Виктор Дан - Когда плачет скрипка. Часть 2

Увидев пистолет в руке Михаила, они завизжали и бросились наутек.

– Стойте! Милиция!

Женщины остановились. Михаил спрятал пистолет и подошел. Под шинелью на поясе у каждой из них висел пистолет в кобуре. “Интересно, они стреляли когда-нибудь, хоть по мишени?”

– Вот мое удостоверение. Где ваш пульт управления? На территорию проник преступник и мне нужно знать, когда он ее покинет…

– Пойдемте! – сказала более пожилая охранница и повернула к многоэтажному зданию заводоуправления.

Они успели сделать несколько шагов, как опять взвыла сирена и громкоговорители просипели по всей территории: “Нарушение в четвертом секторе. Нарушение в четвертом секторе”.

– Где это? – спросил Михаил.

Женщины показали направление, Михаил побежал. В свете прожекторов он увидел открытую калитку во внутренней ограде, следы на контрольной полосе и доску, приставленную к бетонной стене внешней ограды.

Михаил, не раздумывая, полез следом. За забором было тихо. Впереди темнел заводской поселок. Через пустырь начинался массив частных домов. А дальше светились окнами девятиэтажки. Лай собак подсказал, что Валет уже движется по улице поселка.

Четвертый и пятый уже несколько раз выходили на связь и требовали указаний. Теперь Михаил знал, что им ответить.

“Всем собраться в машине и двигаться к поселку. Ориентир – массив девятиэтажек. Я следую за объектом примерно в этом же направлении. Буду на связи постоянно. Сообщаю время: двадцать два часа тридцать одна минута”.

Короткая улица одноэтажных домиков вывела Михаила под аккомпанемент собачьего лая к широкой дороге на невысокой насыпи. Дорога вела, либо назад к аэропорту, либо к девятиэтажкам.

Очевидно, Валет выбрал поселок. Михаил поднялся на насыпь и пошел по левой обочине к группе многоэтажных домов. Навстречу изредка проезжали машины и тогда Михаил отходил почти на край насыпи и оберегал от света глаза. Одна из таких машин резко вильнула, что-то объезжая на дороге, и едва не сбила Михаила. В последний момент он отскочил в кювет, не удержался на ногах и упал в пыльный бурьян.

– Слепой идиот! – выругался Михаил, стряхивая пыль с куртки. Он осмотрел дорогу при свете уличных фонарей и ничего не обнаружил.

“Что ему померещилось?” – подумал Михаил, направляясь дальше.

Еще издали он увидел возбужденную толпу мужчин и женщин.

– Что случилось? – спросил Михаил, когда приблизился достаточно.

– Это его напарник! – раздался высокий женский голос.

В руках ближайшего мужчины Михаил увидел монтировку. Кто-то был с лопатой.

– Милиция! Что случилось?

Мужчина с монтировкой стал обходить Михаила с фланга. Толпа зловеще молчала.

Михаил вытащил пистолет:

– Брось монтировку или я продырявлю твою глупую башку!

Толпа отхлынула назад.

– Повторяю третий раз, что случилось?

– Бандит угнал машину.

– Как это произошло?

Из толпы отделился мужчина. Его лицо было залито темным. Очевидно кровью.

– Я разгружался. Он подошел: “Отвези в город”. Отвечаю, что не могу. Он ударил чем-то, я упал.

– Рукояткой пистолета… Что за машина? Марка, цвет, номер?

– Белые “Жигули”, тройка, 28-67 ДОК…

Михаил передал по связи информацию: “Дробот угнал белые “Жигули”, третья модель, 28-67ДОК. Движется в город. Срочно попросите ГАИ перекрыть основные трассы. Предупредите, что он вооружен… Где вы?”

– Уже на трассе и видим девятиэтажки.

Михаил обратился к мужчине:

– В ближайшем отделении милиции напишите заявление. Укажите свидетелей. Попросите их, пусть завтра свяжутся через ГорУВД со следователем Гречка. Запомнили? Гречка.

Подъехала машина. Михаил сел рядом с водителем, роль которого выполнял седьмой.

– Поехали в Управление!

– За орденами…, – вставил четвертый язвительным тоном.

Михаил промолчал. А тот принял молчание за слабость и продолжал.

– Результат – нуль целых, икс десятых… Говорил же, нам не нужны никакие помощники…

– Я не помощник, а руководитель операции…

– Тем более, не нужны нам были такие руководители…

Михаил был настолько огорчен неудачей, что сил заводиться уже не было.

– Собственно, чего ты хотел? Какого результата? Гору трупов? В том числе парочку из вашего числа… Я его лучше знаю! Год воевал с ним в Афганистане в спецподразделении ВДВ…

Ребята промолчали, и Михаил продолжил:

– Его паршивая жизнь не стоит жертв. Даже той проститутки, которой он прикрывался… Тем более, он нужен нам живой…

Они не успели доехать до Управления, когда из ГАИ сообщили, что машина найдена брошенной в районе порта.

Сестра Белостенной пришла без опоздания. Беседа состоялась в комнате для допросов.

Михаил начал с психологической подготовки:

– У нас есть основания считать, что вы не были откровенными с нами. Мы понимаем желание защитить честь старшей сестры. Вы ей многим обязаны. Но она умерла, как это ни прискорбно. Теперь нужно думать о живых. О вашей дочери, внуке…

– Что дочь? Ее уважают…

– Возможно, у нее была хорошая репутация, но сейчас она замешана в афере с фальшивыми рецептами. Преступника она хорошо знает. Он ходил к вашей сестре в дом и давно связан с вашей дочерью. Мы получили доказательство, что он, возможно, является убийцей вашей сестры…

– Не понимаю, причем здесь дочь?!

– Что тут непонятного? Ваша дочь находится в близких отношениях с человеком, который убил вашу сестру. И этот человек знает, что ваша дочь единственная наследница вашей сестры. Вы промолчали о завещании…

Женщина сидела бледная. Губы слегка дрожали.

– Что вы от нас хотите? Чего добиваетесь?

– Хотим правды! Расскажите все по порядку, что знаете об Альберте Совенко, Валентине Дроботе, Альтмане… Об убийствах деда Стефана, Ларисы…

– Моя сестра ни в чем не виновата. Ее затянули. Все было хорошо, пока не вернулся Альтман…

– Кто такой Альтман? Это его фамилия?

– Его фамилия Стариков Петр Кузьмич. Ему нравились немцы, Гитлер, и он взял себе такую немецкую кличку…

– Когда вы с ним познакомились?

– Еще до войны. Он ходил в дом, где мы жили, и соблазнил сестру. Потом он написал донос на своего начальника. Их с любовницей арестовали. Мы с сестрой остались в той квартире. Он ходил к нам. После войны я вышла замуж и переехала.

– Где вы были во время войны?

– В оккупации.

– А Альтман?

– Он эвакуировался в тыл вместе с НКВД. В сорок третьем вернулся женатым, но опять ходил к сестре. Она его боялась. Он страшный человек. В тридцать восьмом ему было двадцать лет, а он рассказывал, как пытал людей. После ареста Берии, Альтмана уволили. Он бросил жену и уехал на Север.

– Когда он вернулся?

– В восемьдесят четвертом или восемьдесят пятом году.