Лана Черная - Моя-чужая

Она сама сделала свой выбор. Сама. Данил убеждал себя весь вечер. Вспоминал ее холодное «нет» на его предложение уехать, ее свадебные фотки в сети и ребенка, которого она родила Олегу. Она выбрала Олега сама. Осознанно. Ведь не могла же она не понимать, какая Олег сволочь и что он никогда не изменится? Она сама отказалась от помощи, что бы там ни говорила Ася. А шансов у нее было море. Значит, она терпела, потому что любила Олега. Значит, ее все устраивало. И Ася его не переубедила. Ася…Странная девочка. Данил никогда бы не подумал, что она такая жесткая и волевая. Что она вот так придет к малознакомому человеку и будет требовать изменить жизнь. Ему она всегда казалась легкомысленной, яркой, веселой, не оскверненной серостью будней. Про таких говорят — не от мира сего. И в их немногочисленные встречи Данил задумывался, почему Игнат, его мрачный и расчетливый дядя, мент до мозга костей, который любой шаг обдумывает трижды, женился на Асе. Ради контраста? Ведь она, легкая и воздушная, была противоположностью строгой и чопорной Дарьи — первой жены дяди. Но теперь, вспоминая дневную встречу с этой «легкой и воздушной» женщиной, Данил понимал, что не так она и проста. Да и не была никогда. И Аринку пыталась убедить все изменить, как его сегодня. Только Аринка выбрала мужа, которого любила. Это был ее выбор и Данил не имел права вмешиваться.

Тогда почему так муторно внутри и странное предчувствие не дает покоя? Почему Данилу кажется, что все не так, как он себя убеждает?

— Черт тебя подери, Арина! — прошипел Данил, стукнув по рулю, и свернул на обочину.

Перед ним высилась пятиэтажка с разрисованной цветами стеной — дом Арины. Он и не заметил, как приехал сюда. Он посмотрел на светящиеся окна ее квартиры. Сколько раз он приезжал сюда и глядел на эти окна, дожидаясь Аринку. Сколько раз провожал ее до скрипучей деревянной двери подъезда, а потом целовал, прижимая к железным почтовым ящикам, и ругал, чтобы она не красила губы помадой. С тех пор столько воды утекло, что казалось, будто прошла целая жизнь. Впрочем, наверное, прошла. Он заглушил мотор и посмотрел на разлетевшиеся по сидению письма. Ну что ж, он даст ей еще один шанс все изменить. И если понадобится, сгребет ее в охапку вместе с дочкой и увезет отсюда к чертовой матери!

— Раньше надо было, идиот, — обругал он себя и выпрыгнул из машины.

Дверь открыла мать Арины — невысокая женщина лет пятидесяти с худым бледным лицом и затянутыми в пучок белыми волосами. Странно, но Данилу показалось, что она совсем не изменилась с тех пор, как была его классным руководителем.

— Ну наконец-то, до… Данил? — осекшись спросила женщина. И всхлипнула.

— Здравствуйте, Вера Васильевна, — улыбнулся он и, шагнув через порог, чмокнул женщину во влажную щеку. Данил присмотрелся — глаза покраснели от слез. Он ощутил, как спина покрылась мурашками от нехорошего предчувствия. Сердце тревожно забилось в ребра.

— Что-то случилось? — Спросил Данил. Но ответить Вера Васильевна не успела — в коридоре появился молодой мужик в полицейской форме.

— Костромин?

— Матвеев? Димон? — Данил был удивлен не менее своего бывшего одноклассника. Что он здесь делает? Зашел навестить свою первую учительницу?

— Какими судьбами? — хмуро спросил Матвеев, пожимая Данилу руку.

— Я к Арине. Вера Васильевна, Арина где? — он глянул на вмиг сгорбившуюся женщину. Ее бледные губы затряслись, глаза налились слезами.

— Давай-ка выйдем, поговорим, — Матвеев вывел его на лестничную клетку.

— Что случилось? — Спросил Данил, едва Матвеев закрыл за ними дверь квартиры.

— Даже не знаю, — Димон закурил, предложил Данилу, но тот отказался — курить бросил на выпускном, где они в последний раз виделись с Димоном Матвеевым перед тем, как тот уехал поступать в столичный Институт МВД. — Вера Васильевна заявление написала, что внучка пропала. Ну а шеф приказал мне, как участковому, разобраться, действительно ли девочка пропала или это очередные выкрутасы Аринки с Олегом.

— Разобрался? — Данил сжал и разжал пальцы. Тревога острой занозой зудела в висках.

Матвеев пожал плечами и выпустил клуб дыма, затянулся.

— Арине Вера Васильевна позвонила. Та сказала, что она с Олегом, мол, все в порядке. А когда спросили за Нику — ответила, что та спит. Вера Васильевна рвется забрать внучку, но я ее не пускаю.

— Ну так поехали, проверим сами, — предложил Данил.

— Зачем? — удивился Димон. — Я сам говорил с Ариной. Она помирилась с мужем, попросила его забрать Нику у бабушки, так как сама задержалась на работе. К тому же убедила меня, что мать она предупреждала. Почему та столько шуму подняла — не понимает. Все. Нет состава преступления. Дело закрыто. Мало ли что может примерещиться пожилой женщине.

Он хмуро смял сигарету в пивной банке, прикрученной к перилам в качестве пепельницы.

— Ты давно вернулся? — спросил неожиданно.

— Два месяца назад, — растерянно отвечал Данил. Что-то не давало ему покоя. Не получалось у него поверить словам Димона. Не похожа Вера Васильевна на выжившую из ума старушку. И если она считает, что что-то не так, значит нужно проверить. Кто знает родную дочь лучше матери? — Только я не вернулся, так, улаживаю некоторые проблемы на верфи.

— Я слышал, сокращения у вас грядут.

— От кого слышал? — заинтересовался Данил. Неплохой повод отвлечься от мыслей об Арине и тягостного предчувствия.

— Так будут сокращать? — вместо ответа поинтересовался Матвеев. — У меня отец там работает, не хотелось бы…

— Дим, персоналом я не занимаюсь. Но одно знаю — никаких увольнений не планировалось.

— Хорошо, — приободрился Димон. — А ты надолго?

Данил пожал плечами. Крутов говорил, на пару недель — прошерстить все ли в порядке, а то у него появились подозрения, что исполнительный директор проворачивает через верфи темные делишки. А Данил уже торчит здесь больше двух месяцев и не продвинулся в расследовании ни на йоту. Либо директор чист, либо идеально заметает следы, а может, и притаился пока.

— Значит, прочно обосновался в своей Германии?

— Как-то так, да. Ты лучше скажи, ты уверен, что Арина с Олегом опять сошлись?

— Да хрен их поймешь, Дань, — Матвеев выругался. — Рыжая то шарахается от него по всем углам, то мило беседует и дочку показывает. Я не знаю, — он вздохнул так, что Данилу стало ясно — достали они его со своей любовью-нелюбовью. — Езжай домой, а. Найдешь себе в Германии немку какую-нибудь. А эту дуру Рыжую пошли уже куда подальше. Пусть они с Олегом сами разбираются. Все, счастливо! — и пожав руку Данилу, побежал вниз по лестнице.

Но едва Матвеев скрылся из виду — на лестничную площадку вышла Вера Васильевна, теребя в руках полотенце.