Виктория Платова - Увидимся в темноте

Она скучает по Шошо, которого знала от силы полчаса, кто бы мог подумать.

Это Митя настоял, чтобы они сели в глубине маленького зальчика. Ну как настоял – просто мягко подвел ее к месту, которое сам выбрал. А здесь, у окна, сидит старуха, которую Катя хорошо помнит по «Слонам и Пряникам»: бедно одетая, но опрятная, с камеей под наглухо застегнутым воротом. Пальто и камея – все те же, старуха тоже нисколько не изменилась, очевидно, перекочевала сюда следом за толстяком. Помнится, он подкармливал ее на прежнем месте, в «Слонах». Очевидно, эта практика сохранилась и сейчас.

Старуху зовут Лина. Официант Денис так и обращается к ней:

– Лина. Нужна твоя помощь.

– Неужели. Двадцать лет обходились без меня.

– А теперь вот понадобилась.

Старуха не раздражает Катю, и ее старое пальто не раздражает. Даже если бы Лина пахла как пахнут иногда одинокие старые люди – жжеными спичками, прелыми листьями, подвальным тряпьем, – Катя бы не поморщилась. Но со старухой, слава богу, все в порядке. А все ли в порядке с Катей?

Катя раскрывает ладонь и исподтишка смотрит на бумажного кота.

Не все.

– Лина работала в Пулковской обсерватории, – поясняет Денис.

– Ночной астроном-ассистент, – поясняет Лина. – В последние годы занималась спектроскопией… И даже открыла одну малую планету.

– Горизонт Событий. Вот про что нужно узнать.

– Кому?

– Ей. – Денис кивает подбородком на Катю.

– Интересуетесь черными дырами? Садитесь. – Повелительным жестом худой, разбитой артритом руки старуха указывает на место напротив себя. – И приготовьтесь к тому, что ровным счетом ничего не поймете.

– К сожалению, мне пора. Иначе опоздаю на работу. В следующий раз, хорошо?

Кате действительно пора, она опаздывает, ну, почти опаздывает, но старухе на это совершенно наплевать.

– Горизонт Событий, или точка невозврата…

Стоп. Это все, что Катя хотела услышать.

Это все объясняет.

ТЕМНЫЙ УГОЛ/THE DARK CORNER

(1949 г.) 99 мин.

…Они провозились на месте происшествия у Ржавой Канавы несколько долгих часов. Все как обычно, когда речь идет об очередной жертве Альтиста, пятой по счету. Пятое истерзанное горло, пятое пальто – вполне уместное в силу сезона, все-таки уже октябрь. Апрельская убитая девушка, три задушенные летом и на грани осени, и вот теперь – октябрьская. Самая настоящая кровавая жатва. И все то время, пока она продолжается, Джанго по-прежнему твердит, что в настоящий диалог серийный убийца еще не вступал. Брагин с этим не согласен, но хоть как-то изложить взгляд на ситуацию получается лишь у прозекторского стола Пасхавера или в «УгРюмочной» в обществе капитана Вяткина. Правда, Вяткин брагинскую точку зрения не разделяет, считая (возможно, справедливо), что излишние умствования и теоретизирования лишь вредят расследованию. Нет, без теории никуда не деться, но это – особенная теория.

– Малых дел, Сережа. Теория малых дел!

Ее воплощение – Паша Однолет, который до сих пор все свое свободное время посвящает прочесыванию городских точек общепита в надежде найти именно ту, в которой ужинали (или завтракали, или обедали) Аяна Уласова и ее возможный убийца.

– Почему обязательно Питер? – в который раз вопрошает Брагин. – Уласову могли снять на камеру где угодно. В Выборге, в Сестрорецке, в Приозерске, в любой закусочной на трассе. Или вообще в Тверской области.

– Может, и так, – нехотя соглашается Вяткин. – Но, может, нам и повезет.

Пока им не везло.

Теория малых дел – это еще и биллинг, на который у всех были большие, но так и не оправдавшиеся надежды. Данные, предоставленные сотовыми компаниями, не выявили подозрительных контактов. Последний сигнал телефона Уласовой был зафиксирован в соте, к которой относится улица Грибалевой, последний сигнал телефона Ольги Трегубовой – на Малой Гребецкой. С телефона Жанны Левниц, в тот момент находящегося в районе 3-й линии Васильевского острова, веерной рассылкой на несколько номеров друзей пришло сообщение об отъезде на соревнования по аджилити. После этого телефон был выключен и больше не включался.

И собака. Хайди. Она так и не нашлась.

А здесь, у Ржавой Канавы, рядом с трупом девушки (на этот раз завернутым в пальто-реглан), тоже суетилась собака – служебно-разыскная. Стоя рядом с велосипедистами, обнаружившими тело, Брагин наблюдал за ее метаниями, прекрасно понимая, что ничем они не кончатся. Бодро взявшая след псина добежит до трассы и там благополучно потеряет его. Такое уже было – с другими псами, так почему этот должен оказаться лучше предыдущих? Он и не оказался: проводник собаки издали развел руками, мол, глухой номер, и капитан Вяткин – так же издали – привычно сплюнул на землю.

Все как всегда.

Сколько еще будет бесполезных собак?

Присутствие велосипедистов страшно угнетало Брагина, раз за разом заставляя вспоминать проклятый сон про мертвую Катю с наушниками, обмотанными вокруг мертвой шеи. Извинившись, он даже отошел, чтобы позвонить жене. Катя ответила не сразу, после четвертого или пятого гудка, как будто раздумывала – брать трубку или нет. А может, Сергей Валентинович излишне все драматизирует, все-таки рабочий день, хоть и самое его начало, Катя занята с очередным банковским клиентом, такой вариант тоже нельзя исключить.

– Привет, – сказала Катя, и у Брагина немедленно заныло сердце.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да.

– Я просто хотел удостовериться.

– В чем?

– Что все хорошо.

Она ничего не ответила, но и трубку не положила, и Брагин приободрился.

– Постараюсь сегодня вернуться пораньше. Не уверен, получится ли…

– Знаешь… Не все в порядке.

Он должен был заметить раньше, должен. Но заметил только сейчас. Голос. У нее изменился голос. Нет-нет, он оставался все таким же – родным, легко узнаваемым, но в нем как будто появилась какая-то новая краска.

– Не все?

– Вот что. Я, пожалуй, съеду к родителям. Поживу у них немного.

– Это обязательно?

– Это не обсуждается. Мне нужно разобраться в себе. Тебе, я думаю, тоже.

«Какая же ты дура, Катька!» Так его жена обычно говорит о себе, но дураком все это время был именно он, Брагин. Чуть не потерял Катю по собственной глупости, сделал массу ошибок и только теперь по-настоящему понял, как она ему дорога. Сегодняшний предутренний кошмар – тому подтверждение. Он испугался так, как в жизни никогда не пугался.

Вот и ответ.

– Я уже разобрался, девочка. Все сказал тебе еще утром.

– Теперь моя очередь. Разбираться.

– Просто знай, что я люблю тебя.

Брагин все-таки не выдержал и произнес это. В не самом подходящем месте, посередине мрачного дела, которое разваливалось на куски. Еще и труп не увезли, а он разговаривает – с женой на посторонние темы. Некрасиво, Сергей Валентинович, непрофессионально.