Андрей Зайцев - Остановившиеся часы

Поставив на плиту чайник, я снова позвонил Костику. В его квартире по-прежнему никого не было. Позже, вспоминая этот вечер, я пытался уловить — когда впервые ощутил легкую тревогу? Я, несомненно, что-то начинал предчувствовать, но гнал от себя сомнения, уверовав, что за всем этим просто не может быть ничего серьезного.

В течение следующего часа я звонил ему каждые пятнадцать минут. Результат оставался неизменным. Перед тем как лечь спать, я еще раз прослушал запись его звонка. ГОЛОС… Вот где был камень преткновения. Я никогда не слышал, чтобы Костик звонил мне с таким неподдельным волнением. Мы уже достаточно взрослые люди, и прогулки по ночам — далеко не новшество в нашей жизни. Я хорошо знал его, он хорошо знал меня. Мы научилась распознавать интонации наших голосов и никогда бы не смогли обмануть друг друга. Выключив свет, я забрался в постель, но еще долго не спал, размышляя о том, что бы это все могло значить?

…Большая лохматая собака выскочила на дорогу внезапно.

В кромешной мгле фары моего автомобиля были единственными лучами света, пробивавшими бесконечность и мрак ночи. Я затормозил, сознавая, что немного не успеваю. Собака смотрела в сторону приближающегося автомобиля спокойно и даже как будто с ожиданием. Я повернул руль, но собака, уловив мое движение, двинулась туда же. Я вдруг, цепенея, понял, что собака никуда не уйдет. Она ждет столкновения с бездушной грудой железа, как иные ждут свидания с любимыми… Я отжал до предела педаль тормоза, и в то же мгновение машина врезалась в пса… Но, к моему удивлению, собака осталась жива. Подпрыгнув в немыслимом прыжке, она оказалась перед лобовым стеклом. Я видел прямо перед собой ее оскаленную пасть, с которой стекала слюна. Собака наклонилась и сунула морду внутрь, стекла как будто не существовало. Клыки оказались в нескольких сантиметрах от моего лица. Я вскинул руки, пытаясь защититься… Резкий звонок проник в мозг как тонкая игла. И этот звук, похоже, испугал пса, растаявшего в воздухе, как привидение…

Несколько секунд я лежал, чувствуя, как медленно меня покидают объятия Морфея. Кошмар исчез, но ощущение осталось. Наконец, я встал и снял трубку телефона.

— Слушаю?

— Алло? Саша?.. Ты? Это Лена…

— Я понял… — ответил я, мгновенно прокручивая в голове необычность этого звонка. Она никогда не звонила мне ночью. Вообще, очень редко звонила.

— Саша я волнуюсь… Кости до сих пор нет дома…

— Он говорил тебе, куда пошел?

Так-так, думал я тем временем, значит, она была не с ним.

— Он не пошел… — сказала Лена. — Он поехал на машине… Может быть, попал в аварию?..

Честное слово, в тот момент, не знаю почему, я вдруг подумал: она о чем-то недоговаривает… О чем? Это была совершенно безотчетная мысль, так, что-то вроде намека, легкого облачка сомнения. В чем, собственно, я мог сомневаться? В искренности ее волнения? Или в чем-то другом? — Давай не будем торопиться… — попытался я успокоить ее. — Надо подождать… Мало ли что там могло случиться… Водитель он хороший… И вообще…

— Да, да, конечно, — согласилась она. — Подождем… Я еще позвоню тебе…

Она положила трубку, хотя я еще не собирался прерывать разговор. Пройдя на кухню, я зажег сигарету и уселся в темноте перед окном. Дождь не прекращался. В окне ничего нельзя было рассмотреть, но я сидел неподвижно, глядя как бы сквозь тьму, заливаемую потоками воды. Я размышлял об это звонке, пытаясь вслепую определить: насколько все это могло быть серьезно? Покопавшись в памяти, я не нашел ровным счетом ничего, что как-то указывало на возможную причину. Костик был человеком легким, по крайней мере, играл внешне именно эту роль, и, честно говоря, у него это неплохо получалось. Чужая душа — потемки, как говорится. Я считал, что у него не было от меня каких-то особенных секретов. А его звонок — лишнее подтверждение доверия ко мне. О наших женщинах мы говорили мало, справедливо полагая, что эта тема не может быть слишком открытой. Что же касается остального… Тут всего было понемногу. Главное, пожалуй, заключалось в том, что он знал, что может на меня положиться. Равным образом как и наоборот. Вот, собственно, и все…

Я не заметил, как уснул. Уже под утро, как будто о чем-то вспомнив, я пробудился, поднимая голову от сложенных рук на столе. С минуту сидел, соображая что к чему. Потом встал и прошел в спальню.

А спустя несколько часов я узнал о том, что Кости больше нет. Его нашли мертвым в его зеленом фольксвагене в каком-то проулке в южной части города. Кто-то выстрелил в него два раза из пистолета. Насколько я мог судить в тот момент, убийца сидел рядом с ним на сиденье и разрядил оружие в упор.

Я встретился с Леной уже после того, как с ней переговорил опер из уголовного розыска. Ее состояние было не из лучших. Бледное лицо, растерянность, в глазах — тоска. Все это было объяснимо. Она сбивчиво рассказывала мне о своем разговоре с оперативником, нервно курила, сыпала пепел мимо пепельницы.

— Я ничего не понимаю… Саша…

— Когда ты видела его в последний раз? — сухо спросил я.

Она подняла на меня свои темные глаза, как бы молча спрашивая в свою очередь: и ты туда же?

Конечно, опер вытянул из нее все, что можно было вытянуть на первых порах, но мне-то от этого было не легче. С той минуты, как я узнал о его смерти, в голове моей настойчивым рефреном звучал один и тот же вопрос: о чем он хотел мне сообщить? Время… вот что не давало мне покоя. Я начинал думать, что если бы вернулся домой пораньше, трагедии можно было избежать.

— Утром… — сказала Лена. — Когда я вернулась с работы, его уже не было…

— Понятно… — я обвел взглядом посетителей кафе.

Кроме нас, было еще человек пять. В эту кафешку мы забегали частенько, так она была очень удачно расположена. Пара шагов, и ты уже на набережной. А здесь кроме кофе можно было заказать рюмку коньяка, бокал хорошего вина и что-нибудь перекусить. Я обычно предпочитал бутерброды с ветчиной или сыром. В этот раз передо мной стояла пустая рюмка (я заказывал армянский коньяк), а Лена выпила уже вторую рюмку водки.

— Ты не заметила утром ничего необычного? — спросил я, раздумывая над тем, что сегодня делать дальше.

— Нет… — она покачала головой. — Ничего… А что?

— Просто спрашиваю, — ответил я. — Странно все это. Не находишь?

— Еще как, — она усмехнулась и отбросила со лба прядь темных подкрашенных волос. — Мне все время кажется, что это происходит не со мной.

— Тебе показали его?

— Да, — кивнула Лена. — Это ужасно. Только вчера я… Господи… — она быстро погасила окурок в пепельнице и взглянула на меня. — Выпьешь еще со мной?

— Давай еще по одной, — согласился я после секундного раздумья. — Я возьму…

Поднявшись, я подошел к стойке, кивнув знакомому бармену.