Ольга Володарская - Осколки хрустальной мечты

Уже под утро они отправились по домам. Забравшись в такси, прижались друг к другу. Марина хотела Макумбу и, если бы он позвал ее к себе, согласилась бы. Однако была бы немного разочарована. Все ее серьезные отношения (в количестве двух) не начинались с секса на первом свидании. А те знакомства, что приводили к нему сразу, не оставили в ее сердце следа. Да и устала она, хотела выспаться. Он тоже зевал. И что это был бы за секс?

Но Мака повел себя так, как нужно. Он отвез Марину домой, сказав, что им нужно отдохнуть и встретиться завтра, и нежно поцеловал на прощанье…

В губы.

Но без слюней и языка. Можно сказать, интеллигентно.

На том и распрощались.

Попивая кофе, до горечи крепкий, он смотрел в телевизор. На экране мелькали рисованные фигурки каких-то странных существ и звучала песенка: «Кто проживает на дне океана? Спанч-боб, спанч-боб!»

– А кто работает в воскресенье? – сонно отвечал он телевизору. – Мотя-дебил, Мотя-дебил.

Так его называла бабушка. Нет, не дебилом – Мотей.

Она всегда мечтала иметь внука по имени Алексей, и, когда мама родила мальчика, бабуля ждала, что его так и назовут. Но нет, ребенку дали имя Матвей. Красивое, означающее «дарованный богами». Но бабушка имела на это свое мнение:

– Не было у нас евреев в роду. Нечего ребятенка называть иудейским именем.

– Оно русское, – пытался вразумить ее отец.

– Матфей? Вот не рассказывай мне! Иди лучше Библию почитай… От тезки своего сына.

– Но большинство имен имеют неславянские корни. Или ты хочешь Ясением назвать внука, Миролюбом, Ижесловом?

– Алексеем.

– Так это греческое имя.

– И прекрасно. Греки подарили нам демократию, математику, философию.

Бабушка свое мнение не отстояла. Правда, вторая внучка, та, что сейчас жила в американском Портленде, назвала-таки своего сына Алексом. Но Матвей свое имя сохранил, и оно ему нравилось. Когда он был мелким, оно считалось необычным. Алексеев полно было, как и Сашек, Димок, Андрюх. А он Матвей.

Или Мотя.

Бабушка уже умерла и не узнала о том, что у нее появился правнук Алексей. Но если есть загробная жизнь, то она сейчас сидит на облачке и довольно улыбается.

…Выключив телик, Матвей пошел одеваться. Ему через десять минут стартовать, а он еще не знает, есть ли чистые джинсы. Естественно, если нет, он просто шаркнет щеткой по тем, что выглядят лучше остальных.

Но Моте повезло: он отыскал в шкафу не просто чистые штаны, а даже новые. Их тоже прислала сестра, но он забыл о них, потому что терпеть не мог голубые джинсы. На девочках они смотрятся супер. Если еще и фигурка хорошая, то вообще не оторвать глаз. Даже чулки и мини-юбка иной раз выглядят не так сексуально, как хорошо сидящие голубые джинсы. Все это шло со времен его юности, естественно, когда подростки смотрели молодежные комедии типа «Американского пирога» и передергивали на актрис, играющих выпускниц или студенток.

Но на Матвея голубые джинсы тоже хорошо сели (их бы в синий покрасить, вообще супер). У него стройные ноги волейболиста, какие штаны ни напяль, все как влитые. Главное, с размером угадать.

Одевшись, он отпер замок, толкнул дверь и… Едва не долбанул ею по носу женщину, что стояла на пороге и тянулась к звонку. Она ойкнула, отпрыгнула и выдала:

– Привет, хорошо, что я тебя застала.

Абрамов так не считал.

Плохо… Очень плохо, что бывшая жена смогла его поймать. Она звонила ему, но Матвей не хотел говорить с Русланой и заблокировал ее номер. Тогда она приперлась к нему домой.

– Тебе чего надо? – хмуро спросил Абрамов, направившись к лифту.

– Помощи твоей.

Кто бы сомневался! Руслана и до этого обращалась к нему. После того как Абрамов отверг ее, она, пусть и не сразу, вернулась к своему мужичку – тому самому, ради которого бросила его. Бывший не принял, нового не нашла, а одной оставаться не хотелось. Но тот во что-то противозаконное вляпался, и Зефирка тут же к Абрамову побежала. Он даже вникать не стал, послал ее. Но спустя пару дней в нем вдруг проснулась совесть. Или что-то другое? В общем, он решил ознакомиться с делом – бегло – и не нашел, к чему подкопаться. Преступление имело место быть. Не тяжкое, но за него на пару лет отъехать можно. При хорошем адвокате – получить условный срок. Матвей позвонил Руслане, сказал об этом, а также порекомендовал отличного юриста. Думал, все, отделался. Ан нет! Бывшая жена решила, что Абрамов будет ей помогать и далее, стала названивать. И он ее заблокировал. Не потому, что изменяла и бросила его, беспомощного, вытащив из квартиры все ценное, как вор-домушник. Из-за дочки. Останься она живой и здоровой, Абрамов спасал бы и мать девочки, и ее кобелей. Но Настеньки больше нет, и какое теперь дело ему до той женщины, что ее не уберегла?

– Руслана, отвали, – вполне вежливо проговорил Матвей.

– Иначе что? Опять меня изобьешь?

– Я надавал тебе пощечин и только. Не преувеличивай.

– Бориса засадят на четыре года!

– Кого?

– Ты сам знаешь…

Они вместе зашли в лифт. Матвей нажал на кнопку с цифрой «1», кабина плавно заскользила вниз.

– Ты специально это сделал, да?

– Что именно? – Матвей реально не понимал, в чем его обвиняют. Имя Борис ему ни о чем не говорило, но он догадывался, что так звали мужичка Русланы. Естественно, он его знал, когда наводил справки, но забыл.

– Подсунул нам продажного адвоката. Боре светило всего два года, а теперь он отправится в места не столь отдаленные на четыре. Ты мне мстишь?

– Я тебе рекомендовал Козловского?

– Его самого.

– Это кристально честный человек и отличный юрист.

– Не он ли защищал на суде твоих «спонсоров»? Всех этих бандюг, что вдруг превратились в бизнесменов? Тех, что отмазались от наказания, заплатив и тебе, и ему?

– Не он, – сухо ответил Матвей.

Не наврал. Козловский на самом деле был таким, каким он его описал. Он никогда бы не стал адвокатом дьявола. И если Борису вменяется более серьезная статья, значит, следствие раскопало на него что-то еще. А бандюг на судах отмазывал другой. Самое забавное, что его фамилия была похожей – Козлов – и тот был даже хуже Абрамова. Матвей никогда бы не стал выгораживать, например, педофила. Ни за какие деньги! А Козлов взялся бы за это дело с удовольствием, потому что легкое. Оно бы, по сути, и до суда не дошло, он смог бы уладить все с родителями. Напел о том, что не нужно травмировать ребенка, который и так не в себе, раз выдумывает ТАКОЕ, посулил компенсацию, и на этом бы все закончилось.

– Абраша, помоги, – взмолилась Руслана. Она ласково называла его так в начале отношений.

– Ты настолько его любишь? – спросил Матвей.

– Да!

– Значит, дождешься.

Лифт опустился на первый этаж, двери распахнулись. Матвей не стал пропускать женщину вперед, первым вывалился из него. Он хотел поскорее избавится от бывшей жены.