Ольга Володарская - Осколки хрустальной мечты

А Семен умудрился «запалиться» и, когда его поймали на лжи, не стал ничего отрицать, подтвердил догадку Анны. Наверное, думал: если его прогонят, то вскоре простят или, как вариант, примут в другом доме, том, где он наслаждался телом другой. Но не повезло Семе. Его отвергли обе женщины, и он вынужден был уехать из города, потому что ночевать в машине больше не хотелось, а продавать мед в ДК машиностроителей ему уже никто бы не позволил.

Расставшись с Семеном, Анна Ивановна впала в странное состояние. Она не убивалась по пчеловоду, как по Коленьке, но ушла в себя, стала менее активной. В ней как будто подсел аккумулятор…

Или это возраст давал о себе знать?

– Если ты пойдешь на похороны Кольки, я с тобой больше не буду дружить, – выдала Анна Ивановна.

– Вы мне ставите условие?

– Да!

– И если я его нарушу?..

– Я уже сказала, – безапелляционно заявила она.

– Перестанете дружить со мной? – Та кивнула. Это все равно что сказать: «Забирай свои игрушки и вали из моей песочницы!» – Мы же не в детском саду, – воскликнула Варвара.

– Вот именно. Этот мужик предал и тебя, и меня, а ты хочешь отдать ему последние почести?

– Да. Это по-христиански.

– Давно ли ты стала такой верующей?

– А вы такой злой? – чуть ощетинилась Варвара.

– Я никогда не славилась добротой, как и двуличностью. Не хочу казаться лучше, чем есть. А ты – да!

– Анечка, я очень вас люблю, но не позволю… даже вам… собою помыкать. Сделаю так, как считаю нужным. Если вам не нравится что-то, увольняйте.

– Речи об этом не было. Я сказала, что…

– Да-да, помню, – оборвала ее Варенька. – Но я тоже имею свое мнение. Так что… – И, зажмурив глаза, выпалила: – Не дружите! Потому что я пойду на похороны Коли. Именно сейчас твердо решила.

Кулеж несколько секунд смотрела на «роднулечку» тяжелым взглядом. Она постоянно красила глаза, потому что они были маленькими, да еще с возрастом веки упали, но подводки и тени не помогали. «Сделала бы блефаропластику», – всегда думала Варя. Взгляд стал бы распахнутым, и лет восьми как не бывало. Но Анна Ивановна боялась операций. Смертельно! Поэтому старела естественно. Ботекс, да, колола как-то. Но он помогает пятидесятилетним, а той уже хорошо за семьдесят.

– А ты изменилась, – заметила Кулеж. – Но мне это нравится.

– Вы тоже… И мне это не нравится! – Выдав это, Варя удалилась. Не просто ушла из кабинета Кулеж, вообще покинула ДК.

Закрапал дождь. И без того не радужное настроение стало мрачным.

Марина задернула шторы, чтобы не видеть серость, и пошла заваривать себе чай – в кухонке на окне жалюзи опущены. Сегодня она работала с десяти до четырех. Отсидела в магазинчике, что-то кому-то втюхала, немного пообщалась с Варенькой и Анной Ивановной на отвлеченные темы и тут же уехала домой. Думала: сейчас доберусь до кровати, упаду в нее и усну. Но не тут-то было. Марина приняла любимую позу, а кроме этого, немного валерианки, но дрема не желала окутывать ее. Пролежав полчаса, женщина встала, подошла к окну, за ним – дождь, хоть плачь, хоть вешайся.

Средняя полоса России, такая привычная и вполне для жизни комфортная, была Марине не в радость. Ее тянуло в тропики. В любой жаркой стране можно торговать косметикой. Так зачем она себя мучает? Наказывает? Но за что? В том, что погиб Джуми, нет ни толики ее вины.

В дверь постучали. Марина не хотела открывать. Кто к ней явился? Сосед за солью или распространитель какой-нибудь фигни? Она ни того, ни другого видеть не желала.

Но визитер был настойчив. Пришлось идти и отворять дверь.

На пороге стоял мужчина. Точно не сосед. В их подъезде чернокожие не проживали.

– Здравствуйте, – сказал он. Прозвучало это как «Татуйте».

– Привет.

– Я – Мака. Макумба. Из Гамбии.

– Я Марина. Из России.

