Дмитрий Гавриленко - Азарт [СИ]

Гости с удивлением посмотрели на сыщика.

— Да, полная дребедень. Игоря Вячеславовича напугал кризис; проще сказать, он пересрал. Положение приятеля, обладающего полукустарными приисками, показалось Игорю Вячеславовичу более устойчивым. Он решил бросить на друга тень подозрения в воровстве. Платина-шлих если и требуется, то только ему, чьи интересы в Сибири. Я призван раздуть шумиху в СМИ, отменно справившись с отведённой ролью. Хитро подстроенные обстоятельства подталкивали меня к лохотрону. Наш любезный хозяин исподтишка потирал руки, надеясь завладеть акциями предприятий, добывающих драгоценное сырьё. Приятель в атмосфере клеветы обратился бы за помощью, а у Игоря Вячеславовича уже припасена наличность для выкупа чужой собственности за полцены. Но он просчитался. Мне удалось выведать у ювелира, что 42 грамма платины в порошке вы приобрели у него. Вот где новый прииск, а не в Сибири! Недавно наш хозяин посетил ювелирную мастерскую, ему удлинили на часах платиновый браслет.

Рябинкин продемонстрировал собравшимся часы владельца особняка. Браслет вроде бы горел белым пламенем. Браслеты остальных часов выглядели тусклыми.

Сыщик напористо закончил, будто забил в деревянную постройку последний гвоздь:

— Сырьё превратилось в натуральный белый металл, господа. Тонкая работа. Вот копия чека, подтверждающего мои слова.

Гости, рассматривавшие глянцевый клочок, не скрывали ошеломления. Они знали хозяина ещё с совместной комсомольской работы и не ожидали от него изощрённого коварства.

Ефим возвратил часы сидящим за столом, напоследок подошёл к Игорю Вячеславовичу.

— Я со своей стороны выполнил каждый пункт договора. Если вы сейчас отдадите вторую часть гонорара, я верну вам копию чека из ювелирного магазина.

Хозяин отдал сыщику его заработок, спрятал в бумажник чек и неприветливо сказал, неизвестно к кому обращаясь:

— Убирайтесь, пока я не натравил на вас собак.

Ефим встретил возле своей двери высокого молодца с ясными глазами и в светлом костюме.

— Рябинкин? — спросил незнакомец.

Сыщик, открывая дверь, кивнул головой.

— Зайдёте?

— С вашего разрешения, — негромко ответил визитёр.

Комната, когда в неё вошли двое, показалась совсем крошечной. Незнакомец выше ростом, зато Ефим плотнее. Возраст у них примерно одинаковый. Между диваном и кроватью кое-как уместился в изголовье журнальный столик, на котором лежала газета «Совершенно секретно».

— Вы, верно, хотите предложить мне работу?

— Да.

— Среди моих условий безвозвратный аванс.

— Слышал о нём и согласен. Меня устраивает также и то, что вы дотошно выполняете договор.

— Это как повезёт. Раз на раз не приходится.

— У меня необычное дело, скорее всего, с политической подоплёкой.

Детектив предложил гостю сесть на диван, а сам расположился напротив на кровати.

— Слушаю вас.

— Вчера какой-то отморозок шлёпнул моего лучшего друга. Он уже хотел открыть дверь «Жигулей», как раздался выстрел. Стреляли с близкого расстояния, пуля попала в сердце. Тем не менее убийца снова выстрелил, на сей раз в голову. Прибывшие на место преступления оперативники обнаружили ещё не остывший труп.

— Есть подозреваемые?

— Сколько угодно. Мой друг накануне выборов возглавил партию патриотической направленности. Шансы пройти в Думу у него минимальны, однако на прошлую кампанию их не было вообще. Приятель сумел привлечь симпатии избирателей. И суть не в популярности, а в предложенном ряде смелых решений назревших проблем. Так что у него имелись и завистники, и противники. Я не знаю, кого подозревать. Вам плачу деньги за то, чтоб отыскали убийцу. Вдохновителей найдём сами.

— А как официальное следствие?

— Оно идёт в обычном русле. Ваша задача — не пересекаться с ним, уступать, что называется, дорогу, обо всём докладывать мне.

