Аркадий Карасик - Рулетка судьбы

— Я сбледнул? — изобразил гнев Александр. Ибо монаховец отгадал — сердце новобранца будто взбесилось: то бьет в набат, то замирает, в голове

— недавно покинутые тюремные нары, лагерная баланда и настороженные вертухаи. — Двоих, значит — двоих! Какой ствол?

Пуля с любовью погладил поданный ему старенькую «тэтушку». Достал обойму, высыпал на ладонь тупорылые патроны, оглядел. Вдвинул на место. Вопросительно поглядел на наводчика. Все сказано или еще что-нибудь добавит?

— На дело пойдем вместе, в случае чего — прикрою…

Утро выдалось ядренное. Мороз набрал обороты, ртуть в термометре подскочила к тридцати. Отцовская телогрейка и меховой треух оказались бессильными — ноги-руки закоченели, уши — вот-вот отвалятся. Но внутри — жар, будто туда насыпали тлеющих углей.

Возле двухэтажного дома стоит «москвич» с работаюшим двигателем. За рулем — немолодой мужчина в пыжиковой шапке и теплой куртке. Возле машины разговаривают двое.

— Вон тот, в дубленке — твой клиент, — шепнул наводчик. — Я перекрою улицу, появятся менты — отвлеку… Работай, паря!

Киллер медленно, будто прогуливается, двинулся к машине. Руки — в карманах. Любому понятно — замерзли, Правая лежит на рукоятке ТТ, указательный палец будто пристыл к спусковому крючку.

Видимо, внутреннее напряжение неопытного «эскадронца» сказалось на его внешности. Собеседник человека в дубленке резво обернулся и вдруг тычком ударил Пулю. С такой силой, что тот опрокинулся в сугроб и на мгновение потерял сознание. Лишь на мгновение. Лежа, выхватил пистолет и дважды выстрелил.

Оба клиента упали. Собков отбросил оружие и нырнул в проулок.

Как он добирался до автобусной остановки, как прятался в покривившемся от старости павильончике — не помнит. Одна мысль сверлила сознание: быстрей добраться домой, собрать вещи, уехать куда глаза глядят! В каждом человеке, даже в женщине, в пацаненке Пуле мерещились менты, в каждой проезжающей по дороге машине он видел милицейскую патрульку.

Автобуса долго не было… Полчаса… сорок минут… Господи, сломался он, что ли?

Не выдержав нервного напряженмя, когда даже ноги дрожат, воздуха в груди не хватает, киллер выбежал на обочину, поднял руку. Совсем забыл о пустом кармане — чем станет расплачиваться с водителем?

Слава Богу, подвернулся знакомый шофер на ЗИЛе, подобрал.

— Ты что, черта повстречал? Не лицо — маска. Будто — покойник.

— Приболел малость, — невнятно пробормотал киллер, силясь благодарно улыбнуться. — Сегодня же пойду к врачу…

Водитель больше ничем не интересовался. Болен мужик, ну и что такого, в нынешнее время многие болеют, ничего удивительного. Житуха наступила дерьмовая: денег не платят, жратва черт-те сколько стоит, одежонку не купишь. Поневоле заболеешь.

Добравшись домой, Пуля лихорадочно побросал в чемоданчик бельишко, мыло, бритву. Сборы немного успокоили парня. Куда он так торопится? Никто его не видел, оружия нет — несмотря на спешку, он даже успел вытереть тряпицей рукоятку пистоля. Появления ментов не предвидится, скорей всего к вечеру заявится представитель заказчика, принесет оговоренные два куска баксов.

Баксы? А он сбежит, фактически откажется от договорной платы за нелегкий труд! Нет, так делать — себя не уважать. Собков затолкал чемодан под кровать. Присел к замороженному окну. Протаял горячей ладонью пятно и принялся выглядывать посланца эскадрона.

В восемь вечера монаховец нарисовался.

— Подштаники сменил, дружан? — смешливо спросил он, вытирая сопливый нос. — Молоток! Все сделал, как надо… Погода — классная, мороз ослаб. Пойдем прогуляемся.

Вроде — пригласил, на самом деле — приказал. Почему-то не хотел базарить в доме. Странно, во время первого посещение не боялся, а сейчас…

Отказаться Александр не решился.

Выщли на улицу и медленно двинулись к околице. Там недавно разворотливый местный бизнесмен построил пивной бар. Ходят упорные слухи: торгаши разбавляют пиво шампунем. Пенится отрава, пузырится. Зато — дешевле. Вот и повадились в торговую точку деревенские алкаши. Надо же, крохотная деревушка и — бар? Десяток лет тому назад никто даже помыслить о таком не мог.

Видимо, в этой забегаловке и произойдет передача баксов.

До бара они не дошли.

— Как у тебя с моторчиком? = неожиданно заботливо спросил сопливый мужик. — Копыта не откинешь?

— А почему я должен их откидывать? — понизив голос до угрожающего полушепота, возмутился новобранец. — Не темни, сявка, не штормуй, базарь по людски…

— Значит, здоров… Тогда гляди!

Посмотрел Пуля в указанном направлении и замер, изумленно открыв рот. В десяти шагах, хитро улыбаясь, стоят два «трупа»: «директор» продмага и его кореш. Рядом — запомнившийся «москвичонок».

Увидев Пулю, дружно захохотали.

— Я тебе фотку не попортил? — давясь смехом, спросил силач. — Гляжу, двигает тощий фрайер на дрожащих ходулях. Вот и…

— Извини, дружан, — перебил монаховец, взял под руку киллера. — В обойме «тэтушки» патрончики-то были холостые! Сечешь? Монах цынканул: проверить. Стоящий парняга либо — жидкий кисель… Ништяк, капуста все одно тебе причитается. За потраченные нервишки…

Протяжный, жалобный гудок вдруг ожившего теплохода, будто выдернул бывшего зека из пучины воспоминаний. Наверно, гудел не теплоход — в голове. Он недоуменно огляделся. Надо же, нырнул в заснеженной деревушке, а вынырнул на средиземноморском побережьи. Фантастика!

И — скука, когда зевота ломает скулы.

Чем бы заняться?

— Мсье Ковригин! Федор Ива-но-вич!

На парапет облокотилась Жанна, служанка виллы. Изящная, хрупкая, настоящая француженка. Владелец виллы умудрился за короткое время научить ее говорить по русски. В основном — в постели. Даже имя веселой служанки переиначил: вместо Жанны назвал Анной. Во первых, оба имени созвучны между собой, во вторых — Анной звали первую его жену. Не первую — единственную.

— Что произошло? — недвольно спросил он. — Потолки рухнули или водопровод прорвало? Черт бы всех вас взял — отдохнуть не даете!

Александр сносно говорил по французски — сказалось упорное изучение языка в одиночной камере следственного изолятора. С акцентом, конечно, от него не так легко избавиться, зато — без запинок. Но вот ругался только по русски.

— Кто такой «черт» и почему он должен меня… прибрать? — рассмеялась служанка. — Мне достаточно вас, мсье, — игриво добавила она.

— Черт — это я, а что означает «прибрать», узнаешь сегодня ночью. Все же, что случилось?

— К вам приехали, — прекратила смеяться Жанна.

— Иду.

Собков лениво, не торопясь прошел к лестнице.

— Так кто к нам пожаловал? — ущипнул он девушку за упругую попку.