– Очень приятно, – вроде бы сказал он. По крайней мере, она так поняла.

– И что вы хотели?

– Жить с вами! – это он произнес четко.

– А я с вами не хочу. Извините. – Она хотела закрыть дверь, но Мака ее придержал. – Ты что себе позволяешь? – озлилась Марина. – Сейчас свистну, гопники набегут, тебе начистят фейс на раз-два.

– Не понимаю.

– Я тоже. Ты чего ко мне приперся?

– Приперся, – задумчиво повторил он. – Это что? Пришел? Или я ошибся?

– Да.

– Ошибся?

– Нет. Приперся – это пришел.

– Очень сложный язык, – вздохнул мужчина.

– Тогда зачем учил? Ты не похож на студента.

Макумбе было за сорок, если не пятьдесят. Лицо гладкое, но у чернокожих кожа толстая, и поди пойми, сколько им. Волосы с сединой. Фигура хорошая. Рост высокий. Он немного напоминал Моргана Фримена в середине своей карьеры.

– Я учил язык для тебя, – выдал Мака.

– Если бы я была звездой и мы жили в нулевых, то я бы подумала, что где-то прячется Валдис Пельш, – пробормотала она. Никто уже не помнил программу «Розыгрыш», в том числе и она, но сейчас вдруг всплыло…

– Мы с тобой, Марина, переписывались в интернете, – продолжил гость. – У нас возникло чувство. Я сказал, что женюсь на тебе. Ты не поверила. Но я приехал… Как это по-русски? Свататься!

Это был какой-то сюр. Может, она уснула и не понимает, что сейчас находится в мире грез, в котором бывает и не такой… Подумаешь, чернокожий мужик явился! Как-то она во сне с Филиппом Киркоровым целовалась и не видела в этом ничего особенного.

– Меня нет в интернете, – сказала она.

– Есть, – не согласился с ней Мака.

Держать гостя на пороге больше десяти минут некрасиво. Его либо нужно прогонять, либо пускать в дом. И Марина пригласила его. Провела в кухню, где заварила чаю. У нее были слойки с корицей, она достала их и выложила из пластикового контейнера в красивую тарелку. Вспомнила, что имеется варенье – дивное, абрикосовое, с косточками и листиками мяты, они придают свежесть.

– Я тебя такой и представлял, – сообщил Макумба.

– Какой?

– Вкусной.

– Вот это вкусно! – Она взяла слойку и макнула ее в варенье.

– Да.

– Вкусно – это про еду.

– Нет.

Они снова жонглировали утверждениями и отрицаниями, не понимая друг друга.

– Женщина бывает вкусная. Не мням-мням. – Макумба поднес горсть ко рту, будто что-то кусает. – По-другому. Так, – он приложил ладони к глазам, потом к носу, – и так. А если тут, – он схватился за сердце, – то не вкусная… Я не знаю какая. Мой русский не очень хороший.

– Любимая?

– Любимая, – повторил он. И только «б» прозвучала как «п». В остальном идеально. – Да. Красиво.

– А теперь расскажи мне историю нашего знакомства.

На то, чтобы Марина поняла, что к чему, ушло больше получаса, поскольку по-английски гость говорил даже хуже Марины, а она французский не знала вовсе. Оказалось, у нее имелась страница на международном сайте знакомств. Макумба был одним из тех, кто желал с ней познакомиться. Родом он был из Гамбии, но половину жизни провел во Франции и в жены взял уроженку Марселя. Но не сложилось, хоть от этого союза на свет появилась замечательная дочка. Развелись, и Мака несколько лет был один – просто отдыхал от отношений, наслаждался свободой. Пока не понял, что люди – существа парные, и он хочет найти ту, с кем обретет гармонию. Он слышал, что нет лучше русских женщин, поэтому захотел попробовать познакомиться с представительницами этой нации, а потом выбрать ту, что понравится больше всех по ходу общения. Но он увидел фото Марины и пропал, никто его больше не интересовал. Она долго не отвечала, но потом вступила-таки в диалог. От видеоконтакта отказалась. А Мака уже влюбился и захотел встретиться. Звал во Францию, обещал прислать билет. Но Марина сказала – хочешь познакомиться, прилетай сам. Это даже порадовало Макумбу. Аферистка стала бы деньги качать, а эта ничего не требовала. И он рванул…