Лана Черная - Моя-чужая

— Ему нужно к Асе, — за Артема ответил Игнат.

— Вам нельзя, — девушка поддержала Крутова. — Мы делаем все возможное… — голос мягкий, как пух. — Все будет хорошо, — а на Игната посмотрела обреченно. Думала, Артем не увидит? Зря…

— Я хочу знать, что происходит, — настаивал Артем. — Пусти.

Она снова глянула на Игната. Артем тоже посмотрел на друга. Тот кивнул. А Артем слету все про них понял. Вот оно значит как…

Девушка-врач подвела его к окну в палату.

— Алиса! Сюда! — и девушка оставила Артема, влилась в толпу врачей, окруживших койку, где лежала Настена.

Она казалась неживой — аппаратам он не доверял, те словно сошли с ума, моргали запредельными цифрами. А спустя секунду линии на мониторах изогнулись и тело Настены выгнулось, забилось в судорогах. Нет, только не это! Он не может позволить ей пережить это снова. Нужно предупредить врачей. А он не мог и шагу сделать. Знал, оторвется от стены — упадет, и тогда уже ничем не поможет Настене. А он должен!

— Сейчас, родная, сейчас… — шептал он, по стеночке пробираясь в палату. — Ты только потерпи, я сейчас.

Он глянул через плечо, туда, где стоял Игнат — друга в коридоре не было. Похоже, тот уже все для себя решил и отпустил Асю. Но Артем так просто не сдастся. Черта с два!

Собрав все силы, он оторвался от стекла, ввалился в палату. Зацепил стойку с капельницей — звон металла о кафель эхом разбился о стены. Кто-то обернулся.

— Инсулин… — прохрипел Артем.

Рядом оказалась та девушка-доктор — Алиса, кажется.

— Что? — спросила, поддержав Крутова.

Дышать было трудно, говорить невозможно, но он выдохнул со свистом:

— Ей нужен инсулин…

Она кивнула, скомандовала медсестре.

— Спасибо, — одними губами произнес Артем.

И такая уже знакомая темнота обняла его холодными объятиями.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

12 лет назад.

Май. Суббота. Вечер.

В клубе было многолюдно. Бармен не знал отдыха, то и дело подливая алкоголь хихикающим девицам или разомлевшим парням, парочка из них уже вырубилась прямо за стойкой, еще один упорно заказывал новую стопку. Основная публика зажигала на танцполе. За круглыми столиками смеялись размалеванные крали, а мажоры пожирали их глазами и облапливали все, что могли достать, некоторые парочки уже целовались. А одну даже охране пришлось разлеплять, а то еще немного и занялись бы сексом прямо на барной стойке.

Ася потягивала молочный коктейль и скучала. Она видела это почти каждый вечер, с одной лишь разницей в декорациях, хорошо хоть клубов по побережью — пруд пруди. И обычно все заканчивалось одинаково — какой-нибудь дракой, новой интрижкой, пьяными девицами, согласными на все с первым встречным. А Ася оттягивалась на танцполе — танцевала до потери пульса, пока сил оставалось лишь на то, чтобы отбиться от назойливых ухажеров, поймать такси и добраться до постели. Надоело. Скука смертная. Поэтому сегодня она договорилась о ночном погружении. Пришлось непросто — ее инструктор говорил, что она еще не готова — всего-то три месяца тренировок — но Ася всегда добивалась своего.

— Окей, — она улыбнулась своей коронной голливудской улыбкой, — тогда сегодня я напьюсь и пересплю с первым попавшимся мужиком. А когда утром мой драгоценный папочка вытащит меня из чужой постели — я непременно поведаю ему, что могла провести вечер иначе, но…

Мастер спорта по дайвингу Владимир Зорин, высоченный, накачанный, смерил ее настороженным взглядом. Он ненавидел, когда ему угрожали или шантажировали. Ася знала. Как и то, что он не боялся ее отца. Он вообще никого не боялся. Но к ней всегда относился как-то по-отечески. Поэтому просто поверил, что она так и сделает. Зорин так и сказал, хмуро кивнув:

— Дури тебе не занимать…

А потом согласился, но мрачно пообещал, что эту ночь она не забудет никогда.

