Моника Кристенсен - Голландская могила

Однако о местонахождении губернатора никто по-прежнему не знал.

Пассажиры собрались в салоне. Они явно устали. К тому же была уже глубокая ночь, хотя ложиться спать никому не хотелось. Анетта проводила Аду в каюту.

– Бедняжка, она совсем измучилась, – прошептала Клара Тюбринг, сидевшая возле миссис Хемминг, – да, конечно, я о вашей дочери. Впрочем, и Анетта выглядит не намного лучше. А вот я в полном порядке. Вы знаете, я же медсестра и много всякого повидала. И трупы, в том числе. А кстати, как она вообще выглядела, эта голова? Мы с Пером Кристианом пришли поздно – вы тогда уже спрятали её Аде в сумку, – в глазах у Клары Тюбринг светилось любопытство.

– Ада теперь и не притронется к этой сумке, – грустно проговорила миссис Хемминг, – а ведь сумка совсем новая. Я купила её для Ады как раз перед отъездом из Англии. Настоящая кожа. И, скажу я вам, стоила она недёшево!

Стюард и инспектор Роуз отнесли сумку в лазарет.

– Вообще-то хранить это нужно на холоде, – сказал инспектор, – и нам, в любом случае, надо отметить, при какой температуре мы её хранили. Так мы поможем патологоанатомам установить время смерти. Но это будет непросто. Может начаться гниение.

– А кстати – здесь есть холодильник, – стюард повернулся к шкафчику, притаившемуся в углу просторной каюты, – мы там храним кое-какие лекарства. Будем надеяться, он не заперт.

Третий раз за вечер инспектору Роузу пришлось ухватиться за грязные волосы и вытащить голову на свет божий. Он огляделся по сторонам.

– А нам не во что её завернуть? Наволочки не найдётся? Да, это всё, конечно, жутко, но когда-то это был живой человек. И пусть теперь он мёртв – нам всё равно следует проявить к нему уважение.

В одном из шкафчиков стюард отыскал чистую простыню. К счастью, холодильник оказался достаточно просторным, чтобы, когда оттуда убрали лекарства, в нём уместилась завернутая в простыню голова. Ключ торчал в двери снаружи, Роуз со стюардом заперли дверь и спустились в салон ко всем остальным. Но сначала они заглянули к капитану и разбудили его.

В первый момент капитан рассердился: ведь это не он сам, а штурман связался с «Радио Шпицберген» и управлением губернатора. Потом поинтересовался, узнал ли кто-нибудь мертвеца. И, наконец, поразился: надо же, убийство на Шпицбергене! Хоть необходимости в этом и не было, но он тоже позвонил на «Радио Шпицберген» и потребовал, чтобы его соединили с управлением губернатора. Однако ничего нового он не узнал. Из-за тумана вертолёт вылететь не мог. Видимость была нулевой, и радиомаяка на Птичьем мысу в этом случае было недостаточно. Губернатор Берг ещё не объявился.

Капитан и дежурный из управления решили, что «Белый медведь» возьмёт курс на Ню-Олесунн. Капитан рассказал, что на борту находится сотрудник британской полиции, и они договорились, что попросят Роуза предварительно допросить туристов. Во всяком случае, это немного их успокоит. Потом капитан собрал экипаж в кают-компании, а инспектор вернулся в салон. Наконец-то заскрипела якорная цепь, и судно двинулось к открытому пространству между Птичьим мысом и полуостровом Брёггер. Главным было добраться до устья Конгс-фьорда, где ледовые условия обычно не такие тяжёлые.

В тот вечер небо над Лонгиером было холодным и гладким, как сталь. За полярными сумерками словно затаилось какое-то слабое свечение – луна, которую из-за гор было не видно, но чей свет уже заливал небо. На затвердевшем снегу намёрз тонкий наст – для снегохода лучше и не придумаешь.

От дома отделилась чёрная тень и двинулась к снегоходу.

Снег под ногами человека поскрипывал. Человек никому не сообщил, что этой ночью собирается прокатиться. Это получилось спонтанно. В конце концов, на выходные у него не было ни планов, ни договорённостей. И никто его не хватится.

Он положил в сани канистру с бензином, термос с кофе и кое-какой провиант, а сами сани привычным движением закрепил за сиденьем снегохода. Он с такой радостью ждал этой поездки в полном одиночестве!

Но к радостным ожиданиям примешивалось какое-то необъяснимое беспокойство. Порой он будто ощущал заранее, что произойдёт нечто неприятное. Однако о подобных предчувствиях никому не рассказывал и вообще старался забыть об этом.

Человек тепло оделся, а на ногах у него были сапоги для снегохода. Возле уже готовых саней он вдруг замер. Совершенно внезапно ему расхотелось ехать.

Было около семи вечера. Сильный мороз разогнал жителей Лонгиера по домам. Они сидели перед телевизорами и ждали первого за этот вечер выпуска новостей, играли с детьми, читали книжки, мыли после ужина посуду, отсыпались после последней за неделю шахтёрской смены или веселились с друзьями в пабе – то есть проводили этот пятничный вечер, спрятавшись от стужи, в тепле, со всех сторон окружённые людьми.

Почти никто не слышал шума одинокого снегохода, который промчался по городу, выехал на накатанную трассу, а затем свернул на лёд, сковавший фьорд до самого Лонгиера.

Было уже за полночь, когда дежурный из управления губернатора в Лонгиере позвонил в Ню-Олесунн. Ответили ему сразу:

– Кнут Фьель.

– Том Андреассен, дежурный в Лонгиере. Мы с тобой на прошлой неделе познакомились. У меня плохие новости. Вам придётся отложить поездку на север, – времени он зря не тратил и перешёл сразу к делу: – Пассажиры с туристического судна, которое шло в Ню-Олесунн, нашли на Птичьем мысу труп мужчины. Из-за тумана мы не можем отправить туда вертолёт, поэтому я попросил капитана двигаться на север. Тело находится на борту. То есть не тело… – дежурный замялся, – да, звучит дико, но если верить их словам, то речь идёт о голове. Одна из туристок нашла её в старой голландской могиле. Тела они не обнаружили, но вообще-то они особо и не искали. Кстати, среди пассажиров там инспектор английской полиции. Повезло, можно сказать. Он позаботился о заграждении и о фотографиях. «Радио Шпицберген» сообщает, что других судов на этой территории не ожидается.

– Что именно мы должны сделать в Ню-Олесунне? – Кнут тоже решил быть кратким. К тому же ему требовалось время, чтобы переварить полученную информацию. Он взглянул на второго полевого инспектора – тот как раз собирал экипировку для инспекции в национальном парке. – Опыта в расследовании убийств у меня мало. Отчего он вообще умер? На борту кто-нибудь знает, кем был убитый?

Второй инспектор выпустил из рук вещи и изумлённо уставился на коллегу:

– Убийство? Тут, на Шпицбергене? Да ладно!

Кнут не ответил. Он вслушивался в то, что говорил ему сотрудник управления в Лонгиере.

– Как раз сейчас лучше ничего не предпринимать. Судно идёт в Ню-Олесунн, но они попали в зону дрейфующих льдов. Вдобавок там ещё и сильный туман, поэтому до посёлка они доберутся лишь через несколько часов. Как у вас там погода?