— Можно осмотреть место преступления?

Клиент выразил готовность отвезти сыщика туда, где недавно лежало тело приятеля. Приехав на место, выходить из автомобиля не стали: стремились не привлекать внимание публики, спешащей к метро. Политика застрелили на тротуаре, возле которого находился его жигулёнок. Пуля вошла в сердце сзади. Вторая попала в переносицу. Стреляли из одного пистолета. Он успел взяться за ручку дверцы, что помогло повернуться лицом к убийце. Где стоял стрелявший? Клиент промолчал. Ефим понимал, насколько важно найти правильный ответ на этот несложный вопрос. Слева вывеска аптеки, справа — особняк известного писателя девятнадцатого века. Между ними — газетный киоск.

«Неужели он стоял открытым?» — подумал сыщик.

— На замке был, — будто угадав его мысль, пояснил заказчик.

— Позиция за киоском самая удобная.

— Удобная. Легче смыться незамеченным. Ближайшая пятиэтажка метрах в семидесяти, да и стоит к киоску боком. Загвоздка такая: никаких следов от обуви обнаружить не удалось. Не на воздушном же шаре он прилетел?

— А с тротуара не мог выстрелить?

— Мог, но в таком случае должны быть свидетели.

— А где жил покойный?

— Недалеко отсюда. У него весьма скромная квартирка. Сейчас она опечатана, и не мне эту печать срывать. В штаб-квартиру партии я могу вас свозить. Там есть его кабинет.

Мы поехали в потоке авто к штаб-квартире мало кому известного общественного объединения. Речь шла о заштатной трёшке в хрущёвке, о чём свидетельствовал рекламный плакат на окне. Новый лидер обращался к пёстрой толпе с речью. Люди в ней — самые разные: и хорошо одетые, и напоминающие своими шмотками бомжей. За плечами у оратора развевался трехцветный флаг.

С помощью домофона открыта дверь подъезда. Ключ отпер штаб-квартиру. Дверь в комнату, бывшую кухню, снабжена дощечкой с надписью: «Председатель». Она тоже заперта. Молодой человек одним из своих ключей открыл её. Затхлый воздух заставил вошедших поморщиться. Приятель покойного хозяина тут же открыл форточку. Ворвалась струя свежего воздуха. Компьютер на столе, казалось, занимает немного места, и все-таки в кабинете не только яблоку негде упасть — негде ступить, не на что присесть. Всё завалено дисками, плакатами, листовками. На стене гимн Москвы, отпечатанный синими буквами.

— Не будет ли на рабочем столе какой-либо подсказки?

— Нет, он редко пользовался компьютером.

Ефим попросил разрешения взять с собой несколько плакатов и листовок. Клиент без запинки согласился, потому что это — начало конкретного расследования. Подбросить детектива до дома не решился. Так можно чересчур засветиться. Тот возвращался на трамвае.

Съел на кухне после подогрева котлеты, выпил два стакана чаю. Потом отдохнул малость от привалившей нежданно-негаданно работы. Полежал бездумно на диване, после чего, положив под голову подушку, взялся изучать принесённый с собой материал. Плакаты однообразны, листовки представляли собой пересказ партийных документов. Офигительная скукотень. Бледная тень Жирика. И все-таки одна листовка с заголовком «Русские, назад!» заинтересовала сыщика. Чёрным по белому написано, что члены всех ячеек единодушно поддержали лидера, высказавшегося за изменение Конституции. Он предлагал уравнять в правах все субъекты федерации, оставив лишь области. Подобное имело место при царе, оправдало себя и без всяких оснований похерено. Политик предложил недвусмысленно закрепить в законе бесплатное медицинское обслуживание и бесплатное образование, что прижилось при советской власти, а ныне стартовало к забвению. Планы ясные, однако автора могли обвинить недруги как справа, так и слева. Дескать, нет экономической целесообразности. Хоть бы так перекантоваться в сутолоке дикого миропорядка. Изменить Конституцию — не пить дать. Надо провести референдум, который означает солидные расходы из бюджета. «Русские, назад!» звучит вызывающе. Могли ли за это убрать перспективного деятеля? Сомнительно. Ведь в предвыборной толчее чего только не говорят, чего не обещают!