечу лысого.

Тот замер, оглянулся:

– Ща, подожди, тут один додик чет спрашивает, – он отодвинул трубку, – Че надо?

– Вы загородили мне выезд.

– И че?

– Я прошу вас освободить проезд.

– Щас, – и он вернулся к разговору по телефону. – Да тут козлина какой-то лезет…

Руслан аккуратно двумя пальцами взял его телефон в руки, медленно и демонстративно нажав кнопку «отбоя», бросил аппарат поверх продуктов в корзине, тихо и отчетливо прошептал:

– Я тебе, урод, русским языком сказал, убрать тачку. И если я из-за тебя вовремя не привезу Косому его бабки, то твою морду рихтовать под твое тачилово будет лично Папа. Ты меня понял?

Лысый кивнул. Медленно шагнул к кассе.

– Быстро убрал тачку!

Лысый бросил корзину с продуктами и побежал к выходу.

Сколько времен прошло с начала девяностых, а клички Косой и Папа по-прежнему актуальны. Руслан вздохнул и быстро направился к выходу. Когда он вышел на парковку, черный «ниссан» уже выруливал на шоссе.

Собрав все пробки в центре, потом на МКАД и на выезде из города, Руслан, наконец, свернул к дачному поселку Лиды.

С шумом нажав на педаль тормоза, он остановился около темного и безлюдного дома.

– Эй, есть кто дома? – крикнул он через калитку.

Тишина.

– Андрей Владимирович! – позвал он Лидиного отца. – Марья Федоровна!

– Вы к Федоскиным, что ли? – из соседнего двора высунулось любопытное лицо пожилой дамы в синей бейсболке.

– Да, к ним. Не знаете, они дома?

– Да чего ж не знать, дома, конечно, в Москву уехали.

– Ясно, – Руслан повернулся к машине, озадаченно соображая, что теперь делать: телефон Лиды он не взял, адрес ее знает только этот.

Пожилая соседка высунулась на проезжую часть, продемонстрировав адвокату домашний халат с потемневшим от фруктовых пятен животом:

– А вам зачем они нужны?

– Да так, договорились встретиться…

– А-а-а, я помню вас, вы на днях к Лидочке приезжали: я номер вашей машины запомнила, да. Так к вам еще милиция не приходила?

Руслан напрягся и весь обратился в слух. Такие словоохотливые и внимательные соседки, которые запоминают номер и марку машины, приезжавшей в гости к соседской незамужней дочери, – это истинный клад для любого следователя и адвоката. Только не спугнуть.

– Нет еще, а должна?

– Конечно! – соседка придвинулась к нему ближе, поправляя коричневой от молодой картошки рукой, козырек бейсболки. – Я номер вашей машины дала, хоть и Андрей с Машей на меня ругались, что я следствие веду не по тому пути.

– Да?

– Конечно! Они утверждали, что вы ни при чем.

– А я «при чем»?

– А это уж пусть следствие выясняет! А то Паша в больнице, Лидочку куда-то увезли…

– То есть как «увезли»? Кто?

– А вот это пусть следствие и выясняет! Бандюги какие-то!!! Встречается она со всякими, в гости приглашает кого попало, вот, видать, и перестаралась…

– Как вам не стыдно! Такие гадости говорить…

Соседка покраснела, надулась:

– А я как есть, так и говорю, запуталась со своими женихами Лидка, вот и получила! И не чего на меня зыркать! Зыркает, ишь ты, он. Я вот сейчас в милицию позвоню следователю Пиманову, пусть он выясняет, что вы тут вынюхиваете! Преступника всегда тянет на место преступления, в сериале рассказывали…

И пожилая дама, мстительно оглядываясь на Руслана, с силой захлопнула калитку. Адрес Федоскиных он так и не узнал. Зато он выяснил, что похитили именно Лиду, что некто Паша в больнице, и что ведет следствие (а тут уже наверняка дело возбудили) следователь Пиманов.

Небо затянуло серым. На капот упало несколько несмелых капель.

Он вернулся в машину. Набрал номер телефона:

– Кириллыч, привет. У меня к тебе вопрос: мне срочно нужен рабочий телефон следователя Пиманова из Следственного комитета. И его имя-отчество тоже, – по лобовому стеклу барабанили капли. – Мою Лиду похитили.

Как ни странно, за мной никто не бежал.

Оказавшись в лесу, я несколько раз оглянулась, пока забытая всеми избушка не скрылась за ближайшими деревьями, а разлапистая елка не махнула мне вслед лапой. Никто не бросился меня догонять. Не кричал мне в след. Не сыпал проклятьями.

Это заставило меня остановиться и прислушаться.

Высокий, светлый лес. Березы, осины, сосны, низкие лохматые елки, кусты малины и ежевики. Бодрые перестукивания дятлов. Яркие, словно язычки пламени, хвосты белок.

Никаких следов транспорта.

Никакого намека на тропу.

Хозяйка пришла пешком. Но откуда?

Я оглянулась по сторонам, пригляделась. Везде, куда упирался мой взгляд, высились стройные деревца.

– Куда бежать-то? А откуда я пришла?

Здесь водятся лоси. Может, и волки есть? А медведи?

Я увидела низенькую елку, похожую на пирата: верхушка лихо закинута вбок, одна лапа тянется к небу, вторая – неуклюже торчит, будто вооруженная пистолетом.

Я побежала дальше.

Что там, в школьном курсе природоведения было? С какой стороны мох? С северной. Вот и я бежала на юг, в надежде наткнуться на проселочную дорогу, шоссе или деревеньку какую.

Петляя между деревьями, цепляясь за ветки, неистово отбиваясь от комаров и лесной мошки, я упорно шла к цели до тех пор, пока сквозь яркую листву на меня не упало несколько крупных дождевых капель.

Наверху что-то загрохотало. Словно там, в небесной канцелярии затеяли срочный ремонт с перестановкой…

– Блин, только этого мне не хватало!

Примостившись у ног высокой лохматой ели, я прислушивалась к ругани наверху. Прораб гневался, покрывая всех присутствующих трехэтажным, выплескивая из себя команды, одна страшнее другой, и умолкая лишь для того, чтобы перевести дух.

Ледяные потоки, прорываясь сквозь облака, обрушивались на меня, стекая по волосам за шиворот. Светлые бирюзовые брюки давно перестали быть светлыми, и только с должной долей фантазии их можно было назвать бирюзовыми. Тонкая блузка прилипала к телу, унося с собой остатки тепла. Я растирала себе предплечья, мечтая о том, чтобы дождь скорее закончился, чтобы успеть найти жилье до того момента, когда окончательно стемнеет.