Теперь Ася знала, что следующая тренировка будет тяжелой, но она не боялась трудностей. Она хотела увидеть подводный мир ночью. А еще ей не хватало адреналина и новых ощущений, которые помогут забыть.

До времени погружения оставалось больше часа, когда позвонил Зорин. Из-за клубного шума Ася почти не слышала, что он говорил. Пришлось выйти из зала. Вечер дурманил терпким запахом цветущих деревьев, манил веселыми огнями.

— Ася, езжай домой! — злился Зорин. — Я не хочу отвечать еще и за тебя.

— Дим, я тебя не поняла. Прости, я в клубе была. Что случилось?

— Марат в больнице, — в голосе звучал металл. — В шторм решил понырять, идиот, — он витиевато выругался. Ася усмехнулась — ругался матом ее тренер крайне редко. — Тренировок и погружений пока не будет, — снова металл. — Как что-то станет известно, я позвоню.

Марат был партнером по дайвингу Аси. Он учил ее правильно дышать, показывал, как надевать снаряжение, обучал премудростям общения под водой. Он был ее другом. И она не могла бросить его в беде. Друзья так не поступают.

— Я сейчас приеду.

— Нет, — отрезал Зорин. — Езжай домой, иначе я позвоню твоему отцу.

— Скотина, — прошипела Ася в трубку, но Зорин уже не услышал ее — отключился.

Нельзя чтобы отец узнал о Марате, иначе он запретит ей заниматься дайвингом. А если Ася сейчас поедет в больницу — Зорин сдержит слово, с него станется. А вдруг Марату понадобится помощь? Лучшие врачи, лучшая больница? Она ведь даже не знает, что с ним. А если что-то серьезное? Тогда придется рассказать отцу — он все может. Сможет и помочь. Только бы все обошлось. Договариваться с отцом ¬— все равно что продать душу дьяволу. Нужно отвлечься. В клубе скука смертная. Дома она точно свихнется пока дождется новостей от Зорина. Оставался «Домино» — бильярдный клуб.

В «Домино» всегда царила особая атмосфера уюта и легкого, едва уловимого азарта. Здесь никогда не было случайных людей: хихикающих девиц или выпендривающихся мажоров. Это был особый клуб, где пахло дорогим алкоголем и не менее дорогим парфюмом; где мужчины были охотниками, пусть лишь за победой в партии, а женщины — прекрасным украшением. Место тихих неспешных бесед, полуулыбок, зрелых мужчин и чарующего перестука шаров.

Ася присела на кожаный диван вдали от столов. За спиной кто-то разговаривал по телефону — Ася слышала только один мужской голос.

А в зале царило волшебство. На ближних двух столах мужчины играли в «пирамиду»: одна пара играла легко и без азарта, скучные партнеры ее отца; игра других была напряженней, каждый удар выверен, а промахи заставляли раз за разом долго выбирать комбинацию для следующего подхода. Этих двоих Ася видела впервые, а в этом клубе она знала если не всех, то многих. В центре зала карамболем завораживала семейная пара — хозяева клуба, набиравшиеся мастерства бильярда по всему миру. Они практически всегда играли за одним столом, говорили, что карамболь — зеркало мастерства игрока в бильярд. Асе нравилось наблюдать, сколь сложные и красивые удары они совершают. К партии в пул готовился полноватый мужчина сорока лет — прокурор Шемятин. А за соседним столом с разгромным счетом победила Анфиса Соборная — самый молодой и самый честный судья города. А ее раздосадованный соперник — ни кто иной, как матерый адвокат Саблин, верткий мужик с добродушным лицом и волчьей хваткой.